Газета Завтра 846 (5 2010) - Газета Завтра

     А ведь чеховские герои спустя лет десять после октября 1917 года разделились на белых и красных, стреляли и убивали друг друга. И Чехов предвидел это будущее противостояние, катастрофичность человека и общества. Чувствовал надвигающийся вал революций и войн. Сейчас в России нечто подобное, и потому власти не допускают серьезного, осмысленного Чехова. Власти потворствуют любым издевательствам и над Россией, и над Чеховым — лишь бы ничего не принималось всерьез. Всё вокруг да около. Это может быть весело, изобретательно, мужчины в белых колготках и балетных пачках, венецианцы в масках, черный Гамлет с черепом в руке — штамп на штампе. И так они в крымовской "Тарарабумбии" обмусоливают всю жизнь Чехова. Вдоль и поперек.

     По-своему либерально-кремлевский обозреватель Андрей Архангельский прав: "Ближе всего к истине (нынешней либерально-пошлой истине. — В.Б.) оказался Театр "Около" Юрия Погребничко, в котором и "Трех сестер", и "Дядю Ваню" играют, словно сквозь мутное стекло, словно глядя на пьесы в подзорную трубу, на некотором отдалении; все время напоминая зрителю, что это понарошку, а актеры здесь не играют Чехова, а играют в Чехова — так же, как и в спектаклях Дмитрия Крымова, включая только что поставленную "Тарарабумбию". Именно признание невозможности чеховских героев сегодня и делает эти спектакли наиболее близкими к Чехову…" Вот что надо нынешним пошлякам — доказать невозможность чеховских героев сегодня. А они окружают нас со всех сторон. Пошляки дают бой глубинному, по-своему жестокому к опошленной интеллигенции, к "образованщине" русскому классику. Пошляки празднуют юбилей "околочехова". Лишь бы не самого Чехова. Актеры и режиссеры и впрямь — не играют Чехова, а играют в Чехова. Лишь бы всё было понарошку. Лишь бы вне смысла и идеи. Лишь бы зрители не приняли всерьез. Запрет на мысли. Запрет на серьезное осмысление жизни и действительности. Вместо ироничного и грустного Чехова — клоунада и цирк, спортивная гимнастика и одесские ухмылки…

     Не лучше и спектакль Александра Калягина "Лица", опять же поставленный в его театре "Et Cetera" по мотивам юмористических ранних рассказов Антоши Чехонте. Московская театральная элита отвернулась от Чехова в сторону Чехонте.

     Впрочем, и литературный мир направлен в ту же карнавально-пошлую сторону раздевания и обнажения. Главной заслугой английского чеховеда Дональда Рейфилда в его новой книге "Антон Чехов. Жизнь" считается то, что автор окунулся в личную жизнь писателя и из высокого "борца со всяческой пошлостью" превратил Чехова в стройного любвеобильного красавца и любителя низменных удовольствий. К тому же он приоткрыл и реакционность Чехова, погрузившись в переписку русского классика со своим другом Сувориным. Примеру англичанина следуют и все наши "чеховеды", докапывающиеся до интимных тайн писателя.

     Дмитрий Медведев на чествовании Чехова в Таганроге смело заявил, что "Аватар" никогда не вытеснит чеховский театр. Да был ли наш президент хоть однажды в современном театре? Скажу честно, при всех моих претензиях к фильму "Аватар", смысл фильма гораздо значительнее всего того, что делают с Чеховым современные режиссеры. Нынешний опошленный, окарикатуренный Чехов давно уже проиграл "Аватару". К счастью, это не касается подлинного великого русского писателя, которого читают чуть ли не тайком от всех этих нынешних интерпретаторов, которого ставят по провинциальной России, в Малом театре и доронинском МХАТе, не обращая внимания на околочеховскую возню. И пусть ворчат либералы: "Министр культуры доложил недавно премьер-министру о том, что к чеховскому юбилею наши театры подготовили для наших зрителей "сюрприз" — что бы вы думали? — еще десяток "Садов" и "Дядей Вань"..." Им не нужен традиционный зритель, тонкий ценитель русской культуры. Каково нынешнее общество, какова культурная политика страны, таковы и юбилеи классиков. Гоголевский юбилей замолчали, чеховский юбилей опошлили. Куда уж нам до осмысленного "Аватара". И на самом деле, страшно сказать, но он выше нашей нынешней культуры. Какой бы грустно-ироничный, скептический рассказ написал сам Чехов по этому поводу... Чехов выше всей околочеховской возни.

1

Игорь Родионов __ ЗВЁЗДЫ, ПРОНЕСЁННЫЕ СКВОЗЬ АД 2

Продолжение. Начало — в №4

      2. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ

     В мае 1988 года я прибыл в Тбилиси и принял под своё командование Закавказский военный округ, который базировался на инфраструктурах трёх союзных республик: Грузии, Азербайджана и Армении. Первые секретари компартий этих республик являлись членами военного совета Закавказского военного округа, а я был его председателем и членом бюро ЦК компартии Грузии.

     Должностных забот было предостаточно, также приходилось внимательно отслеживать социально-политическую обстановку в регионе, а она к тому времени уже была сложной и во всех республиках имела свои особенности.

     Весной 1988-го года в Грузии было спокойно, а в Азербайджане разбирались с последствиями межнациональной резни в Сумгаите. Сумгаит — небольшое по масштабам, но очень жестокое, кровавое и тяжёлое по своим последствиям ЧП, положившее начало Карабахской трагедии и всплеску экстремизма в Закавказье в целом. Там от рук азербайджанских насильников пострадали жители армянской национальности. Случаи насилия, издевательств, расправы носили самый садистский характер.

     Руководству Азербайджана удалось взять ситуацию в Сумгаите под контроль, но вместо того, чтобы дать политическую оценку произошедшему, проанализировать последствия, задержать исполнителей и заказчиков, провести расследование и показательный суд, а затем обнародовать материалы по всему Союзу, было сделано кое-что и кое-как. Истинные виновники должного наказания не понесли.

     Этим воспользовались антисоветчики Армении и Грузии. Первые с целью отомстить за "своих" Азербайджану, а вторые с целью раскачать и дестабилизировать политическую, и прежде всего межнациональную ситуацию в маленькой империи Грузия, куда входили автономии Абхазия, Аджария, Южная Осетия. Судя по той наглости, с которой действовали националисты, главари этих неформальных антисоветских организаций, по всей видимости, не беспокоились о том, что их планы могут быть сорваны национальными правоохранительными структурами. В этих структурах уже имелись "свои" начальники. Но гарнизоны ЗакВо представляли для них реальную угрозу. И эти лидеры готовили планы "нейтрализации" армии, втягивания её в межнациональные разборки и сталкивания её с народом.

     Но внешне в мае 1988 года в Азербайджане и Армении наступило после-сумгаитское затишье, а в Грузии жизнь внешне шла своим чередом, как и десять-двадцать лет назад. Войска округа занимались плановой боевой и оперативной подготовкой.

     Летом 1988 года ситуация в регионе резко ухудшилась. Одновременно в Азербайджане и Армении происходят столкновения на межнациональной почве. Нагорный Карабах заявляет о выходе из состава Азербайджана. В Грузии начинаются споры вокруг военного полигона ЗакВо, расположенного на территории Грузии и Азербайджана. Поступают предложения объявить эту местность историческим заповедником и запретить там любые виды войсковых учений.

     В Абхазии и Южной Осетии неформалы Грузии, во главе с Гамсахурдией, обращаясь на митингах к грузинам, ставят вопрос о ликвидации автономий, местных языков в учебных заведениях и учреждениях. Митинги заканчиваются призывами: "Грузия для грузин — и никаких абхазов и осетин!" Гамсахурдия, заручившись поддержкой небольшой группы людей, умело сыграл на националистических чувствах многих.

      НО В АБХАЗИИ попытки дестабилизировать обстановку были пресечены лидером абхазской оппозиции Владиславом Григорьевичем Ардзинба и самими абхазами, которые разогнали митинги гамсахурдийцев. Дело нередко доходило до драки. Видя, как обостряется ситуация вокруг Абхазии, Ардзинба начал готовить почву для объявления о выходе Абхазии из состава Грузии.

      В Нагорный Карабах прилетел А. Вольский и попытался взять ситуацию в свои руки. В это же время в Тбилиси приехал член политбюро А. Яковлев. Прошли поспешные кадровые перестановки, в том числе и в системе Госбезопасности. По региону прокатилась волна перестроечных новаций.

     Встреча с Яковлевым и Вольским оставила у меня двоякие воспоминания. С одной стороны, я с уважением отнёсся к члену политбюро и специальному посланнику центра в "горячую точку" Закавказья. Но во время беседы с ними у меня возникло ощущение, что они не понимают всей опасности происходящих событий. Оба спокойно рассуждали обо всём, что происходило вокруг, как о естественных следствиях перестроечных процессов, по их логике выходило, что всё скоро само утрясётся и войдёт в норму, о каком-либо возможном втягивании войск ЗакВо в эти события и речи не было. Это странное благодушие вызывало недоумение и ещё больше расхолаживало местное руководство. В то время мне и в голову не приходила мысль о том, что такого уровня деятели могли быть сами активными агентами или агентами влияния "дирижёров", управлявших разрушением и расшатыванием Советской системы.