Гримасы навязанной молодости. Вторая книга трилогии «Неприкаянная душа» - Лариса Малмыгина

– Карлос? – плотнее закутываясь в одеяло, спросила я.

– Алиса, – проявляясь черной тенью на фоне задернутых портьер, прошептал неизвестный.

Мне стало не по себе.

– Карлос! – вскакивая на ноги, по-мышиному пискнула я.

– Не кричи, – попросил меня сдавленный голос, будто пробивающийся сквозь пуховую подушку.

– Кто вы? – пробормотала я, повинуясь просьбе незнакомца. Или незнакомки.

– Соседка, – едва прошелестело возле моего уха, – Элеонора Ивановна.

– Ее убили, – покачала головой я.

– А душа, слава Богу, жива, – продолжало нашептывать привидение.

– Чем я обязана приходу дорогой гости в столь неурочное время? – постепенно успокаиваясь, преувеличенно вежливо поинтересовалась я.

– Самое время для покойников, – хмыкнула тень и неторопливо приблизилась к собеседнице.

– Так кто же лишил вас жизни и за что? – с содроганием отодвигаясь от холодной пустоты, оставшейся после материального существа, настороженно уточнила я.

– Лебедун, – пожаловалась бывшая соседка, – чтобы обокрасть. Лысый амбал, похожий на невысокий шкаф, позвонил в дверь и сказал, что меня дожидается на лестнице Игорь Иннокентьевич. Я и вышла. Только названного товарища там не оказалось, а возле мусоропровода жертву поджидал убийца.

– Как он выглядел? – резво осведомилась я.

– Скелетообразный великан, – уныло промолвил вакуум.

– Что у вас украли? – проникаясь острой жалостью к горемычному призраку, величественно изрекла я.

– Редчайшие драгоценности, доставшиеся по наследству от прабабушки, которая служила фрейлиной у матушки императрицы, – по-детски всхлипнул фантом.

– Вы – дворянка! – от неожиданности присвистнула я. – А кто такой Игорь Иннокентьевич?

– Возлюбленный, – тяжко вздохнула любвеобильная старушка, – фамилия его Евсеев. Хитрый дед и навел грабителей на мои сокровища, которые в настоящее время лежат у него в комоде по адресу…

И она назвала место хранения краденого добра.

Грохот падающего стула заставил нас повернуть головы к двери. Возле нее стояли члены моего семейства, то бишь Карлос и кошки и, округлив глаза, с ужасом взирали на говорящее привидение, которое, проигнорировав непрошеных зрителей, спокойно опустилось на пол и грустно прошептало:

– Пять лет назад, похоронив сына и дочку, разбившихся в авиакатастрофе, осталась я одна на всем белом свете, Алисонька, а в ближайшее время смогу уйти к своим близким лишь в том случае, если ты найдешь мои сокровища и, продав их, поможешь нуждающимся в средствах людям. Знаю, что ты все сделаешь правильно.

– Хорошо, – буркнула я, с удивлением наблюдая постепенное исчезновение выходца с того света.

Так тает мороженое в микроволновой печи.

Утро выдалось холодным и пасмурным. Накрапывал мелкий осенний дождичек, прохожие облачились в демисезонные одежки, нацепили на макушки всевозможные головные уборы. И это май! Средняя полоса России не видит настоящей весны, да и лета у нее практически нет: месяц-два, не больше. Впереди замаячила аптека, я ввалилась в ее зияющую пустоту и подошла к прилавку. Необходимо было купить несколько препаратов, которые должны постоянно находиться в любой уважающей себя домашней аптечке. Сверкающая витрина учреждения, призванного служить здоровью нации, напоминала элитный бутик, в котором отовариваются лишь немногочисленные высокооплачиваемые слои населения. Худенькая бабушка переминалась с ноги на ногу возле высокомерных медикаментов с немыслимыми для нее ценниками и сморкалась в мятый платочек. Рядом с ней примостилась юная мама с очаровательным малышом на руках.

– Доченька, сколько стоит это лекарство? – поинтересовалась старушка, трясущимися руками перебирая скудную мелочь в потрепанном кошельке из кожзаменителя.

– Шестьсот пять рублей, – равнодушно проронила смазливая девица в белом халате.

– Сколько? – оживилась седовласая потребительница, торопливо пряча домик для грошиков в карман ветхого доперестроевского пальто и отодвигаясь от ощерившегося кассового аппарата на безопасное расстояние.

Юная мама тоже достала портмоне и порылась в нем с интересом кладоискателя.

– Пойдем домой, – шепнула она малышу, с любопытством заглядывающему в обшитую бисером сумочку, приобретенную у не платящих налоги вьетнамцев, нагло захвативших опустевший отечественный рынок, – бабуля напоит нас травами и мы выздоровеем.

Из солидарности с присутствующими не купив ничего у спекулянтов, сколачивающих себе баснословные состояния на людских бедах, я вышла на улицу и потопала к остановке маршрутного такси, чтобы помчаться на свидание с незабвенным Виктором Александровичем. Около ближайшего магазина стояла та самая старушка, которая пыталась приобрести в российской аптеке необходимое ей лекарственное средство. Она уныло ковырялась в своем видавшем виды кошельке, пытаясь выудить из него мятый червонец.

– Возьмите, – сунула я ей в руки новую тысячерублевую купюру, на которую хотела купить себе необыкновенно дорогой крем «Виши».

– Спасибо, доченька, – заплакала бабушка, пытаясь разглядеть из-под дряхлых очков с обломанной дужкой так нужную ей денежку.

– На здоровье, – отчаянно хлопая ресницами, чтобы не пустить непрошеную слезу, ослепительно улыбнулась я.

Однажды, в программе «Доброе утро», на первом канале телевидения интервьюировали пресыщенную элегантную матрону, скопившую капиталы на аптечном бизнесе, то есть на горьких слезах и безвременных смертях соотечественников.

– А сейчас наша уважаемая гостья посоветует как купить необходимые лекарства пенсионерам и малооплачиваемым слоям населения на их более чем скромные пенсии и зарплаты, – сияла очаровательной улыбкой ведущая.

– Грабить аптеки, – наполняясь классовой ненавистью к бизнес-леди, прошипела я.

– Если вы не приобретете дорогие препараты, – игнорируя вопрос телепрелестницы, сосредоточенно выдала мадам, – то потом потратите еще больше, чтобы восстановить здоровье.

– Ценный совет! – почему-то обрадовалась обворожительная интервьюерша.

– Черт возьми, – наливаясь возмущением, прошептала я, – а на какие шиши покупать беднягам таблетки по цене золота? Воровать?

– Скоро снова подорожают лекарства, – бодро известила российский народ другая телевизионная программа, повествующая о том, как чрезвычайно сильно задыхается страна без дорогостоящего оборудования, дабы выпускать более качественные препараты, учить новичков и…

– И набивать нехилые карманы вожделенной капустой, – добавил солидарно обозлившийся Карлос.

Капитан Куприн восседал за столом, заваленным разномастными бумагами, и старательно перекладывал их с места на место.

– Здравствуйте, – сказал он гостье, мельком бросая взгляд в ее сторону.

– Добрый день, – кивнула я, присаживаясь без приглашения на казенный стул.

– Что скажете? – наконец-то удостоив вниманием ненавязчивую посетительницу, поинтересовался мент.

– Погода неважная, – тщательно обдумывая, как поведать следователю о ночном посещении Элеоноры Ивановны и сообщении покойницы значимых сведений, касающихся ее убийства, непроизвольно проронила я.

– Да уж, – нахмурился собеседник, стрельнув стремительными глазами в сторону окна.

И тут внезапная мысль обожгла мой мозг, напряженный от поиска приемлемых вариантов спасительной лжи.

– Дело в том, что ваша покорная слуга обладает экстрасенсорными способностями, – набрав в легкие как можно больше воздуха, вдохновенно выдала я, – так вот, я знаю кто убил соседку.

Надо же, как здорово я придумала!

– Что? – подскочил с насиженного места служитель порядка. – Вы бредите?

– Ее прикончил Лебедун при содействии лысого шкафа и возлюбленного! – истерично вскричала я.

– Ясно, – покачал головой Виктор Александрович. – Надо вызывать «скорую».

– Не надо, – не согласилась с ментом я. – Хотите знать все?

И предприимчивая фантазерка, пыхтя и путаясь в словах и предложениях, поведала бравому капитану про несметные сокровища госпожи фрейлины, татуированного фраера с другом и комод господина Евсеева.

О, сколько восторженного внимания было во взоре человека в погонах! Я упивалась этим вниманием и думала о том, что экстрасенсом быть очень даже приятно.

– Спасибо, большое спасибо, Алиса Михайловна, – защебетал райской птичкой благодарный слушатель, – до скорого свидания.

– Мы еще встретимся? – ретиво направляясь к выходу, изумилась я.

– И не раз, – промурлыкал Куприн и схватился за телефонную трубку.

А около подъезда, пыхтя сигаретой, меня поджидал Жук.

– Пятьсот тысяч баксов или любовь? – загородил он мне дорогу, не догадываясь о том, что я только что играючи разоблачила шайку опасных преступников.