Замуж за ревизора - Ирина Лазаревна Муравьева

которыми был оснащён городок, не работал, и единственным источником света был огарок свечи господина Хендрикса.  Холод пронизывал тело, одетое в лёгкую ночнушку, и старая бабушкина шаль не помогала согреться. А сквозь щели в ставнях домов Мэри видела-таки ряд любопытных глаз, следящих за их процессией. Ну и пусть. Главное – спасти человека!

Откуда и почему тело губернатора оказалось в церкви – Мэри не задумалась. Мало ли что придет пьяному на ум?

Через некоторое время они дошли до храма. Пожалуй, такого же, как и во всех малых городках: одноэтажное здание серого камня с башней звонницей и мечом Вальтера-дракона, висевшим над главным входом.

Внутри горели свечи, и, к радости Мэри, было тепло. Священник стоял у алтаря Вальтера, зевая и перелистывая драконов писание. А губернатор… вовсе не был при смерти. Напротив – он стоял, опираясь на одну из колонн храма, и что-то насвистывал себе под нос.

– Что здесь происходит?

Мэри резко остановилась в дверях, осознавая, что умирать здесь никто и не собирался, а она по глупости угодила в какую-то ловушку.

Девушка хотела развернуться и уйти, но Хендрикс с необычайной для такого старого сухого пня силой схватил ее за руку.

– Вот, – представил он ее губернатору, – это, как я и говорил, моя племянница.

Услышав эти слова, молодой губернатор слегка повернул голову. Взгляд его был мутным и не сфокусированным.

– Пле… что? – на корявом пьяном языке спросил он.

– Племянница, – приторно ласково повторил Хендрикс. –  Вы ведь решили соединить наши два славных рода браком. Помните?

– О да, Хендри, дру… дружище! – с широкой пьяной улыбкой ринулся на старика губернатор. –  Я… за тебя… для тебя… хоть на этой пле… мяннице. Хоть на ком уг… годно!

Хендрикс дёрнул Мэри за руку, буквально проволок ее к алтарю и шикнул священнику: «Венчай!» И тот затараторил речь, в конце которой брачующиеся обычно обменивались клятвами. Мэри удалось побывать на свадьбах, и она знала, что речь эта обычно весьма длинная. Она включает в себя массу нравоучений от того, как молодым супругам стоит вначале вести себя друг с другом, и вплоть до рождения первого правнука. Но у священника Бройте кажется была сильно сокращённая версия. Ибо уже через минуту губернатор икнул: «Да» и поставил в церковной книге свою закорючку росписи.

Пришел черед Мэри.

Безусловно, она не собиралась ни за кого замуж. Она ведь даже не знала этого мужчину!

Сейчас лучшим решением будет сказать нет, вырваться из цепких лап старикашки и бежать отсюда. Завтра же она сядет в повозку и поедет снова искать свое счастье. Возможно, успеет до холодов найти работу. Или же нет… У нее нет рекомендаций, нет друзей. В преддверье зимы найти себе место – задача почти не выполнимая. В деревнях боятся чужаков. Люди побогаче всегда ищут прислугу посолиднее, чем маленькая никто из ниоткуда. Таких как она, без семьи и друзей, зовут «девками», и путь у них один... Так что ждёт ее дальше?

Тогда как сейчас она может стать женой губернатора. Хозяйкой собственного дома. Больше не бояться завтрашнего дня.

Барабес пел эту песенку так сладко, что Мэри на секунду, всего на секунду, поддалась искушению. Но и этого было достаточно. Прежде чем она успела опомниться, с ее уст слетело: «Да». Хендрикс буквально за нее вывел ее же рукой закорючку в книге, и Мэри стало госпожой Скрол, молодой женой губернатора Бройте.

Глава 4

После свадьбы двое людей Хендрикса отволокли молодых в губернаторский дом – небольшое строение, возведённые во дворе укрепления при башне Бройте. Бесчувственное к тому моменту тело губернатора кинули на кровать, Мэри запихнули в комнату вслед за ним и, пожелав «счастливой семейной жизни», захлопнули дверь. В доме было темно, сыро, очень холодно. На ощупь, Мэри нашарила в своей сумке огарок. Зажгла его. Огляделась кругом. Ее новоиспеченный супруг спал мертвым сном. Нелепый макияж был размазан по лицу, волосы спутаны от пота, рот приоткрыт, и из него на подушку вытекала слюна. Да… Мэри слышала, как замужние девушки жаловались, что семейная жизнь – это не пряник, но сейчас Мэри пришлось столкнуться с самой неприглядной частью быта. И все по ее собственной глупости. Как такое вообще могло прийти к ней в голову? Сказать «да» этому пьяному подобию человека? Как же низко она пала. К глазам Мэри подступали слезы, только вот плакать было некогда. Иначе они оба - и она, и новоиспеченный супруг, замёрзнут к утру. Поэтому, используя свое огниво, Мэри-таки нашла возле старого камина поленницу, переложила несколько деревяшек в камин, нарвала сверху листков одной из книг, подвернувшихся на самой ближайшей полке, и разожгла огонь. В комнате сразу стало чуть теплее и уютнее. Мэри посмотрела на кровать, где уже вовсю распластался ее супруг.

Нет, может она и совершила сегодня глупость, но завтра же утром она все равно уедет отсюда. Первой же повозкой. И поминай как знали. Вряд ли господин Скрол станет искать ее. А пока следует отдохнуть.

Мэри осмотрелась кругом в поисках места, где можно было бы прилечь. Но в комнате не было ровным счётом ничего кроме старого сундука крайне малых размеров, дровника и кровати, занимаемой ее так называемым супругом.

Бродить по чуждому ей холодному дому ночью в поисках ещё одной спальни Мэри не хотелось. Да и комната уже немного прогрелась, и покидать ее казалось уставшему телу невероятной глупостью.

Мэри покосилась на кровать.

Конечно, как чистая и благородная девица она должно была бы гордо лечь на холодном каменном полу… Но чистая и благородная девица в ней погибла в тот миг, когда она согласилась выйти за это пьяное недоразумение. Поэтому сейчас, пожалуй, уже нет никакой разницы – будет ли она корчиться от холода на полу, или ляжет возле тела так называемого мужа. Который, кстати, все равно слишком пьян, чтобы оценить ее чистоту и благородство.

Поэтому Мэри отпихнула горе-губернатора к краю кровати, вытащила из – под него одеяло и, поплотнее укутавшись в последнее, провалилась в тяжёлый, но глубокий сон. В нем она стояла у зеркала в свадебном платье, с водружённой на голову кружевной фатой, полностью скрывающей лицо. Но когда она откинула эту фату, то вместо своего лица, увидела худое смеющееся лицо господина Хендрикса и с криком проснулась. В камине к тому моменту догорал последний уголёк. За окном кричали петухи. Начался первый день Мэри как хозяйки башни Бройте.

«Что