Свастика над Таймыром - Сергей Ковалев

К началу летней навигации 1943 года командование Северного флота, скорее всего, уже узнано о роли «безымянного» пролива в боевой деятельности вражеских подлодок. И совсем не случайно в июле 1943 года одним из первых рейсов новой арктической навигации советский транспорт «Рошаль» под командованием капитана 2-го ранга И. Котцова доставил к мысу Желания шумопеленгаторную станцию «Цефей-2». На ее приведение в рабочее состояние не понадобилось много времени, и она тут же показала высокую интенсивность движения фашистских субмарин по проливу, которые, ко всему прочему, еще и вели между собой переговоры по звукоподводной связи. Но столь подробную информацию о деятельности «волков» Деница в нашем «глубоком тылу», к сожалению, мы узнали лишь после окончания войны.

Меж тем поднятые североморцами с поверхности воды немецкие документы показали, что U-639 была одним из вышеупомянутых подводных минных заградителей. До своей гибели она успела поставить мины в районах Печорской и Обской губы. Но куда она так спешила в момент встречи с С-101? Данный вопрос задан не случайно. Необычно то, что в своих воспоминаниях командующий Северным флотом, адмирал Арсений Головко даже не упомянул об этой победе экипажа капитан-лейтенанта Трофимова, а ограничился лишь размещением фотографии подлодки с короткой подписью. В то же время об исчезнувшей здесь же подводной лодке К-1 он упомянул дважды. Кроме того, по странному стечению обстоятельств все данные об атаке 28 августа 1943 года без дополнительного анализа были убраны в архив (по крайней мере — по открытым данным). Как понять такое невнимание к совершенно не ординарному событию военной поры? Ведь это была единственная реальная победа подводной лодки Северного флота над вражеской подлодкой да еще и у Новой Земли.

НЕОБЫЧНЫЙ ПЕРЕХОД НАЦИСТОВ. НО ПОЧЕМУ ОНИ БЫЛИ БЕСПЕЧНЫ?

А ведь Вихман спешил явно не в норвежскую базу, и об этом после возвращения нашей «эски» узнало командование Северного флота. Ведь с прибытием в Полярное командир С-101 доложил, что фашистская лодка шла курсом на север, а не на юго-запад или на запад. О том, что командование Северным флотом подобный доклад получило (или было специально привлечено внимание к этому факту), рассказывает в своих мемуарах ЮА. Пантелеев, в то время — командующий Беломорской военной флотилией.

Уже после войны мы узнали, что28 августа 1943 года и-639 всего лишь месяц действовала в Карском море в составе группы «Викинг». За это время, а именно 1 августа она выставила шестнадцать мин ТМС западнее мыса Русский Заворот (песчаная коса на северо-западной окраине Печорской губы). А еще через две недели по плану операции «Zeehund» («Тюлень») — двадцать четыре мины ТМВ в Обской губе.

Интересно, что Обская губа, зажатая между полуостровом Ямал и Гыданским полуостровом, является самый длинным заливом в советском Заполярье. Над ней особенно часты северные ветры, почти мгновенно переходящие в бури, а река Обь ежегодно выносит к Карскому морю огромное количество ила и песка, которые образуют на входе обширные и весьма опасные приустьевые бары. Именно здесь начинались самые сложные речные районы, и не каждый капитан был готов здесь самостоятельно вести свое судно. Но могучая Обь была всегда особо важна для России.

Ведь Западно-Сибирский район — это один из крупнейших экономических районов нашей страны, богатых нефтью и бескрайними лесами. К тому же только по Оби в то время можно было добраться в Новосибирскую область — важный промышленный (черная и цветная металлургия) и сельскохозяйственный (пшеница, рожь, ячмень, лен и овощные) тыловой район нашей страны.

Таким образом, у обер-лейтенанта Вихмана (если бы он не спешил за новым комплектом мин или по иной причине) была бы прекрасная возможность еще в течение месяца здесь с помощью торпед успешно охотиться за советскими транспортами. Но он куда-то спешил!

Также уже после войны удалось узнать, что практически одновременно с 639-й в советскую Арктику пришла U-636 под командованием обер-лейтенанта Ханса Хильдебранда, которая 4 августа выставила шестнадцать мин ТМС у мыса Русский Заворот, а 23 августа — двадцать четыре мины ТМВ в соседнем с Обской губой — Енисейском заливе.

Этот залив был не менее важен для советской оборонной промышленности, чем Обская губа. Он позволяет морским судам подниматься до порта Игарка и его знаменитого лесокомбината, а также до Норильского медно-никелевого района.

Неожиданно сразу же после 23 августа любые упоминания о боевой деятельности U-636 исчезают. Хотя в норвежских базах ее никто не заметил. Столь же неожиданно, но уже 14 ноября подлодка Хильдебранда вновь появляется у Новой Земли, где у западного входа в пролив Югорский Шар ставит минное заграждение из… двадцати четырех ТМВ. И лишь затем возвращается в Норвегию. Таким образом, боевое патрулирование подводной лодки Хильдебранда продолжалось почти восемьдесят суток.

Уместно предположить, что обе подлодки (11-636 и U-639) готовились к действиям в Карском море по единому плану. Но после гибели экипажа Вихмана, 636-й, видимо, пришлось закрывать брешь в системе минных полей на выходе из Карского моря. При этом времени, а быть может, и реальной возможности дня перехода хотя бы в Киркенес или Лиинахамари у Хильдебранда не было.

В любом случае 28 августа 1943 года подлодке Вихмана было преждевременно возвращаться в Норвегию, и ее переход не был обычным. Открыто «летя» в надводном положении, нацисты либо шли к Земле Франца-Иосифа (допустим, имея на борту полярников, или метеорологов, или некую серьезную неисправность торпедного комплекса либо гидролокатора), либо торопились на встречу с судном обеспечения (по тем же причинам). И та, и другая версии будут рассмотрены ниже более детально.

Но почему верхнюю вахту несли небрежно? И это совершенно не характерно для сигнальщиков военной поры на всех флотах. Разве что немцы рассчитывали на высокие скоростные возможности своего корабля.

Каких-либо приемлемых объяснений для ослабления внимания верхней вахты на подлодке Вихмана нет и сегодня. Однако есть отдельные соображения.

Во-первых, их могли отвлечь другие подводники U-6 3 9, которые во время операции «Zeehund» впервые столь близко увидели айсберги. А во-вторых, возможно, на борту немецкой субмарины, кроме основного экипажа, могли находиться еще и смена германских метеорологов, или обслуживающий персонал одной из тайных баз, снятый после зимовки, допустим, с побережья той же Обской губы, либо разведчики из особого разведывательно-диверсионного «Предприятия «Цеппелин»». А если еще земляки?

К сожалению, подводники с U-639 никогда и никому уже не смогут рассказать, что или кто был у них на борту и что так «расслабило» верхнюю вахту. Может, они действительно чувствовали себя хозяевами в Карском море? По крайней мере — в его северной части?

Вот как рассказывает о состоянии наших дел в районе Новой Земли в те дни командующий Беломорской военной флотилией, вице-адмирал Ю. Пантелеев:

— Острова Новой Земли протянулись почти на тысячу километров. Ширина их — до ста километров. На суше полное бездорожье. Сообщение между гарнизонами только морем. Здесь много глубоких, хорошо укрытых бухт, но в то время не все они были освоены. И хотя уже во многих местах, включая даже самую северную точку Новой Земли — мыс Желания, были размещены наши посты наблюдения и связи, некоторые из этих бухт до недавнего времени служили пристанищем для фашистских подводных лодок.

СЕРЬЕЗНЫЙ УСПЕХ СЕВЕРОМОРЦЕВ.

Своим точным торпедным ударом советские подводники С-101 не просто уничтожили фашистскую подлодку. Они разом разрушили всю сложную систему, которую командование Кригсмарине вместе с командованием люфтваффе создавало в советском секторе Арктики не менее десяти лет. Об этой системе в настоящее время удалось найти лишь отрывочные данные. Но придет время, и мы будем знать о ней все. Пока же рассмотрим подборку фактов о существовании «арктической системы» Третьего рейха, ставших известными за 60 лет после окончания Второй мировой войны. То, как она была задумана и как ее замыслы были воплощены в жизнь, читателю еще предстоит узнать. Но еще летом 1942 года, и в первую очередь опираясь на особенности русского характера, она стала действовать, правда, сначала все же дала сбой. И первые ее существенные недоработки ясно показал неудачный рейд «Адмирала Шеера», подробный рассказ о котором вы найдете в главе 2.

Но одновременно, эта операция с совершенно подходящим названием «Wunderland» («Вундерланд», «Страна чудес») указала и на особую уязвимость районов нашего Севморпути, а также — что большинство советских транспортов в Карском море и в море Лаптевых документами скрытой связи вовсе не пользуются. При этом капитаны отдельных советских транспортов и начальники полярных станций Главного управления Северного морского пути (ГУСМП) считали, что находятся в глубоком тылу Советского Союза. Даже через год после начала военных действий в Арктике они часто использовали радиосвязь в открытом режиме и тем самым «поставляли» противнику чрезвычайно ценную развединформацию о текущем местонахождении своих судов. Тому же помогало, что ряд указаний по связи, имевшихся, например, на ледоколах, отсутствовали на береговых полярных станциях, а документы связи дня ледоколов Северного и Дальневосточного пароходств заметно различались между собой. Да, боевая подготовка личного состава полярных станций к первой военной летней навигации (1942 года) на Севморпути была организована более чем слабо. Более того, радисты как полярных станций, так и на ледоколах ГУ СМП оказались не подготовлены к круглосуточному несению вахты и обеспечению боевой деятельности охранявших их североморских кораблей. Да и практически полное отсутствие средств проводной связи на станциях Новой Земли и использование радиосвязи как единственного средства боевого управления частями и отдельными подразделениями Новоземельской ВМБ позволяли противнику легко перехватывать эти радиограммы и радиопереговоры, быстро определять местонахождение той или иной советской радиостанции и превращать ее в радиомаяк для подлодок Деница. Вот лишь несколько примеров.