Последняя черта (СИ) - Савченко Лена

— Интересные у тебя друзья, — хмыкнул Ворон под нос, но тему не продолжил — знал, что нарывается.

У него никогда, так-то, друзей не было. Друзья отца — были, посылали его за водкой, а потом пропадали или оставались в виде остывающих трупов, но Ворону на них было насрать. Кто-то пытался притащить его в бизнес, но лишь затем, чтобы наебать. Ворон быстро понял, что, если хочет нормально жить — в бизнес должен прийти сам. Один. Лучше пусть его будут использовать за деньги, чем использовать ради них.

Сигарету Алиса докурила до самого фильтра: отшвырнула окурок, только когда горло обожгло противной горечью, и теперь вытащила из кармана звякнувшую связку ключей. Дверь подъезда подалась с раздражающим писком, лестница до второго этажа оказалась целым испытанием, зато, попав в квартиру с ободранными обоями, Алиса без зазрения совести сползла по стенке прямо на пол коридора. В смутных планах было доползти хотя бы до кресла в единственной комнате, но, оценив своё состояние, она решила, что ей и здесь хорошо.

— Кухня. Крайний шкаф. Жёлтая коробка.

По дороге на кухню Ворон заметил и дверь в комнату. Рядом с коробкой обнаружился коньяк. Сначала в комнату он притащил всё, что нашёл, потом вернулся в коридор, поднял Алису и сгрузил в кресло. Осел на пол, ожидая, пока сил хватит, чтобы снова что-то руками делать — девица пусть и была в форме, но всё ещё весила, как и подобает девице. Отдышавшись, воспользовался случаем и попробовал коньяк, потом протянул Алисе — внутрь оно было как-то даже полезнее.

— Сама себя обработаешь? — уточнил, хотя и догадывался об ответе. — Или, может, позвать можешь кого. А то опять чего не понравится.

Не зная его, можно было подумать, будто Ворон обиделся, но на деле он относился к девицам с некоторой степенью заботы. Понимал их слабость и старался не портить им устойчивую картину мира, но не в тех случаях, когда от этого зависела чья-то жизнь. Впрочем, стреляющая девица, в свою очередь, выбивалась из привычного мира Ворона. В какой-то степени он даже не представлял, как ему следовало бы себя вести.

— Да насрать. В телефоне найди Лёху, позвони, — выдохнув, Алиса стащила кожанку и принялась расстёгивать пуговицы на штанах. — Будешь меня защищать от побоев, как приедет.

Дополнение. Два инвалида. ч.3

«Круто.» Ворон ещё от побоев защищать будет. Хорошо, что Алиса не видела его лица — он даже позволил себе скривиться.

Лёха будет рвать и метать. Мало того что звонит какой-то хрен посреди ночи, так ещё и с такими новостями. Главное, чтобы не додумался Дока набрать. Пуля прошла навылет, так что услуги несчастного студента медицинского не пригодятся.

— Собаки сутулые, чтоб их... Как ты вообще умудрился на них нарваться?

Пока шли гудки, а Ворону пришлось повернуться и внимательно следить за телодвижениями барышни — мало ли не справится — он успел даже ответить на вопрос:

— Решили выбрать для попойки именно этот район. А я просто везунчик.

Через боль и мат Алиса всё-таки стащила с себя джинсы. Порассуждать о том, что это были любимые и кровь может не отстираться до конца, хотелось, но времени не было. Она полминуты тупо пялилась на перепачканное бедро, потом собралась. Ранение ныло постоянно, особенно если приходилось двигать ногой.

С треском оторвав здоровый отрезок бинта, она отложила его на подлокотник и щедро так полила перекисью сначала ляжку в целом, а потом, вспомнив побольше матерных словечек, и саму рану. Видят несуществующие Боги — Алисе очень хотелось сохранить достоинство перед новым знакомым, но девушка всё равно заорала, заткнув себе рот свободной рукой. Стены в доме были тонкими. Как назло, примерно за секунду до этого момента лицо Ворона оживилось.

— Лёха, верно? Кажется, Алиса желает тебя видеть. Так случилось, что она убила четырёх ментов в сквере возле дома и получила пулю навылет в левое бедро. Вот, обрабатывает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Видимо, самой удобнее, — подумал не без недовольства, — О, загадочная женская душа!»

Лёха на секунду выпал в прострацию. Потом динамик выдал механический, раздражённый вздох.

— Передай, чтоб готовила задницу. Я её выдеру сегодня точно.

И отключился. Лёху в этой ситуации понять было проще простого. Но свои предположения Ворон всё же запихнул подальше, на задворки подсознания. Вежливость, чтоб её.

Откинувшись на спинку кресла, Алиса распахнула глаза и мечтала о косяке, а там боль если не пройдёт, то точно притупится. Оставаться в одних трусах, да ещё и не в самых красивых, было как-то некомфортно. Подняв с пола бутылку коньяка, Алиса сделала два мощных глотка, потом перебинтовала рану и усмехнулась.

— Так она чё — живая была? Оу. Соболезную.

Знала, что такие слова бесполезны, но вырвались как-то сами по себе. Соболезнование Ворону хотелось пропустить мимо ушей, а то и ответить матом, но он сдержался. Зачем? А впрочем, какая разница. Единственное, чего ему в действительности хотелось — уронить своё бренное тело и больше никогда его не поднимать.

— Я тебе тоже. Лёха посоветовал готовить задницу.

— Ладно... — она мотнула головой, — Возьми лёд в морозилке, тебе не помешает. Иначе завтра не хуже алкаша с лавочки будешь.

Какая щедрость! Ему предложили что-то кроме пиздюлей.

— Спасибо, — нейтрально поблагодарил Ворон.

Заставил себя встать — чёрт, а как не хотелось! — дотащился до кухни, достал лёд и некоторое время просто простоял в одиночестве, облокотившись о стену, приложив лёд к рёбрам, где болело больше всего. Стоило ли оставаться? А безопасно ли? В конце концов, сколько всего он знает об этой Алисе? Ровным счётом нихрена. А о Лёхе — и того меньше. Оставить визитку — всё равно должник — и свалить на крыльях ночи... да, так точно было бы правильнее.

Ворон вернулся в комнату, но обнаружил там уже сопящую девушку. Отметил дизайн трусов и накинул сверху то, что, предположительно, использовалось ею как одеяло.

Ну вот, теперь и не свалишь. Стыдно.

Когда кто-то попытался выломать дверь кулаками, Ворон понял, что сейчас и ему в какой-то степени надерут зад. И выполз в коридор, встречать загадочного Лёху.

— Хвоста не было? Как давно эта срань случилась?

— Не было. Часа два назад.

Ворон даже сам изумился себе, как, несмотря на весь стресс, продолжал на автомате отслеживать расстояние, скорость, время и изменения за окном. И пусть он пока что не мог назвать себя профессионалом — подобное открытие его обрадовало.

Отодвинув его в сторону, Лёха по-хозяйски прошёл в комнату, заметил бессовестно дрыхнувшую Алису, зацепился взглядом за отброшенные джинсы, на тёмной ткани которых была еле-еле видна кровь, и бессильно застонал, приложив пальцы к переносице.

— Ты сам кто такой? — он повернулся к парню, ещё раз оглядел его и кивком головы указал на кухню, куда сам и прошёл. Разговор этот ему хотелось начать сидя — Лёха нутром чуял, что после услышанного он будет очень долго материться, а как подруга придёт в себя, всё-таки выполнит обещание. Без смазки. В назидание, чтоб не лезла впредь на рожон.

— Я Ворон. Бармен. С собакой гулял.

Прошёл за Лёхой на кухню и устроился, как сыч, не скрывая собственного недоверия, но и не особо защищаясь.

— До тех пор пока её не застрелили бухие в хлам менты, — добавил хмуро.

Надеялся, что дальше объяснять не придётся. — Я обязан ей жизнью. И как это решить теперь? Не буду же я за ней хвостиком таскаться и ждать, пока на неё кто нападёт, — честно поделился мыслями Ворон. — У неё, вон, ты есть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понятия не имею, — Лёха взъерошил короткие волосы, — Сами это разгребайте. Можешь просто отработать, а то нетраханная Алиса хуже шипящей змеи.

Ему и самому эта идея приходила в голову, но он уже пару раз получил по яйцам, чтобы убедиться — эта совсем не скромная девица по-другому, чем как друга, воспринимать его не будет. Та пьянка у Дикого не считается — под высоким градусом и не такое будешь вытворять.