Война виртуальных миров - Кирилл Шатилов

Даше и самой не слишком нравилось то, какой не в меру взвинченной и раздражительной она внезапно для себя становилась, причём без видимого повода. Ну предложила ей мама не пялиться в планшет, а расслабиться и отдохнуть – что в этом такого? Уж точно не причина для того, чтобы взрываться…

Она отвернулась к окошку.

Рейс был вечерним. Когда они покидали Домодедово, начинались сумерки, и теперь полёт на запад сопровождался красиво розовеющим морем из облаков.

Одно облако показалось Даше каким-то странным. По цвету оно ничем не отличалось от остальных, однако лежало выше этого бесконечного ватного ландшафта и имело слишком правильную круглую форму, напоминая недоделанное на гончарном круге блюдце. Или даже сам гончарный круг.

Даша почувствовала лбом прохладу стекла.

– Маам, – позвала она, не оглядываясь. – Ты это видишь?

– Что именно?

– Посмотри, какое облако!

– Где?

Даша чуть отодвинулась и ткнула пальцем в иллюминатор. Она боялась потерять причудливую картину из вида.

– Где? – повторила мама.

– Да вон же! Погоди, сейчас я тебе покажу. – С этими словами Даша машинально перевела планшет в режим съёмки видео и направила крохотный глазок на облака. – Резкость, резкость, где же ты? Вот, смотри.

Теперь они обе видели на экране планшета розовато-белую чашу облака.

– Что это за штука? – вырвалось у мамы, уже толкавшей локтём папу, призывая его в свидетели. – Мне кажется или она крутится?

Даша только сейчас заметила, что мама, как всегда, права: облако явно вращалось вокруг своей оси…

* * *

– Константин Александров, – объявил ведущий конференции.

– Можно свет приглушить? – попросил новый докладчик, поднимаясь из зала в президиум и грустно глядя на блеклый прямоугольник, высвеченный проектором на импровизированном экране и показывающий меню общественного ноутбука.

Кто-то из местных знатоков услужливо сработал тумблером, и конференция погрузилась во мрак. Раздались нервные смешки.

– Так даже лучше, – поспешил заверить присутствующих Константин, чей профиль был единственным, что бледно светилось в темноте, если не считать яркого окошка над головами президиума. По окошку уже бегала стрелка курсора в поисках нужного файла.

Отыскав файл, Константин уверенно кликнул по нему, но как только видео раскрылось, нажал клавишу пробела и заморозил картинку с чем-то неровным и розовым.

– Прежде чем я покажу вам запись, два слова предыстории. Съёмка более чем непрофессиональная, делалась моей родной дочерью на то, что в народе называется «таблеткой», то есть на простенький планшет, однако делалась она в моём присутствии, так что за достоверность материала ручаюсь. – Константин уже поднял руку к шее, чтобы поправить галстук, когда спохватился, вспомнив, что сегодня позволил себе переступить через формальности осточертевшего дресс-кода и прийти в лёгкой рубашке-поло. – Съёмка велась с борта рейса СУ 2354, следовавшего по маршруту Москва-Вена тридцатого апреля сего года.

– В котором часу? – поинтересовались из зала.

– Ориентировочно в 20:30 по Москве. – Константин занёс руку над клавишей. – Сам я непосредственно этого не видел. Я сидел в проходе. Аномалию в облаках заметила дочь и призвала в свидетели жену. Я уже видел то, что сейчас покажу вам, в записи.

Неровности на экране ожили, и стало понятно, что это тучи, озарённые розовым закатом. Константин позволил зрителям свыкнуться с увиденным и снова поставил ролик на паузу. Достал из кармашка на груди лазерную указку и покрутил красной точкой вокруг одного из участков картинки.

– Обратите внимание вот на это завихрение. В отличие от остальных облаков, оно лежит выше общего уровня и, как видите, имеет правильную круглую форму. Хотя по фактуре и цвету ничем от них не отличается. Кроме того, если приглядеться, заметно, что оно вращается.

Картинка снова ожила и стала подёргиваться. Качество записи было весьма средним, и зрители невольно разделились на тех, кто видел даже вращение, и тех, кто не мог разобрать ничего. Последних, к счастью, оказалось меньшинство.

– Теперь смотрите внимательно, – послышался голос Константина, вместе со всеми наблюдавшего за большим экраном.

Облако покрутилось ещё несколько долгих секунд и исчезло. Только окружающая розовая вата пошла вспениваться взъерошенной гривкой.

– Вот замедленный повтор происходящего, – невозмутимо комментировал Константин. – Объект срывается с места и уходит за горизонт.

В самом деле, при почти покадровой прокрутке зрители увидели, как облако ни с того ни с сего резко отскакивает в левый нижний угол экрана, на мгновение замирает и почти по прямой линии, оставляя за собой лишь буруны, удаляется вдоль глади облаков к горизонту – в правый верхний угол.

– Можно включать свет, – распорядился Константин.

– Нет, погодите свет включать, – перекрыл начавшийся гомон сухой голос профессора Скрябина. – Константин Евгеньевич, верните-ка, пожалуйста, изображение к исходной точке, если вас не затруднит. Да, спасибо. Вот теперь хорошо. Итак, уважаемый Константин Евгеньевич, во сколько километров вы оцениваете размер этого вашего облачного объекта?

– Километров? – удивился кто-то из темноты.

– Моя дочь наблюдала этот объект около минуты, прежде чем начать записывать. За это время относительно самолёта, летевшего со средней скоростью 900 км/час, наблюдаемый объект сместился незначительно.

– Я это и предполагал, а потому спрашиваю, – заметил профессор.

– Дальнейший анализ покажет, но я пока оцениваю расстояние до объекта в 12—15 километров. При угловой величине в 20 градусов, я бы предположил, что размер собственно объекта составил порядка 2,5—3 километров.

Наконец, свет было решено включить. Константин исподлобья оглядел аудиторию. Профессор Скрябин что-то сказал своему соседу и стал делать записи в старенькой тетради.

– Простите, Костя, а ваша дочка не могла… хмм… как бы поправильней выразиться… выдать желаемое за действительное?

Вопрос исходил от совершенно лысого военного в генеральском мундире. Вообще военных в зале было по понятным причинам немало, однако «Брюс Уиллис» был такой один. В миру его звали Владимиром Николаевичем Петровым. И он всегда отличался здоровым скептицизмом.

– Могла, конечно, – усмехнулся Константин, прекрасно зная, что спорить не нужно ни с кем и ни при каких обстоятельствах, тем более при столь щекотливых. – Но в таком случае того же самого желала видевшая всё своими глазами моя жена и добрая половина левого борта рейса СУ 2354.

– И что говорили пассажиры? – решила не то поддержать, не то уколоть докладчика Вера Скрябина, профессорская дочь и по совместительству заведующая кафедрой генетики. – Ещё кто-нибудь снимал?

– Вы же знаете, как иногда рьяно бортпроводники соблюдают дурацкое предписание не позволять пассажирам пользоваться приборами во время полёта. – Константин покосился на Веру и оценил её раскрепощённый летний наряд. – Однако, как ни странно, по меньше мере ещё двое русских детей и один австрийский турист также успели заснять то, что вы только что видели. Ребята громко обсуждали, что у них получилось, а австриец был тоже не один и ходил потом по салону, показывая ролик спутникам по тургруппе. В интернете я пока эти видео не вылавливал, но не сегодня-завтра они там могут появиться.

– Ну, три человека – это, конечно, не «добрая половина», как вы изволили выразиться, – усмехнулся Брюс Уиллис.

– Владимир Николаевич, – впервые повысил голос в микрофон ведущий, – ваши сомнения всем понятны, только давайте по существу вопроса. У кого какие соображения относительно показанного? Константин Евгеньевич, вам первое слово.

Константин оглянулся на ведущего и благодарно кивнул. В этой роли сегодня выступал замдиректора по военным разработкам, отставной генерал армии Пичугин, Андрей Дмитриевич. Пичугин был, несмотря на преклонные лета, не только первоклассным инженером и разработчиком ряда ключевых моделей современного оружия, но и непосредственным начальником Константина. Собственно, включение его неоднозначного выступления в рамки закрытой конференции по новым технологиям было пичугинской идеей. Сам он едва ли стал бы будоражить умы коллег в таком масштабе. Но Пичугин, которому он показал ролик дочери чуть ли не в шутку, заинтересовался и велел «выносить из избы».

– По траектории и скорости движения очевидно, что объект при всей своей внешней природной структуре имеет явное искусственное происхождение. На замедленном повторе видно, что структура объекта во время старта, остановки и последующего ускорения не теряет форму и остаётся практически однородной. Как многие из вас, особенно у кого есть взрослые дети, знают, в последнее время в сети стало появляться немало фотографий и видеозаписей облаков необычной, не только причудливой, но и слишком правильной формы. Однако до сих пор никогда ни одно из подобных метеоявлений не демонстрировало чудес пилотажа.