Партитура преступления - Крыстин Земский

— А эта ваша приятельница не хочет заодно увлечь и директора Станиша? — прервал он эту речь, явно направленную против его кармана.

— Похоже на то. Она думает, что если он недавно вернулся из-за границы, то наверняка богат.

— Это на самом деле так?

— Пожалуй, нет. Правда, у него есть машина, но всего лишь «Сирена». Ни порядочных костюмов, ни мехов, хотя одно пальто у него просто шикарное, заграничное, в такую оригинальную шотландскую клетку.

Бежан весь напрягся. Неужели след? Так долго разыскиваемый след?

— У вас красивый шеф? Как он выглядит?

Она кокетливо улыбнулась.

— Я предпочитаю вас. Таких, как он, — тысячи. Среднего роста, седоватый. Не очень представительный. Не то что вы... — окинула она его взглядом. — Уже уходим? — удивилась она, видя, что он жестом подзывает официанта. — Вы отвезете меня домой?

— На этот раз, к сожалению, не смогу, — сказал он. — Зато в следующий... — понизил он голос.

Садясь в подъехавшее такси, она решительно заявила:

— В следующий раз мы посмотрим вашу квартиру и тот браслет.

ГЛАВА 7

Ванда Зелиньская сидела в коридоре столичного управления милиции и, распахнув отороченный каракулем черный жакетик, курила сигарету за сигаретой.

— Ничего бабенка, — говорили проходившие мимо работники комендатуры. — Ты только посмотри, какие ножки.

На вид ей было не больше тридцати. Но, сообщая свои анкетные данные, она слегка смущенно призналась, что ей сорок. Отца она называла независимым работником торговли, вызвав этим почти незаметное движение бровей поручика Вроны, который прекрасно знал, что папочка этой прекрасной дамы попросту торгует на барахолке, а заодно спекулирует долларами и золотом.

— Для меня все происшедшее — словно удар грома, — заявила она, поднося платочек к сухим глазам. — Это несчастье меня просто сломило... Бедный Адам. Теперь я ругаю себя за то, что так редко ездила к нему на свидания. Но, понимаете, — она бросила жалобный взгляд на Врону, — я ведь работаю. Очень много работаю. Мне приходится считать каждый злотый.

Врона отвернулся, чтобы скрыть усмешку. Как же, тяжкий труд! Он знал, что Зелиньская работает в кооперативе «Вышивка» только для вида. Денег у нее достаточно. Конфискация имущества мужа не коснулась ее приданого, поскольку, как заявил адвокат Жалинский, они не владели им совместно согласно добрачной договоренности. Таким образом, драгоценности, серебро, антикварные вещи, старинная мебель и ценные картины, находящиеся на вилле Зелиньских, не были конфискованы. Ее сестра, отец, друзья, в том числе и председатель кооператива «Вышивка» Ян Пампер, заявили дружным хором перед судом, что приданое, которое принесла в дом Адама Зелиньского Ванда Якубец, состоит именно из этих предметов, а также виллы с садом в предместьях Варшавы, записанной на ее девичью фамилию.

Смерть мужа не коснулась Зелиньской. Удалось установить, что еще перед его кончиной она намеревалась подать заявление о разводе, чтобы выйти замуж за адвоката Адама Жалинского. «Тоже Адам, не придется привыкать к новому имени», — подумал Врона, наблюдая за сидящей перед ним женщиной.

— Может быть, у вашего мужа были враги?

— У каждого есть враги, — заметила она спокойно. — Завистников хватает. Но в тюрьме... И таким способом... Просто в голове не укладывается. — И она снова поднесла платочек к глазам.

— Нет ли у вас родственника по имени Шимон Ковальский? — спросил он.

На бледном до этого лице выступил румянец. «Вроде бы волнуется», — мысленно отметил Врона.

— Нет, я не знаю никого, носящего эту фамилию, — ответила она после некоторого молчания.

— Вы хотели возобновить процесс по делу вашего мужа?

Она смиренно развела руками.

— Старалась. Но никакой надежды на успех, пожалуй, не было, хотелось только морально поддержать Адася.

В дверях появился Бежан. Врона придвинул ему стул. «Коллега», — бросил он поясняюще.

— Мы пригласили вас, надеясь, что вы сможете помочь нам напасть на след убийцы вашего мужа, — начал Бежан.

Она снова беспомощно развела руками.

— Все, что знала, рассказала. Но я знаю очень немного. Если бы покойный муж делился со мною своими заботами, я никогда не допустила бы никаких растрат. Уж лучше есть черствый хлеб, — патетически заявила она. — Но у мужчин свои тайны. К несчастью. — Она очень искренне посмотрела в глаза Бежану. — Я бы никогда не допустила, — повторила она твердо. И улыбнулась.

Бежан ответил улыбкой на улыбку.

— Вы знаете, я видел на улице очень красивое пальто, — ни с того ни с сего сказал Бежан. — В шотландскую клетку. Хотел бы купить себе такое же. Вы или, может, кто-то из ваших знакомых не знаете, где можно такое достать? Интуиция подсказывает мне, что в таких делах женщины разбираются лучше всего.

Она оживилась.

— Наверняка это заграничная вещь, — заявила она со знанием дела. — Сейчас, сейчас, дайте подумать...

Он впился глазами в ее губы.

— Такое пальто в шотландскую клетку носил школьный товарищ Адася — Вацлав Станиш. Мы встретились на каком-то приеме, потом он нас проводил. Я сразу же обратила внимание на качество и покрой. Он рассказывал, что купил это пальто не то во Франции, не то в Бельгии. Он там работал, — пояснила она. — Во время войны он служил в армии, кажется, воевал за Одру. Когда вернулся с Востока, его сразу же послали на Запад. Забавно, правда?

— Вы с ним встречались?

— Иногда я встречаю его у знакомых. Если хотите, могу у него спросить, где купил, или дам вам его домашний телефон. Позвоните мне. — Она продиктовала Бежану номер своего телефона.

— Буду вам очень обязан, — вежливо поклонился Бежан.

Выходя, она кокетливо взглянула на него.

— Ничего дамочка, — оценил Врона. — Тебе везет с женщинами.

— Что же это за родственник? Почему до сих пор нет сообщений? — не принял фривольного тона Бежан.

— Как мы и думали, по указанному адресу этот человек не проживает. Удостоверение личности фальшивое. Паспорт этой серии и под таким номером был выдан пять лет тому назад на имя Вацлава Шароня. Я установил, что Вацлав Шаронь выехал в служебную командировку в Австрию и там «выбрал демократию».

— В каком году это произошло?

— В июне 1965 года.

— Собери все, что возможно, об этом Шароне. И сделай это срочно. — Голос Бежана звучал решительно. — Просмотри все материалы по процессу Зелиньского, обращая особое внимание на его знакомства и заграничные связи, служебные и частные. Если он ездил в туристские поездки, возьми списки всех участников. Наблюдение за Зелиньской будем продолжать. А теперь я еду к себе. Жду сообщений.

— Не слишком ли мало поручений? — проворчал Врона, когда за Бежаном закрылась дверь.

ГЛАВА 8

— У Януша Гонтарского сотрясение мозга. Более пятнадцати минут с ним разговаривать нельзя, — предупредил врач, провожая Бежана в палату. — Если ему станет хуже, немедленно вызывайте меня.

Директор Центра технических исследований лежал в больнице в Верхославицах. Бежан неохотно ехал сюда. Он не любил запахов болезней, лекарств, боялся вида бледных, измученных людей. Но ехать было необходимо. Телефонограмма воеводческого управления о взрыве в Центре и трагической гибели двух рабочих попала на его стол. Тот факт, что взрыв произошел в Центре, работающем также и в оборонных целях, поднял их группу на ноги. Бежан немедленно занялся этим делом, затребовал все документы, акты осмотра. Согласно экспертизе, взрыв был произведен нитроглицерином.

— Только ли в саботаже тут дело, — раздумывал вслух Зентара, которому Бежан сообщил подробности. — А может быть, это начало деятельности того «замороженного» агента? Мы же не знаем, какие задания он должен выполнить. Я познакомился с документами, подробности мне рассказали представители армии. Речь идет о совершенно новой модели электрического двигателя, который может быть применен в военных машинах. В Центре установили этот двигатель на плавающем разведывательном транспортере. Сама машина, тоже оригинальной конструкции, разработана коллективом военных инженеров. Но скорее всего, для разведки более важным является все-таки двигатель, работающий бесшумно, выделяющий минимум тепла, что очень важно, поскольку его трудно будет обнаружить с помощью инфракрасных приборов ночного видения. Любая задержка в работе над действующей моделью может иметь большое значение для Центра в Мюнхене.

— Уничтожение модели им ничего не даст, — возразил Бежан, — затянется только время, необходимое для монтажа нового экземпляра, передвинется срок испытаний. Иное дело, если бы они уничтожили чертежи.

— Необходимо обязательно проверить, как хранятся эти бумаги. Может быть, расчет как раз на то, что все будут заняты поисками тех, кто совершил взрыв, и выпустят из поля зрения сохранность чертежей.