Журнал «Вокруг Света» №04 за 2009 год - Вокруг Света

Афина и Посейдон поспорили, кому стать покровителем Аттики. Посейдон подарил местным жителям источник, но они предпочли дар Афины — оливу. Неудивительно, что и сегодня греки главные потребители оливкового масла в мире

По Темпейской долине

Каркающие черные вороны в небе и молчаливые белые лебеди в излучине Пенея проводили нас туда, где вместе с рекой дорога сворачивает вглубь материка, в Темпейскую долину. На автомобиле отсюда до Фессалийской равнины можно доехать за несколько минут. Но намного интереснее пройти эти 10 километров пешком. Дорога пролегает по гигантской расщелине между Олимпом и Оссой, по дну ее течет Пеней, а со склонов, в самых узких местах, в реку устремляются водопады. Буйная горная растительность, укрывающаяся здесь от палящего солнца, мощными корнями черпает из них влагу. Одним взглядом сложно объять всю многоярусную стену: в низине — хвойную, повыше, на каменных ступенях, — лиственную, на пятачках скал — лужайки, где растут теплолюбивые оливы, лавры и мирты. Кажется, что сам акт разделения гор водами реки произошел совсем недавно, чуть ли не вчера.

И вновь вспоминаешь, что над старшими родичами олимпийцы так никогда и не восторжествовали окончательно. Особенно в Фессалии. За каждым животным или растением, за каждой скалой и звездой спрятана какая-то тайна (или история превращения) еще не свершившегося, действующего. Вот мы въезжаем в самую узкую часть расселины. Где-то совсем рядом сын Аполлона Аристей, влюбленный в Евридику, стал причиной ее гибели: убегая от него, подруга Орфея не заметила другой опасности и, ударившись головой о камень, провалилась в загробное царство. Замаливая свой грех, Аристей почтил здесь Зевса как «дарующего прохладную сырость». Что это за дар, понимаешь в период от весны до осени, когда над полями Фессалии носится раскаленный сухой воздух.

Сейчас древнее святилище без остатка поглотил православный храм Св. Параскевы. Он вырублен в скале, охраняемой гигантскими многовековыми платанами. Из сумрачного храма узкий лаз ведет в другую пещеру — к источнику с водой, как говорят, целебной для глаз (дар бедняжки Евридики, не углядевшей опасного камня?). А перед подвесным пешеходным мостом, который соединяет шоссе с урочищем, торгуют печеной кукурузой и каштанами, и над шумной рекой очажный дым смешивается с ладаном и еще каким-то еле уловимым ароматом от горящих в пещере свечей. В густеющих сумерках делается гуще и этот аромат. В недлинной очереди к пещере — сербские девушки: хотим, говорят, довезти несколько капель воды до своего храма Петки-Параскевы в Косово. Мы — последние на сегодня посетители. Ночь наступает мгновенно, служители гасят свечи, торговцы сворачивают жаровни и запирают их в придорожные рундуки.

Город ведьм

Фессалия — сравнительно малонаселенная провинция, и потому неудивительно, что ее столица, Лариса, невелика. Но в остальном путеводители к ней явно несправедливы. Едва ли не в каждом можно прочитать, что и застроен город скверно, и достопримечательностей в нем нет. Однако это совсем не так. Разве античный амфитеатр или здания времен турецкого владычества не в счет? К тому же в бывшей мечети расположен Археологический музей (а минарет по-прежнему возвышается над центральной площадью рядом с телевизионными антеннами). Правда, яркие экспонаты, вроде родосской стелы с кормящей матерью, у которой грудь, как гигантский гранат, задвинуты по углам. В центре зала — мелкая пластика эпохи неолита: то ли древнейшие игрушки, то ли важные атрибуты неведомого ритуала. В 1985 году их незаконно продали в Мюнхен, но пару лет назад удалось-таки вернуть украденные вещи Фессалии. Вероятно, отсюда такое внимание. Ведь известно, что археологические потери — одна из основных национальных горестей Греции: скульптуры с фронтона Парфенона, украденные лордом Элджином, страна полтора века пытается отвоевать у Британского музея.

В остальном архитектура Ларисы отличается прелестной простотой. Кажется, будто за последние 2000 лет здесь ничего не изменилось. Пусть материалы сейчас другие, но скромные бетонные кубики домов так же функциональны, как и старая кладка, поскольку отвечают тем же сейсмологическим требованиям. А на улочках между ними — такие же, как и прежде, фонтаны. И чем проще и «незаметнее» город, тем больше от него ожидаешь чудес…

Амфитеатр (один из двух, сохранившихся в Ларисе) восходит ко времени правления македонского царя Антигона II Гоната (III век до н. э.). Римляне перестроили здание, приспособив его для гладиаторских боев

Ассоциация 2 (магическая)

То, что среди жительниц Ларисы особенно много ведьм (наследниц униженного старшего поколения богов), знали давным-давно. Они владели всеми секретами ворожбы, всеми заклятиями, с помощью которых могли не только превращать людей в кого угодно, но и возвращать к жизни расчлененные тела. К числу их умений древние относили и способность сводить на землю Луну при полнолунии. Самый известный рассказ такого рода содержится в романе Апулея «Метаморфозы, или Золотой осел».

Герой романа Лукий мечтал познать колдовские секреты и ради этого приехал в Ларису. Чтобы получить волшебную мазь, он втерся в доверие к служанке ведьмы, а та возьми и перепутай склянку. В результате, вместо того чтобы на ночь превратиться в мудрую сову и разглядеть, как ведьмы спустят на землю Луну, Лукий на долгие месяцы стал обыкновенным ослом. И тут оказалось, что этому животному в тогдашней Фессалии жилось куда безопаснее, чем человеку. Потому и пришлось Лукию-ослу так долго медлить и не приближаться к розам богини Исиды — единственному средству вернуть человеческий облик.

И вот, подобно Лукию, пристававшему к каждому встречному-поперечному, не сведет ли тот его с ведьмой, и я расспрашивал в кофейнях и косметических салонах, на базаре и в книжном магазине, у гостиничных портье и просто прохожих: да знаете ли вы, что Лариса — родина фессалийских ведьм?!

С этого и начался мой разговор с учительницей Еленой Карабербероглу — очаровательной и странной гречанкой. Да, она, конечно, интересуется античностью, но она ничего не слышала о ведьмах, как, впрочем, и о древнеримском романе. Вообще то, что происходило в Фессалии после завоевания ее македонцами в IV в. до н. э., Елену не интересует. А уж христианство в Греции для нее и подавно — «чужая религия». «Это часть чужой, еврейской традиции, — говорит Елена. Многие ли думают так, как она? — Те, кто понимает, что наши союзники — это индейцы Америки и аборигены Австралии».

Эти немногие читают книгу умершей в 1998 году бунтарки-писательницы Лили Зографу «Антигнозис» — о всемирном заговоре варварских мужланских культур против древнейших народов планеты, в памяти которых, между прочим, — культ и торжество женщин.

 — А мне, признаться, греческая мифология, напротив, всегда казалась зараженной женоненавистничеством, — восклицаю я. — Посмотрите: все коварства здесь от женщин. Мужчины — и боги, и люди — просто разбойники и похотливцы, а смертоносные козни строят их подруги. Начиная с богини раздора Эриды, которая в Фессалии развязала спор, из-за которого была разрушена Троя, и заканчивая Медеей, которая перебралась сюда из Колхиды, чтобы в отместку мужу погубить собственных детей.

 — Да, уже в античные времена многое было испорчено. Но я имела в виду еще более ранний период…

Елена свято верит в эпоху матриархата и в необходимость вернуться к ней. В причудливую смесь левого феминизма с ультраправым почвенничеством естественно вплетается недоверие к соседям. Не желая вступать в спор, осторожно замечаю:

 — А вот албанцы — тоже ведь древнейший иллирийский корень?

 — Ну да, выходцы из Албании тысячами работают тут на фермах. Но это совсем другая культура, слишком сильно исламское влияние. А у нас, сами понимаете, приятных исторических ассоциаций с этим нет.

С мраморных богов время смыло все следы ярких красок, которыми когда-то была покрыта вся античная скульптура

Спросить про красивую фамилию самой Елены явно турецкого происхождения я все-таки не решаюсь. А она, воодушевившись чашкой кофе по-гречески (как местный патриотизм требует называть кофе по-турецки), успевает обвинить соотечественников в бесхребетности и готовности подчиняться и Европе, и США. Последние ее слова театрально заглушает шум идущего на посадку натовского истребителя — аэродром расположен в нескольких километрах от центра Ларисы. Четко видны опознавательные знаки греческих ВВС, а самолет, кажется, сейчас чиркнет по антеннам.

Что ж, думаю я, если память о фессалийских ведьмах в этих местах повыветрилась, то их характер и душевный огонь вполне живы...