Канцлер Румянцев: Время и служение - Виктор Лопатников

По мнению некоторых исследователей, эпизоды его жизни и служения, будь они хоть отчасти реконструированы, могли бы послужить основой для увлекательного и правдивого романа. Его судьба — своеобразное продолжение истории д'Артаньяна на русской почве. «Румянцев, — как пишет знаток той эпохи Н. Эйдельман, — больше умел, чем д'Артаньян, ибо в России 1700-х годов требовался весьма культурный д'Артаньян; Румянцев исполнял больше. Гасконец, получив некоторые деликатные поручения, непременно сломал бы шпагу и сдал себя в Бастилию, тогда как Румянцев принимал и исполнял их с улыбкой»{3}. Ему действительно удавались весьма тонкие и сложные дела. Он проявлял удивляющую многих способность выведывать малодоступные сведения, проникать в скрытые от других тайны. Живость ума, деятельное общение, умение завязывать связи, вызывая расположение к себе, — характерные черты политика и дипломата. Румянцев, к примеру, добыл весьма ценные сведения о настроениях, царивших в окружении шведского короля Фридриха I, что стало прологом к успешному завершению Северной войны, к подписанию Ништадтско-го мирного договора. Экспедиция через Кавказ и Закавказье в Турцию (1724), где Румянцев был во главе посольства, по сути, была разведывательной. В «мемории» из семи пунктов Петр, наученный трагическим опытом Персидского похода, поручал своему посланнику оценивать состояние дорог от Баку до Грузии и от Азова вдоль Черного моря, возможности судоходства на местных реках, условия снабжения провиантом, фуражом, наконец, настроений населяющих местность христиан — армян, грузин…

Известие о кончине Петра I застало главу дипломатической миссии Александра Ивановича Румянцева в Константинополе, в самом начале переговоров с турецким уполномоченным. Согласие на возвращение в столицу Румянцев получил спустя шесть лет, в июле 1730 года. Все это время он вынужден был находиться в Турции, затем на Кавказе и в Закавказье. Поводом для пребывания были проблемы размежевания на территориях, подвластных России, Турции, Персии, претерпевавших передел в ходе войн. Урегулирование требовало детального рассмотрения ситуаций, сопровождалось многочисленными консультациями, переговорами, в ходе которых возникало немало спорных вопросов. Регион Кавказа, находясь в сфере интересов трех держав, напоминал пороховой погреб. Племенная раздробленность, неопределенность ориентации горских вождей, сложный рельеф местности, наконец, нестабильность в самих странах-конкурентах, как и в отношениях между ними, становились причиной проволочек, саботажа со стороны центральных и местных властей. Это были самые трудные годы жизни Румянцева. В Петербурге не принимали во внимание его многочисленные запросы и донесения, а поступающие указания из Коллегии иностранных дел имели мало общего с реальными и теми возможностями, какими располагал российский посланник. Изнуряемый переездами с места на место, болезнями, еще больше мучимый неопределенностью, Румянцев обращался к своим все еще находящимся в силе коллегам — Меншикову, Остерману, однако прервать «праздную бытность, которой скуки перо описать не может», — не удавалось. Его, похоже, специально удерживали там.

Возможность возвращения к деятельной жизни появилась у Румянцева с воцарением императрицы Анны Иоанновны. Однако располагать ее благосклонностью ему довелось недолго. В окружении российского престола главные роли принадлежали сплоченному кругу немцев-временщиков, возглавляемых герцогом Э.И. Бироном. Их нравы претили сподвижнику Петра. Строптивость Румянцева — он отказался возглавить Управление государственными финансами, поскольку не имел нужного опыта в этом деле, а также конфликт с братом Бирона, Карлом, которому в ответ на оскорбление нанес пощечину, — обернулась смертным приговором, замененным ссылкой в Алатырский уезд в Чувашии. Прощение благодаря стараниям родственников супруги пришло спустя четыре года, в 1735 году. Состоялось назначение губернатором в Астрахань, затем в Казань, в Башкирию, а уже оттуда наместником в Малороссию. В ту пору Румянцеву приходилось перемещаться из одного конца империи в другой, налаживать там жизнь, заниматься урегулированием мятежей и межэтнических конфликтов. Он участвовал в военных походах фельдмаршала Миниха, совмещая при этом управление Малороссией. В отсутствие Миниха Румянцеву пришлось возглавить решительное наступление на турок, затем, получив назначение чрезвычайным и полномочным послом, отправиться в Константинополь на переговоры с султаном. Эта последняя для него дипломатическая миссия на Восток, длившаяся три года, завершилась награждением его орденом Андрея Первозванного.

В царствование Елизаветы Петровны действительный тайный советник Румянцев был востребован там, где его государственный опыт и талант более всего оказались применимы и полезны. Румянцеву было поручено выступить в качестве главного уполномоченного от России на конгрессе, состоявшемся в 1743 году в Або. Понесенное накануне шведами поражение в войне повлекло за собой тяжкие для них последствия — утрату территорий в Финляндии. Это позволяло России выдвигать весьма жесткие условия. В ходе неофициального общения со шведскими дипломатами российский представитель узнал об условиях, которые могли бы устроить шведскую сторону. «Избрание епископа Любского на вакантный шведский престол, вероятно, последует, если Швеции возвратят завоеванные в минувшую войну земли». Румянцеву, не посвященному в тонкости династических интересов европейских монархов, пришлось в точности выполнять инструкции из Петербурга. Политическое решение в обмен на территориальные уступки вырабатывалось на протяжении шести месяцев непрерывных переговоров. Цели, которые преследовала Россия, состояли в утверждении на шведском престоле брата Петра Федоровича — будущего Петра III. Выполнение Швецией этого, по сути дела, единственного условия в обмен на возвращение утраченных ею в ходе войны территорий предопределило содержание договора, подписанного Румянцевым. Окружение Елизаветы было уверено в том, что два брата, составив прочный союз, станут главенствовать на севере Европы. Их не будут обременять территориальные проблемы… События последующих лет, как известно, опрокинули эти планы.

В Москве в июле 1744 года состоялись пышные торжества, посвященные празднованию мира со Швецией. На церемониальные мероприятия из Петербурга прибыла императрица Елизавета. Тогда был обнародован указ о возведении Румянцева вместе с его потомством в графское достоинство. К титулу графа был приложен «нерушимо, на все времена» фамильный герб с надписью Non solum armis («He только оружием»). Заслуги выдающегося государственника были также отмечены дарованием в собственность земель (84 ⅜ га) в Прибалтийском крае.