Перекресток: недопущенные ошибки - Михаил Пузанов

Юноша не знал, что ждет его на востоке, зато точно понимал, что оставляет позади себя. Маскар стал его прошлым, также как и рушащийся на глазах Иезекиль. Только вот теперь он уже не мог сказать с уверенностью, что Леди волн принесла в империю хаос: всего лишь уничтожила несколько высокомерных городов, считающих себя великими. Но, по сути, что значит разрушение "священных оплотов", если будущее мира живет в городах «вольных»? Которые, как она выразилась?… "Не столь ограничены". Да, именно так, не столь ограничены во взглядах и мыслях!

Над смыслом предсказаний Кайлит сын старшего судьи решил подумать в дороге, а пока его интересовало лишь расстояние до ближайшего поселения. Естественно, он не смог как следует запастись в Маскаре продуктами, опасаясь толпы безумных фанатиков, преследующих его, а нынешних запасов хватило бы только на пару дневных переходов. От силы — на три дня. Дальше его ждала неизвестность…

1 472 180 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

Расселина, Зал Совета легионов.

— Саддон к'хара, Афранташ!

— К'хара, Викторис Тарведаш.

Викторис, единственная дочь верховного демона Астерота Тарведаша, прошла в зал, принадлежащий советнику Люциферу Афранташу, с истинно царственным спокойствием и благородством. Вообще, Викторис мало чем напоминала демона: разве что парой черно-алых кожистых крыльев за спиной. Впрочем, и те были закрыты волнистыми темно-русыми волосами, ниспадающими с плеч демонессы до самого пояса. Эти волосы имели тот самый, очаровательный, темный с серебристым отблеском цвет, заставляющий забыть о красоте пламени и наблюдать лишь за сверкающим водопадом отраженного в серебре Истинного Огня.

Лорд Тарведаш не отличался статью или, тем более, красотой, но мамой демонессы была светлая воительница, потому Ви могла поразить красотой не только слуг и воинов легиона, но и стражей Светлейшего мира. Странно, но светлые признавали в Викторис равную себе, хотя опасались ее в тысячу раз больше, чем самого лорда Тарведаша. Не зря девушка, если это слово применительно к демонам, носила имя Викторис, на древнем языке миров Светлого круга означающее "Побеждающая".

Девушка с многообещающей улыбкой, передвигающаяся плавным шагом тигрицы, в любой момент готовой совершить рывок и схватить добычу. С широко расправленными острыми плечами и ловкими руками… Нет, никто из демонов не мог поверить, что эти аристократично тонкие ладони с длинными, на вид хрупкими, пальцами могут так орудовать мечом! Само изящество: легкий клинок порхал перед лицом противника, жаля и кусая его ежесекундно, полет меча просто невозможно заметить до самого момента удара. Ловкость! В Викторис непостижимым образом слились упругая сила воды, свойственная светлым, и завораживающая гибкость пламени, отличающая демонов. Особым «украшением» демонессы стали широкие овальные глаза, слегка прикрытые верхними веками, что нисколько не умаляло пронзительности и проницательности взгляда. Демоны боялись этих очаровательных серо-голубых глаз, потому что немало наслышаны были о хитрости и изобретательности дочери верховного лорда. Картину дополнял острый вздернутый нос, упрямый треугольный подбородок и ядовитая улыбка полных розовых губ. Красива?… Нет, Викторис блистала даже не красотой, в привычном смысле этого слова, — в первую очередь, ее отличали сила, воля, характер, стремительность и напор, взрывоопасная смесь, подкрепленная к тому же острым умом и природной хитростью.

В виду своего двойственного наследия, она редко испытывала волны слепой ненависти, ярости или гнева, частенько захлестывающие обитателей Расселины, но в то же время добродушием и миролюбивостью блистала Ви отнюдь не всегда. Однако девушка унаследовала от обоих родителей своеобразное благородство каждого, соединив их в своей душе необычайным образом: о чести демонессы уже слагали легенды и в Светлейшем, и среди легионов Расселины. Слово, однажды данное Викторис, являлось самым крепким договором, по меркам Расселины, превосходя по надежности даже клятву на крови! Она просто физически не могла его нарушить, возможно, потому что и не желала нарушать. В этом она удивительно походила на отца: возможности Астерота ограничивали исключительно его желания — других препятствий для владыки демонов не существовало. Вот и Викторис выполняла обет или клятву, даже если это стоило ей обожженных крыльев или очередного обвинения в предательстве. А обвинений таких скопилось немало, потому что раздражение среди советников она вызывала уже одним только происхождением. В отличие от лорда Тарведаша, его «последователи» не могли принять даже малую толику света, считая подобный поступок даже не преступлением — безумием, сумасшествием. Помнится, едва заслышав шепоток о своем безумии, Астерот с плутоватой улыбкой просто пожимал плечами и бросал куда-то через плечо фразу об "ограниченности несчастного, обделенного мозгами создания". Как правило, "несчастное создание" при этом хваталось за меч, размышляло секунды три, а потом набрасывалось на ближайшего демона в стороне, противоположной местонахождению владыки… Все же, несмотря на все насмешки и шепотки, демоны хорошо помнили волнистый клинок Тарведаша, который можно было заметить лишь однажды — в момент удара. Первого и последнего.

И все же советник Афранташ выгодно отличался от остальных демонов, входящих в совет при владыке легионов. Он никогда не отрицал возможности смешения мрака со светом, более того, Афф с искренней заботой относился и к Викторис, и к остальным полукровкам, коих жило здесь, правда, очень мало. В принципе, всех их можно пересчитать по пальцам одной руки: сама Викторис, а также Альфадар и Тассан — сыновья Вильфарадеи, демонессы, связавшей себя однажды со светлым воителем. Воителя, правда, через пару десятилетий превратили в горсть пепла, но он был счастлив уже оттого, что его детям ничего не грозило. Так звучал договор, единственный, заключенный между Светлейшим и Расселиной с момента их создания: дети от смешанных браков неприкосновенны.

Сделано это было, впрочем, из чисто меркантильных интересов обеих сторон: законы наследственности никто не отменял и для демонов, и для светлых воителей, несмотря на то, что жили они куда дольше, нежели обитатели человеческих миров. Обычные люди назвали бы их бессмертными, хотя такое определение не исчерпывало сути дела. Просто смерть оставалась своеобразным понятием для тех, кто никогда не жил в человеческом смысле этого слова. Но высшие — и демоны, и светлые — могли исходить из этого мира в иные просторы после гибели, и если это можно назвать смертью, то иногда они умирали.