Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа» - Лариса Малмыгина

– Пятьсот тысяч баксов или любовь? – загородил он мне дорогу, не догадываясь о том, что я только что играючи разоблачила шайку опасных преступников.

– Грины, – высокомерно фыркнула я и попыталась благополучно скрыться за бронированной дверью.

– Ого! – выронил курево из пальцев мошенник. – Ничего себе!

К дому подъехала неуклюжая газелька, из кабины высыпали озабоченные люди и стали вытаскивать из кузова тело несчастной Элеоноры Ивановны.

– Приехали! – закричали сверху, и топот множества ног прогремел вниз по коридору.

Распахнулась входная дверь, и толпа друзей да просто знакомых шумно вывалилась на свежий воздух за прибывшей хозяйкой опустевшей квартиры.

Вымогатель поспешно натянул на лоб воровскую кепку и скрылся в неизвестном направлении, а я побежала к лифту, избегая встречаться глазами с деловитой женщиной, безбоязненно вцепившейся в плоскую доску с безучастным трупом мудрой наставницы. Той храброй женщиной была небезызвестная Верка Хряпунко.

– Пойди простись с соседкой, – велел Карлос, когда мы мирно восседали перед телевизором и смотрели рекламу, прерываемую очередным мыльным сериалом, – завтра похоронят болезную.

– Ты принесешь деньги, чтобы спасти нас? – в очередной раз спросила я впавшего в ступорозное состояние друга.

– Разве не слышала, что они дома? – всем своим видом показывая, что не намерен отвлекаться от боготворимого занятия, недовольно передернул плечами Жемчужный.

– В чьей квартире? – давясь слюной, подпрыгнула на месте я.

– В нашей, – захихикал дух, любуясь шикарной грудью певички из группы «Блестящие», демонстрирующей ее бананам и кокосам в апельсиновом раю.

– Покажи, – стараясь щелкнуть пультом, чтобы выключить стриптизершу, зашипела я.

Скорчив кислую мину, домовой все-же оторвался от аппетитных полушарий кокетливой брюнетки, обреченно подплыл к прихожке, вынул из ее пасти полиэтиленовый мешок и высыпал на ковер кучу перетянутых резинками пачек с вожделенными долларами.

– Ура! – наливаясь буйной радостью, заорала я. – Да здравствует свобода!

– Завтра паук получит свои же денежки от прекрасной блондинки в качестве выкупа или я что-то не понял? – озирая невиданное богатство с недоумением завзятого дилетанта, промяукал Альф.

– Спасибо, – поцеловала я в щечку доброго волшебника и лихорадочно бросилась собирать с пола спасительное содержимое невзрачного черного пакета.

Наутро, превосходно выспавшись, я неохотно побрела в соседнюю квартиру проститься с телом усопшей. Оно скромненько лежало в гробу и молчало. Рядом с безразличной физической оболочкой скорбно восседали рыночные матроны и вытирали сухие глазки сухими платочками.

– Алиса! – неожиданно позвал меня кто-то, безжалостно подвешенный к люстре.

Я задрала голову. Под облепленным белоснежными обоями потолком неприлично болталась прозрачная Элеонора Ивановна и с осуждением поглядывала на бывшую соседку.

– И чем вы недовольны, сударыня? – осведомилась эта соседка, с ужасом обнаруживая пристальное внимание дружного базарного сообщества, моментально переключившееся с чересчур неразговорчивой покойницы на ее ничем не примечательную персону.

– Зачем ты растрепала милиционеру про сокровища прабабушки? – сурово сдвинул брови капризный фантом.

– Так и не научилась врать, – пламенея революционным цветом, пролепетала я.

– Так ли? – глубокомысленно поднимая вверх расплывчатый указательный палец, съехидничало привередливое привидение. – Фамильные сокровища принадлежат только мне. А теперь иди. Еще встретимся.

– Хорошо, – икнула я, начиная оседать на вытоптанный пол из импортного ламината.

– Не видите, девушке плохо! – закричала одна из рыночных матрон, подхватывая на руки не в меру обездвиженное тело излишне болтливой незнакомки. – Дайте нашатырь!

Глава 4. Побег

А вечером в наш дом пришел капитан. Он сел на кресло, закинул ногу на ногу и взял в руки чашечку с ароматным кофе «Жокей».

– Преступники во всем сознались, – отпивая небольшой глоток экзотической горечи, вкрадчиво сообщил он, – дело можно было бы считать закрытым, если бы не…

– Если бы не? – торопливо натягивая задравшуюся юбку на оголенные колени, необычайно притягивающие взгляд обстоятельного гостя, переспросила я.

– В комоде Евсеева нет бриллиантов, – вздохнул Куприн, – и весьма вероятно Игорь Иннокентьевич на самом деле понятия не имеет где они сейчас.

– Странно, – пожала плечами я. – У сокровищ появились ноги?

– А поскольку уважаемая Алиса Михайловна обладает экстрасенсорными способностями, руководство районной милиции предлагает ей заняться своими прямыми обязанностями, – торжественно провозгласил служитель правопорядка.

– Чем? – умело сооружая из своего прелестного личика глупейшую мордочку заядлой пациентки психушки, ахнула я.

– Не бесплатно, естественно, – с удивлением взирая на преобразившуюся «чародейку», опомнился Виктор Александрович.

– И каково жалованье? – думая о том, что очень уж стремительно последовала плата за ложь, заволновалась я.

– Тысяч пять или шесть, точно не знаю, – загрустил бравый капитан.

– Благодарю покорно, – мгновенно вспоминая о пачках с вожделенными гринами, припрятанными у меня в квартире, поморщилась я.

– Так вы согласны? – обрадовался гость и опрокинул чашку с недопитым кофе на светлый, недавно вычищенный в прачечной, ковер. – Можно доложить начальству?

– Разрешите подумать, – с преувеличенным вниманием разглядывая причудливые коричневые разводы, вольготно расположившиеся под ногами, икнула я. – Господину работодателю погадать на кофейной гуще?

– Почему вы безобразничаете, молодой человек? – протягивая хулигану в погонах «Ваниш», материализовался из туалета разъяренный Карлос. – Немедленно опускайтесь на пол и беритесь за дело.

– За какое? – вздрогнул от оскорбления служитель законов, но флакон с чистящим средством все же взял.

Шустро схватив пустое мусорное ведро, я выбежала в коридор, чтобы получить возможность хоть минуту поразмышлять в одиночестве.

– Алиса Михайловна, – вырулил из квартиры бравый капитан, – принимайте работу!

– Кто тянул тебя за язык? – осведомился домовой после исчезновения Куприна.

– И что же мне надо было рассказать ментам про явление покойницы пред ясные мои очи? Поведать о ее правдивом рассказе про прабабушку-фрейлину? – расстроилась я.

– Да уж, – сказал Жемчужный и удрученно почесал переносицу, – да уж.

И опять зазвонил телефон.

– Кто говорит? Слон, – пробормотала я, подходя к назойливому аппарату.

Но звонил не представитель фауны, а наркоторговец Колька собственной персоной.

– Так любовь или бабки? – уточнил он вместо приветствия.

– А если я обращусь в милицию? – посоветовалась я с Жуком.

– Все схвачено, за все заплачено! – неумело подражая Караченцову, проблеял преступник. – Жене босса не проблема достать такое ничтожное количество капусты.

– Хорошо, – помявшись для вида, согласилась я. – Приходи за деньгами.

– К тебе домой? – заорал от радостного возбуждения назойливый абонент.

– Куда же еще, – простонала я и яростно бросила ни в чем не повинную трубку.

Через несколько минут явилось прожорливое насекомое и трепетно протянуло мохнатые лапки к пачкам с купюрами.

– До свидания, – вытолкнула я вымогателя на лестничную площадку после того, как он пересчитал вожделенные баксы. – Надеюсь, мой супруг в безопасности?

– Естественно! – раздвинул в зверином оскале серые губы жулик и поспешно скрылся из виду.

– Ты била понты, и я дал маху! – орал Жук в ухо, сотрясая мой стан как яблоню по осени.

– П… п… почему? – заикала я, тщетно пытаясь отбиться от его потных ладоней. – Говори яснее.

Была ночь. Спросонок, не разобравшись в личности пришельца, я распахнула дверь воровскому авторитету, ожидая увидеть незабвенного Серегу.

– Бабки, отданные мне как выкуп за Смирнова, имеют те же самые номера что и стыренные у меня позавчера грины! – продолжал визжать чрезмерно дотошный наркоторговец.

Я влипла. Спокойно, Алиса, спокойно!

– Как ты сумела вспороть крутого медведя? Колись! – поперхнулся слюной негодяй.

Какого медведя? Что он несет?

– Ну, хорошо, капуста вернулась к законному хозяину, зато теперь прелестная уркаганша навеки станет моей кадрой, – облизнул потрескавшиеся губы выродок. – Усекла?

– Размечтался! – материализуясь за спиной у жулика, взревел Карлос.

– Не вертухайся, Укроп Помидорович, – скривился мерзавец, с яростью измеряя кроличьими глазами толстенькую фигурку Жемчужного. – Я никогда и нипочем не отступлюсь от клевой медвежатницы!