Сегодня - позавчера. Трилогия - Храмов В.

   Чем больше я вспоминал, тем больше мне это напоминало схватку каратиста Брюса Ли с каким-нибудь борцом или сумоистом. Маленький, вертлявый китаёза был везде и нигде. Наносил быстрые, точные удары в болевые точки, легко уходя от мощных, но неуклюжих ударов и захватов. Борец рано или поздно сдастся (Франция), сбежит с поля боя (Англия) или будет повержен ударом в челюсть или висок (Польша). Или другой вариант - используя большую выносливость, уйти в глухую оборону, пытаясь контратаковать (чтоб не расслаблялся) и, заранее простившись с рёбрами, почками, печенью, выбитыми коленями, беречь челюсть и голову. Подловить устающего каратиста на ударе, произвести захват, сломать что-нибудь, навроде руки, потом ещё что-либо и добить удушающим приёмом. Не так ли вышло? Подловили выдохшихся немцев под Москвой, в Сталинграде, под Курском, а потом непрекращающимися ударами и захватами по всем фронтам и добили. Тут мне предков и нечему научить. Самим поучиться упорству, выдержке и самопожертвованию.

   Но я отвлёкся. Что там, связь? Оно же снабжение. Телефон, рации, грузовики. Нереально. Несопоставимо с Германией. Огромные капиталовложения. Целенаправленные. Они могли себе позволить, тем более - прихватизировав промышленность и ресурсы всей Европы, да еще и при поддержке негласного (но почти нескрываемого) международного банковского синдиката. А Россия? Пожар братоубийственной Гражданской войны и хаос первых лет правления еврейского Интернационала вычеркнули, и так, аграрную страну, из списка Держав. Куда-то глубже Польши. Голод, разруха, хаос. Экономическая блокада зарождающегося социализма со стороны капиталистов (для них сильно запахло жаренным - пришлось делиться с рабочими, этого они простить не смогли никогда). Какая телефонизация? Какое развитие радиотехники? Какие автозаводы? О чем вы? Жрать нечего. Пока к власти пришли патриоты, пока выжгли окопавшихся в Партии масонов и их агентов, пока изыскали ресурсы - поезд ушёл. Имеем то, что имеем. Коняшек в голод слопали, грузовичков не успели нашлёпать. Одно спасение - железные дороги. Не зря развитие ж.д. и паровозостроение Сталиным лично контролировалось. Поэтому, в ж.д. - порядок, как в НКВД. Тут нечем помочь. Все проблемы проявлены на высшем уровне, развитие упирается в ресурсы. Как всегда, ограниченные.

   А как хотелось бы приспособить какой-либо гаджет будущего здесь. И раз - чудо! Враг повержен малой кровью. Какой гаджет? Сотовый? Пока разработают - война кончиться. Противотанковые гранатометы? Автоматы Калашникова? Сильно они Гитлеру помогли? У них был свой Калаш - штурмовая винтовка stg 44. В 44-м начал в войска поступать. И что? Только перья от немцев летели. Новый автомат был лучше МР-40, но дороже, значит, выпускали их меньше. Новый боеприпас - неизбежные проблемы снабжения. Гранатометами они пожгли много наших танков, но не победили. Не вариант.

   Новые танки? Я могу припомнить общее устройство Т-72. А смысл? Нужен дизель из Т-72. Его в Т-34 или в КВ поставить и Т-72 на... не нужен. А что я знаю о двигателестроении? Из рекламы: "Двигатели внутреннего сгорания бывают двухтактные и четырехтактные". Всё!

   Самолёты? Знаю точно - самолет проектируется под конкретную задачу вокруг двигателя. Именно так - основа двигатель. А насчет этого уже разобрались.

   И тут голяк.

   А во! Убить Гитлера! Даже самому смешно. С его-то охраной? Кого помельче? Бессмысленно. Редко когда личность определяет ход истории. Как дедушка нацистов Маркс говорил - на ход шестерёнок истории влияют лишь производящие силы и производственные отношения. Личность может повлиять на эти весы истории лишь в определённые моменты неустойчивого равновесия. Когда вероятность нескольких вариантов развития событий равна. Как это называется? Точка бифуркации, или что-то навроде того. Гитлера убивать поздно. Это ничего не изменит. Война и победа Рейха нужна не ему, а всем немцам. До лета 44-го. А там уже и сам Сталин не остановит наш народ. Гитлера надо было бы убивать в Мюнхене тридцатых. Да и то не факт. Была бы у вождя Рейха другая фамилия, да и только.

   Вот, зараза! Куда не кинь - везде клин. Предки не дурнее нас были. Зачем я здесь?

   Так я ничего и не придумал. Весь план, со всеми "пунктами" - коту под хвост.

   Но я-то ведь здесь? С "испытанием". Значит, не просто так? Что-то должно быть.

   Ладно, подождём, а там посмотрим. Как говорится - делай, что должен, а там видно будет.

Отступление от повествования.

Телефонный разговор:

- Здравия желаю!

- Как отпуск, Сара?

- Нормально, но тут возникли обстоятельства.

- Докладывай, что, унюхал что-то?

- То-то и оно, унюхал. Тут эшелон разбомбили. В бреде один боец очень необычное болтал.

- В бреду чего только не бреханут.

- Но, не так! Чую я - ЧУЖОЙ он! Совсем чужой.

- Чуешь, говоришь? Немец?

- Не знаю. Вроде и наш, а вроде и не наш.

- Арестовывай.

- Так не за что ещё. Кроме чутья моего и нет ничего. А если вспугнём?

А если он не один?

- Что предлагаешь?

- Наблюдать. Объект всё одно - не сбежит. Не помер бы. Прошу разрешения залегендироваться в больнице для наблюдения.

В трубке некоторое время было только сопение.

- Ты знаешь, какая в тебе потребность?

В ответ усмешка:

- Знаю, но у меня такое чувство, что это самое необычное и интересное дело в моей жизни.

В трубке опять некоторое время было только сопение.

- Чуешь, говоришь?

- Моё чутьё сколько раз наши задницы спасало?

- Ладно! Так и быть! Посмотрим, что ты там нароешь. Что нужно тебе от нас?

Дальше пошёл деловой разговор по деталям.

Телячья отбивная.

Что-то же надо делать?

   А зрение ко мне вернулось. И слух. Меня перестали пеленать, как мумию. Только повязка на голове - затылок разбит на одиннадцать швов. Аароныч говорит на перевязках, что я просто везунчик. Такие травмы, "просто не совместимые с жизнью", по его словам, и "такая положительная динамика восстановления". Аароныч, типичный русский еврей, просто светился от радости, как будто не я поправлялся, а он.

   Ещё сюрприз - я теперь - Виктор Кузьмин, старшина какой-то там части. Новая идентификация, новое тело, новое лицо. Хотя очень похож на себя прежнего. И рост примерно такой же, хотя не мерил, где-то между 180 и 190 см. На вид и размер ноги совпадает, только плоскостопие пропало.

   В палате со мной лежали раненные в той бомбёжке. Один сослуживец моего тела. У него оторвало ступню, располосовало осколком косые мышцы спины. Он и посвятил меня, беспамятного, в "легенду". Мне двадцать семь. Не женат, детей нет. Как призвался, так и служу по контракту, а не, у них это называется "сверхсрочная". Родом с Урала, служил под Байкалом, в мае началась переброска нашей армии на запад (не догадывался Сталин о готовящемся нападении, говорите? Ох, и крут дедушка Ёся!). Попали под бомбёжку. Я, как самый еб...тый, т.е. герой, шмалял из ручного пулемёта по бомбардировщикам. В наш вагон-теплушку как раз угодила бомба. Пять человек погибли - не успели убежать от состава. Сослуживцу оторвало ногу, меня взрывам перекинуло через платформу с орудиями и приложило о штабель шпал. Удар был такой силы, что штабель рассыпался, как поленница дров. Посчитали меня мертвым, даже в рядок с убитыми положили. Только когда в машину грузить трупы стали, заметили - представившиеся остыли, а моё тело было ещё теплым. Так я оказался в узловой станционной больнице.

   Как я понял из контекста потоков сознания свежеиспеченного дембеля-инвалида, обладатель моего теперешнего тела был абсолютным отморозком: бесстрашным до безбашенности, немногословным до угрюмости, уставщиком до нудности, неспешномыслящим до скудоумия, сильным физически, выносливым, как конь, жестким до жестокости, нелюдимым до замкнутости, нелюбопытным и безграмотным, стеснительным с бабами до женоненавистничества, почитатель начальников до подхалимничества. Букет ещё тот. Зато как в "легенду" ложилось! Класс! Я тоже должен помалкивать, чтобы не взболтнуть чего иновременного, из-за этого же должен быть нелюдим. Стоит и дальше придерживаться легенды.

   Но полностью соответствовать не получается. Зрение восстановилось настолько, что я, сидя в койке, подтянул газету, помучившись одной рукой, расстелил на коленях, стал читать.

   - Товарищ старшина, а вы читать умеете?

   Я посмотрел на сослуживца, постаравшись сделать взгляд максимально "тяжёлым". При этом лихорадочно придумывая, как выкрутится.

   - Я не понял, боец. Ты меня тупым назвал? - ответил я, призвав на помощь все пёрлы "армейского" "юмора", какие смогли отложиться в голове.