Стой, бабка, стой - Иван Мак

− И как же вы избежали охоты на ведьм? − Спросил Алан. Он не сильно знал, что это такое и на сколько было опасно в то время слыть ведьмой.

− Все просто. Хозяином этих мест был наш родственник. По всем статьям − он колдун. После того, как пару ведьм поймали, оставшиеся явились к нему и предложили обмен. Либо он берет их под покровительство, либо следующая же ведьма "расколется" на суде и объявит, кто их "настоящий" предводитель. Шантаж чистой воды, Алан. Впрочем, он сработал не плохо. И наш род остался жив. Ну, а когда хозяев свергли, колдовство и магию объявили ересью и невозможным, тогда и нам стало проще. Все чудеса списываются на случайность. Если же кому приходится применять магию, то это делается не открыто и так, что свидетелей почти нет.

− Найна. − Произнес Алан с укоризной.

− Ты в чудеса не веришь, Алан, да? Не веришь? − Усмехнулась она.

− Что же вы со своими чудесами войну то проиграли?

− Какую войну?

− Ту самую охоту на ведьм.

Найна усмехнулась, затем совсем рассмеялась.

− Мы ее выиграли, Алан. Не веришь? Именно потому, что мы ее выиграли, и произошло то событие восемдесят лет назад, когда священный суд постановил "Охоту на ведьм" прекратить и объявить "Большой ошибкой". Церковь признала свою ошибку, Алан. Понимаешь?

− В том, что они убивали невинных людей, что ведьм не существует.

− Именно так.

− Тогда, о каких чудесах ты говоришь?

− О божественных, разумеется.

Алан умолк. Он внезапно ощутил, что именно такие чудеса и снизошли на него после того случая с матерью Найны. Сам бог защищал его? Но как? И почему? Что это означало?

− Придет время, и ты все узнаешь, Алан. Бог отметил тебя знаком внимания.

− А ты откуда знаешь?

− Если бы этого не было, моя мать не передала бы тебе кольцо. Это не простое кольцо. Оно магическое.

Алан усмехнулся.

− Найна, ну ты же глупости говоришь. Какая магия?

− Божественная. И не проси этого показывать. Не искушай судьбу. Когда придет время, ты сам все узнаешь и поймешь.

− А сейчас что? Что мне делать?

− Ты словно тот рядовой, которому что прикажешь, то он и делает. − Усмехнулась Найна. − А, Алан? Ты самостоятельно жить разучился?

− Не разучился.

− Ну так как, едем в город?

− Ты же все решила.

− Я спрашиваю твоего желания. Я действительно все решила. Как ты сейчас скажешь, так и сделаем.

− Ну, раз так, тогда едем.

Алан давно не ездил в поезде. В смысле, в пассажирском поезде. А так, во время войны, рота не раз оказывалась в теплушках, несшихся с одного края фронта на другой.

Теперь же, он сидел вместе с Найной в отдельном купе. Они вновь говорили и говорили. Камстар давно ни с кем так не спорил, как с женой. И не редко ему приходилось сдаваться. Найна знала не мало. Впрочем, это не удивляло. Ведь она окончила высшую государственную медицинскую школу, а там знаний давали не меньше чем в университете. Сразу же вспомнилась и открылась старая рана. Алан тяжело перенес необходимость бросить университет. Он тогда пытался учиться вечерами, но не смог, не выдержал нагрузки...

− Знаешь, что мне подумалось? − Произнесла Найна. − А не пойти ли нам учиться?

− Ты не шутишь? Мне уже скоро сорок.

− Какой кошмар. Ты маленький, что ли?

− Не маленький, а наоборот.

− Ерунда. Если не хочешь учиться, так и скажи.

− Да я хочу. Но как мне учиться? Ты знаешь какая стипендия и как на нее жить? Да ее на неделю хватит разве что, не то что на месяц.

− А если так. Ты учишься, я работаю. Ты работаешь, я учусь. А? Вполне возможно. Или ты боишься "общественного порицания"? − Усмехнулась она.

− Я не боюсь, но это как-то странно. К тому же, когда у нас появятся дети, это все окажется невозможно.

Найна вздохнула. Она сидела перед Аланом, подперев голову руками и теперь о чем-то раздумывала, словно решая головоломку.

− Ну, стало быть, не будем гадать, что будет. Если богу окажется угодно, он что нибудь придумает.

− Ты веришь в бога? − Спросил Алан.

− Ты же знаешь, что верю.

− Да, но ты ни разу не ходила в церковь. И говоришь явную ересь.

− Да, так и есть. Я должна признаться, я верю не в того бога.

− А в какого?

− В нашего, ведьминского. − Камстар усмехнулся. − Ты не смейся, Алан. Мы ведь почти как национальность. И бог у нас свой.

− А наш, стало быть, и не бог?

− А ваш, это ВАШ бог. Чуешь разницу?

− То есть вы не считаете, что бог един?

− Нет, не считаем. И официальная церковь так не считает. Ты, я вижу, совсем ничего об этом не знаешь? − Найна снова улыбалась. − А я тебе прямо скажу, наш Бог и ваш Бог − не враги. Именно это и было признано восемьдесят лет назад на Священном Суде.

− И каким образом вы это доказали?

− Это не мы доказали, а сами боги. Они явились с небес и объявили суду о своем желании, о том, что бы никто более не воевал на почве религиозных разногласий. Вспомни историю тогда были были остановлены семь войн и больше двадцати стран подписали договоры о мире, в том числе и наша.

− Если бы весь мир подписал договоры, этой войны бы не было.

− Эта война никак к религии не относилась. И сейчас в мире нет ни одной войны по религиозным мотивам.

− Сейчас вообще нет войн.

− Это тебе кажется. − Усмехнулась Найна. − Ты просто газет не читаешь.

− Значит, где-то еще идет война?

− На островах Фланки и в Серогории. Они скоро закончатся. По Вернскому соглашению Союзные армии займут все важнейшие позиции в мире и остановят войны. Надеюсь, это произойдет. А ты можешь и не думать об армии.

− Я и не думаю.

− Ну и отлично. Давай спать, а то уже совсем темно.

Поезд прибыл в столицу почти через шесть дней. Он стоял то в одном месте, то в другом. Это никого не удивляло, хотя, когда-то это же расстояние можно было проехать за день-два.

Столица готовилась к празднику. К торжеству по случаю победы. Вокруг царило веселье. Люди поздравляли друг друга, даже нензакомые, просто завидев человека в форме. Алан уже сменил форму на штатские одежды. Единственное, что его определяло как солдата-фронтовика, был документ, да орден, который получили все солдаты, прошедшие войну с самого начала и до самого конца. А все награды просто не уместились бы на груди бывалого солдата.

− Дяденька, продай медаль. − Послышался детский голос.

Алан обернулся. Рядом стоял пацан и нагло смотрел ему в лицо.

− А уши тебе не надрать?! − Воскликнул Алан и пацан с криком бросился бежать. − Вот гаденыш! − Произнес Алан ему вслед. Найна задержала его.

− Брось, Алан. Он ничего не понимает, ребенок же еще.

Они прошли по улице только один квартал. Рядом на каменном заборе сидел подросток лет пятнадцати.

− Дяденька, продай медаль. − Проговорил он.

− Ах ты гад! − Выкрикнул Алан и бросился к забору. Пацан спрыгнул на другую сторону, а Алан пробежал к двери, шедшей во двор.

− Алан стой! − Выкрикнула Найна, но он не слушал.

Камстар вскочил во двор и через мгновение кто-то толкнул его в спину. Под ногами оказалась веревка, а рядом несколько подростков.

− Бей его! − Выкрикнул голос.

Несколько ударов пришлись в живот, в спину. Чья-то рука схватила медаль на груди и сорвала ее.

− Бежим! − Выкрикнул все тот же голос, и подростки бросились от Алана.

Грохот выстрелов разнесся эхом над улицей и небольшим двориком. Послышался чей-то крик, визг. Алан увидел трех подростков, падающих на землю. Еще несколько убежали за угол.

− Алан, я же говорила тебе! − Возник голос Найны. Она присела рядом, а в ее руке был пистолет.

− Транк? − Спросил Алан.

− Да. Он всегда со мной. − Ответила Найна.

− Они украли медаль.

− Бог с ней с медалью, Алан, ты то жив?

− Жив, не видишь, что ли?

− Лежишь словно раненый, я думала, они тебя зарезали!

Снаружи послышался вой сирен, затем рядом появилась военная полиция. Они не разбирались, а забрали всех пятерых. Найна объяснила, что трое молодых парней не убиты и не ранены, а только спят от транквилизатора.

Через полчаса разбирательств в участке Алана и Найну выпустили. Им вернули и документы, пистолет с транквилизатором и медаль Алана.

− Вы нашли?! − Воскликнул он.

− Она была в руке одного из тех троих. − Сказал полицейский. − И как это вас угораздило? Каждый день предупреждаем по радио о таких бандитах.

− Мы только сегодня приехали в столицу. − Ответила Найна.

− Я не понимаю, что произошло?! Почему эти дети так себя вели?! − Воскликнул Алан.

− Это наша проблема номер один. Многие остались без родителей. Воспитывать некому, вот они и хулиганят, а потом вырастают в бандитов настоящих.

− Стрелять таких надо. − Произнес Алан.