Стена (СИ) - Гартвиг Дмитрий

Бывший вор лишь отмахнулся. Помимо удовольствия от горького дыма он рассчитывал получить и удовлетворение от ученической победы над непослушной стихией. И ни один заучка, высохший до костей в академической библиотеке, не смог бы ему помешать.

Марк и правда был самым прилежным учеником из их разношёрстой компании. Линд не особо погружался в слухи, но кое-что доходило и до его ушей. Громкий скандал в семье потомственного королевского чиновника, нежелание идти по отцовской стезе, неожиданные магические способности, и вот Марк здесь. Круглые очки, наследственное слабое зрение, жидкие волосы, зачёсанные назад по непонятно какой моде, тощее и длинное туловище. И невероятная жажда знаний, помноженная на горящие остовы всех мостов. У Марка просто не было выбора. Хольк всегда мог вернуться обратно на север, Линда с радостью примут в отцовском поместье, а Пьер в случае чего без проблем устроился бы на улицах любого города королевства, промышляя кражами и разбоем.

Но не Марк. У Марка другого варианта, кроме как вступление в Орден магов, больше не было.

Печально вздохнула Луиза, неприкаянно ходя мимо однокашников в поисках чистого места, куда можно было бы устало опуститься. В отличие от Линда, Луиза так и не смогла перебороть в себе то самую наследственное аристократическое чистоплюйство, заставляющее её даже посреди паники и отступления искать чистые, правильно взбитые перины. И если потомок герцога достаточно быстро смирился с травяным супом из крапивы и ночлегом под открытым небом, то для Луизы походные условия были источником нестерпимых страданий.

Стоило ли говорить, что посреди ржущих и воняющих потом кавалерийских коней, матерящихся солдат, изредка с чувством почёсывающих причинное место, и лагерной неразберихи найти чистый уголок было большой проблемой?

Линд помнил её ещё по той, старой жизни, состоящей в основном из светских приёмов, подковёрных интриг и четырнадцати сортов вина на частых пирушках. Дочка какого-то графа, полный титул которого он никак не мог вспомнить, всегда чистенькая и смазливая. Одно время настойчиво ходил слушок о браке между ним и Луизой, о котором неистово хлопотал её расторопный батюшка, но отец Линда, с презрением относящийся к самой идее мезальянса, зарубил идею на корню. К тому же герцога в то время заботили куда более важные проблемы, связанные в основном с пробуждающимися магическими способностями сына.

Брака не вышло. И слава Богам, так думал Линд. От одной мысли, что ему пришлось бы заботиться в этом походе ещё и о собственной капризной жене, повергала его в пучины уныния, отдающего зубной болью.

Слава Богам, что вторая женщина в их компании была полной противоположностью графской дочки. Марта, обладательница крепкой крестьянской фигуры, такой, которая лишь подчёркивает силу женского естества, но не переходит в неприятную полноту, в жизни не знала перин и корсетов. Точнее, впервые услышала он них только в академии. И всегда мучилась с тем самым корсетом, обязательном атрибуте магического одеяния для женской части Ордена.

Её можно было бы назвать симпатичной. Луизиной бледности она противопоставляла живую, почти тёплую розоватость кожи и мощный каскад вьющихся каштановых волос, которые никогда, по крестьянской моде, не собирались в хвост или вычурную причёску. В бою, когда Марта была поглощена метанием по врага фиолетовых стрел арканы, это выглядело особенно эффектно. Как будто на древних гравюрах.

Стоило ли говорить, что проблем с посадкой у Марты не было? Подоткнув под мягкое место полы мантии, она расположилась прямо на земле, совершенно не смущаясь грязи.

Вот и вся их компания. Вот всё, что осталось от Гетенборгской академии. Шестеро учеников второго курса, что едва только начали переходить от теоретических занятий к практике. И никому из них ещё не сравнялось даже семнадцати.

Линд продолжал болтать ногами.

Неожиданно посреди мерного, почти усыпляющего солдатского гвалта и ругани интендантов раздался звук, выбивающийся из фонового гудения, своей непререкаемой резкостью и чёткостью. Так обычно воспринимаются роковые приказы посреди жаркого боя, когда одно командирское слово вдруг выплывает на поверхность из бесконечного водоворота металлического лязга и криков боли.

Хотя про «обычно» Линд, побывавший за свою недолгую жизнь лишь в одном сражении, знать не мог.

Подняв глаза, всё это время прикованные к болтающимся коленям, он увидел двоих человек, ощущающихся совсем иначе, чем остальная толпа, постоянно снующая туда-сюда. От них исходило спокойное и уверенное чувство собственного превосходства, не унижающее подчинённого, но твёрдой и нетерпящей возражений рукой направляющее его. И дело было даже не в родовых гербах, отчётливо вышитых на их одежде, нет. Такое не купишь ни за какую наследственность, ни за какие деньги.

Такое приходит только с опытом. Кровавым опытом.

Двое были полной противоположностью друг друга. Первый, стоящий чуть ближе к ученикам, был немолодой мужчина, разодетый в красно-чёрный богатый кафтан. Широкополый тюрбан на его голове был сдвинут чуть на затылок, обнажая короткостриженые, чуть отливающие сединой прямые волосы. С левого бока, едва не касаясь мостовой, в простых кожаных ножнах висел двуручный меч. Рукоять оружия, блестящая от неисчислимого количества прикосновений, была выполнена просто, в виде двух спиралевидных прутов стали, чтобы не скользили руки. На лице незнакомца не было живого места от шрамов, оспин и морщин. Левое ухо неприятно и жилисто бугрилось, указывая на какую-то давнюю травму, полученную от удара чем-то тяжёлым и тупым.

Однако не смотря на внешнее уродство, Линд вполне способен был рассмотреть, что шрамы и следы болезни — лишь внешняя маска, скрывающее под собой нечто совершенно иное. Но вот природу этого иного молодой маг понять не мог. Настоящая проницательность аристократического интригана, приходящая не столько с кровью, сколько с годами, Линду была пока ещё недоступна.

А потом взгляд Линда упал на герб, вышитый на левой груди чёрно-красного кафтана. Два жёлтых орла на красном фоне, вывалившие длинные прямые языки. И чёрная лента, аксельбантом болтающаяся на правом плече.

По шее молодого мага пробежали мурашки.

Чёрный барон. Ужас Гетенборга…

— Линд, что это за герб? — тихонько спросил Марк, пододвигаясь к Линду поближе. — Что-то очень знакомое, но никак вспомнить не могу…

Сын герцога, скосив на секунду взгляд на однокашника, так же тихонько, не повышая голоса, пропел:

— «Как при лесном пожаре, под стягом двух орлов, пылая он прошёл…»

Марк, открывший было рот для того, чтобы сказать что-то ещё, моментально сомкнул челюсти. Его глаза под круглыми стёклами очков, казалось, готовы тотчас же выпасть из орбит и укатиться куда-то в земляную летнюю грязь.

Не каждый день удаётся встретить живую легенду.

А особенно услышать её ругань.

— Грегор, это кто? — спросил барон у своего сопровождающего.

Только сейчас Линд удостоил его своим вниманием. К удивлению молодого мага, собеседником барона оказался их непосредственный командующий, виконт Аурденнский, известный в высшем свете как Ястреб. Кавалерист, дуэлянт, обладатель выразительного ястребиного профиля, за который и получил своё прозвище. И, безусловно, блестящий офицер, сумевший вывести их из кошмара Гетенборга.

Барон и виконт были полными противоположностями. Аурденнский был кавалеристом, прирождённым и талантливым, это признавал весь костяк королевской армии. Барон же прославился именно как пехотный командир, обеспечивший вместе со своими Чёрными полками победу в прошлой войне против Империи. Дублет на виконте, в пику свободного кафтана барона, сидел идеально, подчёркивая каждый выступ на теле. Да и сам Грегор Аурденнский, в отличие от небрежной, широко расставленной стойки Рейкландского, вытянулся по струнке, будто бы подчёркивая свою офицерскую безупречность.

Правда, у Линда язык бы не повернулся назвать виконта позером.

— Это те самые маги, Гильем, — спокойно ответил виконт барону. — Я пытался тебе объяснить, но ты ведь и слушать даже не захотел.