Стратегия свободы: Исходный мир III.I - Александр Ромашков

— Согласна! — Саманта игриво поморщила носик. — Секреты есть у всех.

— Ты мне о своем не расскажешь?

— Что тебя интересует? — притворяясь, стала меня внимательно слушать.

— Да как-то все наше знакомство странно происходит! — я чуть развел руками и глупо скривил улыбку. В голове стучало: «Какого хрена?» и «Ладно, допустим. Что дальше?» Поймал себя на мысли, что заранее на все согласен.

— А как должно было? — она будто издевалась. Ненавижу ходить да около. Кровь вскипала.

— Слушай! Взять меня вчера под руку, привести в кафе, назначить свидание сегодня — это ладно. Это романтично, безбашенно и по-весеннему, спору нет, — я начинал говорить громко, в середине разговора ее улыбки, игра, ужимки были неуместны. А я хотел знать, что такой дорого ухоженной красотке от меня надо.

— Саш! — она набрала воздух в легкие, бросила быстрый смущенный взгляд на посетителя за стойкой бара. Словно извинилась, что ее собеседник начал поднимать голос.

Священные писания, сны, путешествия, спасение жизни! — мне было не жалко так говорить сейчас. Хватало своих проблем. Уйдет — не страшно. Было бы все здорово, если бы вчерашний разговор не был полон пустых загадок.

— Саша! — громким шепотом повторила она. Снова вздохнула, подняла красивые глаза на потолок, посмотрела в окно. — Я твоя сестра.

Глава VI

Старое правило бильярда: неудобно — не бей.

Не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответ. Не разгадывай загадок, если знаешь, что тебя это расстроит. Не смотри на то, что не нравится. Не читай, если напрягает. И пытайся, Бога ради, пытайся предвидеть все на свете, все, что угодно, самые невероятные и кажущиеся абсурдными варианты. Мозг человека, впрочем, как и весь организм, удивительное творение. Когда ты встречаешь что-то, чего никогда не было, мозг включает защитную реакцию. Дает тебе наиболее приемлемое объяснение из уже имеющихся. Даже достраивает, дорисовывает. Ребенок не различает — обжегся он или укололся. Ему просто больно. Чем старше становишься, тем комплекснее становятся варианты. Какой меньше всего травмирует психику, тот и диктуется сознанию. «Шутка». «Глупый розыгрыш». Поэтому сначала никаких эмоций не проявляется. Но потом внешний раздражитель начинает подкидывать причины, почему тот или иной вариант не подходит. И мозг снова ищет. Заглянул в ее глаза. Сама испугалась того, что сказала. Взрослая женщина. Поджала губы, опустила взгляд. Мнет ни в чем не повинную салфетку. Она не шутила.

— Правда? — молча закивала головой. Не договаривает. Допустим — правда. Подмена в роддоме? Одна мать? Один отец? Мозг все искал. Отсюда и ощущение, будто тебя огрели тупым предметом по макушке. — Отец изменял моей матушке с твоей мамой?

— Нет, это произойти не могло. С моей точно не изменял. Извини.

— Полегче. Что тогда? Искусственное оплодотворение?

— М-м, — мотнула головой. Хвост, словно беличий, затрепыхал в воздухе. Мозг заклинило. Информации о строе этой жизни сейчас явно не хватало. Варианты кончились. Я видел, чувствовал, как угодно, что мне не врут. Оставалось слушать правду.

— Как же тогда? — Я усмехнулся.

— Представь себе, что существует некий, назовем это артефактом, артефакт. — Она потерла нос и, собравшись с мыслями, пододвинулась ближе ко мне, чтобы говорить тише. — Он позволяет точно копировать душу новорожденного и помещать ее в другого новорожденного.

— Душу.

— Подожди, сейчас еще раз попробую. — Доступно объяснять мне такие вещи давалось ей тяжело. — Электрическую матрицу? Да, электрическую матрицу, которая отвечает за то, как расположатся атомы тела существа, когда оно вырастет, логику мыслей, чувств. Фактически копирует… судьбу что ли?

— Круто. — Мозг вернулся к варианту «шутка».

— Наверное. — Я даже сам не сообразил, поняла она мое последнее слово или нет.

— Насколько мне известно, в этой параллельной вселенной, на нашей планете такой хрени не существует, — сложил руки на груди и откинулся на стуле. Позвал официанта. — Еще два кофе, пожалуйста.

— Да-а. — Она постучала указательными пальцами друг об друга, скривила рот. — И-и это подводит наш разговор к еще более сложной вещи, чем я уже сказала. Эта…хрень…вот она не на этой планете.

— Круто, — тупо повторил я. Мозг уже был уверен в своих догадках и мигал красными лампочками. «Шутка!» — Ты соответственно тоже. Как, собственно, и я.

— В той или иной степени.

— Ответь мне, пожалуйста, я что, совсем придурок? — я не был зол, по большому счету мне было даже забавно. Принесли кофе. Две чашки в середину стола. Официант очень удивленно окинул меня взглядом, совсем не замечая Саманту. Уходя, обернулся. Наверное, подумал, что последние слова я адресовал ему.

— Сядь спиной к залу. — Я удивился просьбе, но сел. — Дай руку.

Когда такие вещи происходят, долго не знаешь, как реагировать. А когда придумываешь как, уже и поздно становится. Просто подбородок на стол падает. Саманта быстро сняла перчатку с левой руки и схватила ею меня за запястье. На тыльной стороне ладони я увидел небольшой кружок в металлической оправе с маленькими дырочками по сторонам, словно вросший в кисть. Он тускло пульсировал голубым светом. Классная игрушка, эффектная и качественная, если бы не одно «но». Из нее вдруг поползла густая черная жидкость, обволакивая ладонь и пальцы, стала затвердевать турмалиновыми кристаллами и превращать руку Саманты в подобие рыцарской перчатки. Стало жарко. Пригодились десятки часов фантастических фильмов.

— Полный макияж я тебе еще покажу как-нибудь, — Сэм отпустила мою руку. «Броня» с ее кожи расколовшись, осыпалась сначала кусками в пыль, а потом и вовсе растворилась легкой дымкой и запахом сгоревшей спички. — Очень не хотела долго объяснять. Курс по квантовой биологии я тебе тоже прочту. Потом, — она больше не казалась мне ухоженной фифой. Последние слова она как раз произнесла тоном старшей сестры. Для глупого, несмышленого младшего брата.

— Допустим. — Выход из кафе был у меня за спиной, но сейчас я уже не смог бы им воспользоваться. Мозг убедился в том, что существует что-то, а может, и куча всего, чего он еще не знает. И потребовал объяснений. Я врос в кресло. — Вот эта хрень точно не существует на нашей планете.

Это не доказывает нашего родства, но аргумент серьезный, — я замолчал. Сел обратно, напротив Саманты. Шансы того, что она говорила правду, существенно подскочили.

— Ты в порядке? — нетерпения в ее голосе стало меньше.

— Дай подумать, — размышляя, начал я. — Дыхание в норме. Сердце стучит, увечий нет. Опасности вроде нет. Ведь нет?

— Пока нет, — рассмеялась она.

— Так что за артефакт такой чудесный?

— Он использовался как орудие ссылки. Провинившегося транспонировали и отстреливали, ну опять же, не знаю, как лучше сказать, душу, сюда на Землю.

— Чем же вам всем Земля-то не угодила?! — я всплеснул руками. Не знаю, кажется, сейчас в моей голове ничего и не обрабатывалось. Просто складировалось. Все эти фильмы, игры, книги, детское увлечение космосом — все сказывалось положительно на усвоение информации. Но какого черта в тридцать лет? Где она была со всеми ее штуками из рук, когда я невинным ребенком так ее ждал и рисовал на школьных переменах в конце тетради?

— Вроде как это запрещенная планета. Тюрьма. Сюда ссылали, так и формировалось развитие человечества здесь.

— То есть вырос человек с душой инопланетянина и изобрел колесо, потому что вроде как уже обладал этими знаниями?

— Я верю, что до колеса вы сами додумались. Но в целом да, скорее всего, так и было.

— Земля изгнанников, — когда-то я писал неплохие сочинения на свободную тему. Подобное потянуло бы на почетную грамоту. — Ну да ладно, выходит, меня младенцем так отстрелили сюда, и я попал, куда я там попал? Во чрево моей матушки?

— Скорее всего. Я не знаю точно, как эта штука работает. Мой…наш отец был ученым, он исследовал артефакт, какое-то время его активно использовало правительство, потом его запретили и отдали на исследование. А матушка была истеричкой, помешанной на оккультизме. Поэтому, когда на ученых напали, она вынудила отца сохранить детей любым способом. Даже таким зверским. Убить их там и оживить здесь.

— Детей?

— У тебя есть брат.

— Ну, охренеть!

— И еще одна сестра.

Глава VII

— Дважды.

— Что «дважды»?

— Охренеть дважды. Хотя, по сути, если у меня есть одна инопланетная сестра, то почему бы не быть и второй?

— И брату.

— И брату… — мозг обрадовался, найдя самое простое и логическое заключение, — я свихнулся.

— Проблема как раз в этом. Мелиса придет за тобой. И либо заберет тебя с собой, либо убьет. — Саманта говорила проникновенно, как если бы извинялась за то, что мне ничего не понятно, но мне необходимо было в это верить. Так оно и было.