Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Русская современная проза » Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова

Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова

Читать онлайн Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9
Перейти на страницу:

– Покажи, – потребовала Лиля.

Он подошел и, не садясь, несколько раз сыграл повторяющиеся ноты пальцами по порядку: четвертый-третий-второй-первый. Звуки запрыгали легко, как пущенный по воде камешек. Ученица попробовала – получилось!

– Ну вот, – сказал Миша, уходя.

Позже, в спальне, он вдруг сказал:

– А хочешь, я «Детский Альбом» сыграю? Ты стихи почитаешь. «Пляшет кошка, пляшет кот, пляшет Жучка у ворот». * А?

– Ну, конечно, – сказала она, и он обрадовался, как ребенок, как будто это она вот уже восемь месяцев запрещала ему прикасаться к роялю.

– Завтра начну учить. Спокойной ночи.

Он уже привычно поцеловал ее в щеку, отвернулся и вскоре засопел, а она тихо лежала и плакала от радости.

Он сыграл «Детский Альбом»* и «Детский Уголок»*. Лиля привела своих детей, Айрин и Нуо своих. Дети больше интересовались чипсами и печеньем, до поры до времени накрытыми прозрачной пленкой, но слушали хорошо. Миша остался доволен и сразу стал планировать следующую программу. А потом, после почти годичного перерыва, встал очень рано, чтобы не упустить утреннюю прохладу, вышел пробежаться, вернулся домой и умер.

С медицинской точки зрения это было, наверное, логично – резко перегрузил сердце.

– Но ты, – грозила Лиля кулаками пустому потолку, – где твоя логика!

Вернуть отца, и мужа, и сына, и тут же – о боже, свекровь, что она скажет свекрови!

Впрочем, все это было позже, а в то утро, когда Лиля выползла, зевая, из спальни и нашла Мишу на диване, в спортивных трусах и футболке, с головой набок и безвольно свисающими руками, она почему-то все поняла мгновенно, завыла, заметалась, схватилась за телефон, одновременно трясущимися руками запихивая в приоткрытый рот целую пригоршню аспирина – но часть ее отстраненно наблюдала за всеми этими манипуляциями с каким-то еврейским фатализмом. Она ждала этого с тех пор, как пылесосила книги.

Скорая – двое ребят и скуластая девочка – приехала через семь минут, но за эти семь минут Лиля забыла английский. То есть, понимала, о чем ее спрашивают, но ответить могла бы только по-русски, поэтому просто молчала. Они разобрались: ребята сразу направились в комнату, а скуластая ловко оттеснила Лилю в кухню и заговорила было по-испански, но поскольку Лиля все так же молча пялилась на нее, вернулась к английскому и завела какой-то неуместный разговор:

– Как сегодня жарко, а в вашей стране тоже так жарко?

– Да, летом жарко, – сказала Лиля и удивилась: вспомнила!

– А в Сан-Франциско, – продолжала скуластая, неторопливо раскладывая бумаги, – летом прохладно.

Я прошлым летом ездила к друзьям, а у вас есть друзья?

– Наверно, – неуверенно ответила Лиля.

– А не помнити ли вы чей-нибудь номер телефона?

Лиля напряглась и вспомнила телефон Айрин.

– Очень хорошо, – похвалила скуластая и на секунду вышла.

– А номер мужниной карточки социального страхования случайно не помните? – спросила она, вернувшись.

Лиля продиктовала.

– Отлично, а дети у вас есть?

– Сын, – сказала Лиля.

– А сколько лет? – настойчиво продолжала разговор скуластая.

– Девятнадцать, – сказала Лиля.

– Быть не может, – сказала скуластая, – вы сами выглядите на девятнадцать.

Тут Лиля боковым зрением увидела, что Мишу вывозят на каталке, и бросилась было туда, но смерчем ворвалась Айрин, прижала Лилино лицо к мягкой груди и не отпускала, пока не увезли Мишу, пока совсем не стемнело, пока Лиля не собралась с силами позвонить Аркаше и сказать страшные слова: «Папа умер».

Лиля дала Айрин завесить зеркала, от шивы отказалась, но на раввина согласилась: пусть. Потом в комнате с темной мебелью агент, похожий на раскормленного пингвина, показывал каталог, журчал о прочности и долговечности. Лиля ткнула пальцем в первую попавшуюся картинку, пингвин воскликнул:

– Отличный выбор! – и защелкал калькулятором.

Лиля тупо таращилась на икебану из сухоцветов. Если сухоцветы к несчастью, то здесь им самое место.

– Восемнадцать тысяч, – объявил пингвин.

– Сколько? – выкрикнула Лиля, выходя из ступора.

– Так, – вмешалась Айрин, – начинаем все сначала: сколько кремация?

Люди шли и шли, сотрудники, студенты, студенты, студенты, каждого обнять, поблагодарить, она устала до костей. Гроб обрастал цветами.

Айрин сказала, что открывать нельзя, и цветов, вообще-то, нельзя, ну да ладно.

Сама она стояла у входа, протягивала мужчинам ермолки, а женщинам кружевные нашлепки, все покорно брали и прикалывали невидимкой.

Пришли сотрудники, все до одного, Нуо даже с мужем и двумя мальчиками. Все четверо, резко выделяясь белыми рубашками, протопали по ковру в одних носках и дружно поклонились. Старший мальчик протянул Лиле конверт – позже она обнаружила там двести один доллар, две сотни и один. За шестнадцать лет она не сказала с Нуо и трех слов.

Аркаша, похудевший, похожий на угрюмого ворона, сидел неподвижно как изваяние, сцепив на коленях сильные отцовские пальцы, и люди как-то не решались подходить, только школьные друзья хлопали его по плечу и молча садились рядом.

Рэбэ, как называла раввина Айрин, с румяным мальчишеским лицом и какой-то приклеенной бородкой, начал с шепелявого бормотания, периодически по его сигналу все вставали и садились. Потом пошли речи: человек, педагог, не забудем.

Рэбэ благосклонно кивал, а Лиля читала и читала у него за спиной: «The Lord is my shepherd; I shall not want. He maketh me to lie down in green pastures: he leadeth me beside the still waters»*. Там было и дальше, но она все время забывала начало и возвращалась.

Вдруг речи закончились, и рэбэ обратился прямо к ней – по-русски:

– Мне вспомнился «Костер» Макаревича – знаете?

Лиля остолбенела, зато неожиданно встрепенулся Аркаша.

– А ты был не прав, – не дождавшись ответа, процитировал рэбэ, – ты всё спалил за час, и через час большой огонь угас, но в этот час стало всем теплей. Я думаю, это про Вашего мужа.

Какие добрые глаза у этого мальчика, и откуда он знает все про Мишу? Спазм в горле отпустил, и она заплакала, обнимая сына и бормоча всем вокруг: thank you, thank you, thank you.

Лиля вышла на работу почти сразу – да и что было сидеть? Везде было одинаково тошно, а денежный вопрос встал немедленно и остро. Больше всего ее волновал Аркаша: прошел уже месяц, а он все слоняется по дому в отцовском халате и даже не прикасается к роялю. Мысль, что он потеряет стипендию, пугала ее до судорог. Она стала осторожно намекать, что пора бы ехать, но Аркаша оборвал довольно резко:

– Я сам знаю, что мне делать.

Она отступила, с четким ощущением, что он считает ее в чем-то виноватой. Он пугал ее, его отрешенный и в то же время сосредоточенный вид пугал ее. Горе не сблизило, а разобщило их, и это было больнее всего.

Совершенно неожиданно помог Скотт. Однажды вечером он услужливо привез какие-то забытые Лилей ноты и, увидев в гостиной равнодушно щелкающего каналами Аркашу, бросился к нему с мясистой ладонью наперевес.

Аркаша поспешно вскочил и вытянул узкую руку, которую Скотт с силой затряс, приговаривая:

– Dude, that’s tough,* – и вдруг зарыдал в голос, утирая слезы волосатым кулаком и неразборчиво повторяя: «dude» и «tough».

Аркаша с полминуты молча смотрел на этого внезапно материализовавшегося толстенького, бритоголового Коровьева, потом повернулся к Лиле и сказал:

– Мам, собери чемодан, я завтра поеду.

После его отъезда стало легче; по крайней мере, Лиля не чувствовала себя такой стесненной. Они перезванивались часто, почти каждый день, он вроде приходил в себя, шутил – но что-то, связывавшее их, исчезло. Миша, связывавший их, исчез.

Она погрузилась в совершенно неожиданные проблемы: например, как научиться готовить для себя одной? Каждое утро, задумавшись, она наливала кастрюльку воды и бросала шесть ложек овса, а потом ошарашенно таращилась на оставшуюся порцию, не зная, что с ней делать. Миша не признавал вчерашнюю кашу, она всегда готовила свежую – и теперь не могла заставить себя выбросить такую вкуснятину. Она складывала ее в мешочек и заталкивала в морозилку – а в конце недели виновато выносила на помойку семь замороженных трупиков.

Та же история происходила с супом.

– Суп, – говорил он, – это завог здорового пищеварения.

И Лиля покорно ела и вталкивала Аркаше, который, как любой подросток, признавал едой только пиццу – но теперь ей становилось ясно, что суп она, в сущности, ненавидит, а еще больше ненавидит выливать целые кастрюли в унитаз. Мало-помалу она вообще перестала готовить.

Она казалась себе маленькой, почти несуществующей. Ее белье едва покрывало донышко стиральной машины. Посудомойку она перестала включать совсем. И что делать со всеми этими вечерними платьями, с пятьюдесятью складными стульями, с Мишиными вещами, что ей делать со всем этим пустым пространством?

1 2 3 4 5 6 7 8 9
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Я: женский род, настоящее время. Сборник рассказов - Гореликова торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться