Дикое правосудие - Филипп Марголин

– Ты прекрасно понимаешь, Винсент, – спокойно ответил Суинделл. – Так ты напал на Мэри Сандовски?

– Кто тебе сказал?

– Это конфиденциальная информация. Отвечай, это так?

Кардони самодовольно ухмыльнулся:

– Нет, Карлетон, я на нее не нападал. Я всего лишь ее отругал.

– Ясно. И ты… гм… отругал ее в присутствии пациентов и других работников больницы?

– Я не заметил, кто еще там был. Эта тупая сука все перепутала во время операции. Мне надо бы ее давно уволить.

– Я был бы тебе признателен, если бы ты не ругался, Винсент. И хочу еще сказать, что несколько человек доложили мне, что ты виновен в той ошибке во время операции. Если я правильно понял, ты ввел пациентке перекись водорода вместо лидокаина.

– После того как эта дебилка перепутала флаконы.

Карлетон соединил пальцы рук и внимательно посмотрел на Кардони, прежде чем ответить.

– Знаешь, Винсент, это ведь не первая жалоба на… как бы это сказать, твою некомпетентность.

Каждый мускул в теле хирурга окаменел.

– Я скажу откровенно, – продолжил Суинделл. – Если миссис Мэньон подаст жалобу на тебя, то их будет в общей сложности три. – Суинделл печально покачал головой. – Я не хочу принимать меры, но у меня есть обязательства перед этой больницей.

– Все эти обвинения не имеют под собой никаких оснований. Я консультировался со своим адвокатом.

– Может, и так, но всякие слухи ходят по больнице. Например, насчет употребления наркотиков.

– Значит, ты поболтал с Джастин.

– Я не могу раскрывать свои источники. – Суинделл сочувственно взглянул на Кардони. – Знаешь, сейчас есть прекрасные программы для врачей, попавших в беду, – сказал он заговорщическим тоном. – Все анонимные. Шарлотта может дать тебе список, когда ты будешь уходить.

– Она таки добралась до тебя, признайся, Карлетон? Ты в курсе, что Джастин подала на развод? Она сделает все, чтобы изгадить мне репутацию.

– Похоже, у тебя несколько судебных процессов. В прошлом году было что-то касающееся нападения, я не ошибаюсь?

– К чему ты ведешь?

– Веду? Ну это зависит от того, что я выясню, когда разберусь во всем до конца. Я пригласил тебя сюда, чтобы послушать твой вариант истории.

Кардони встал.

– Ты слышал достаточно. Если это все, то у меня дела.

– Пока все. Спасибо, что заглянул.

Кардони повернулся спиной к администратору и вышел вон, не закрыв за собой дверь. Суинделл остался сидеть неподвижно.

– Дверь закрыть? – спросила Шарлотта.

Суинделл кивнул, затем крутанулся в кресле, пока перед ним не открылась панорама Портленда в вечерних огнях. Кардони был груб и неуважителен, но связанную с ним проблему можно легко решить. Губы Суинделла изогнулись в улыбке предвкушения. Приятно будет приложить самодовольного хирурга мордой об стол.

Винсент ждал своего связника на обочине дороги. Здесь находилась заброшенная парковочная площадка, и ближайшим зданием был склад сантехнического оборудования. В десять часов вечера здесь не было ни души.

Кардони все еще душила ярость после встречи с Карлетоном Суинделлом. Кардони никогда не называл администратора «доктор». Может быть, этот слюнтяй и учился на хирурга, но он не мог сделать самого простого разреза. Теперь же он был администратором и ловил кайф, портя жизнь настоящим врачам. Больше всего Кардони разозлило, что этот мудак отказался сказать, кто донес на него – Джастин или Сандовски. Кардони больше склонялся к тому, что Джастин. Медсестра слишком его боялась, а на его суку-жену это очень похоже – воспользоваться Суинделлом, чтобы получить возможность надавить на него в суде.

В дальнем конце квартала зажглись и погасли фары, и Кардони вылез из машины. Через несколько секунд рядом с ним остановилась машина Ллойда Крауса. Ллойд был ростом шесть футов и два дюйма и весил верных двести пятьдесят фунтов. Длинные грязные волосы касались воротника кожаной куртки, а на поношенных джинсах виднелись жирные пятна. Его запах Кардони почувствовал сразу же, как он вылез из машины.

– Эй, парень, получил твое послание, – сказал Краус.

– Ценю скорость обслуживания.

– Вы у нас ценный клиент, док. Что я могу для вас сделать?

– Мне два с половиной грамма, Ллойд.

– С удовольствием, – ответил Краус. Он подошел к багажнику своей машины, открыл крышку и начал копаться внутри. Когда он выпрямился, в руках он держал пакетик на молнии с двумя с половиной граммами белого порошка, который Кардони положил в карман.

– Двести пятьдесят, и я поехал.

– Я сюда приехал прямиком из больницы, так что у меня нет с собой наличных. Я отдам тебе завтра.

Улыбка исчезла с лица торговца.

– Тогда и снежок получите завтра, – сказал он.

Кардони знал, что так и будет.

– Говори, где завтра встретимся, – сказал он, не делая ни малейшего движения, чтобы вернуть кокаин.

Краус протянул руку ладонью вверх.

– Пакет, – приказал он.

– Слушай, Ллойд, – спокойно заметил Кардони, – мы были друзьями почти год. Зачем усложнять?

– Вы знаете правила, док. Нет денег – нет снежка.

– Я собираюсь заплатить тебе завтра, но кокаин мне нужен сегодня. И давай не будем портить хорошие отношения.

Рука Ллойда нырнула в карман. Когда он ее вынул, в ней был выкидной нож.

– Какой страшный ножичек, – заметил Кардони без малейшего признака страха.

– Отдай кокаин и перестань дурить.

Кардони вздохнул:

– Я уверен, что ты умеешь пользоваться ножом.

– Ты угадал, мать твою.

– Но тебе стоит задать себе один вопрос, прежде чем ты решишь им воспользоваться.

– Это тебе не передача «Отгадай-ка». Давай сюда снежок.

– Подумай минутку, Ллойд. Ты крупнее меня и моложе, и у тебя есть нож, но я почему-то не боюсь, верно?

В глазах торговца мелькнуло сомнение, он быстро оглянулся.

– Нет-нет, Ллойд, дело не в этом. Мы с тобой одни, ты да я. Я специально так задумал, потому что догадывался, как ты можешь себя повести.

– Слушайте, я вовсе не хочу причинять вам вред. Просто верните мне кокаин.

– Ты не причинишь мне вред, и я не отдам тебе кокаин. Я это точно знаю. Ты быстренько догадайся почему, пока не случилось ничего плохого.

– Что за бред вы несете?

– Это секрет, Ллойд. Я кое-что знаю, а ты нет. Я знаю, что случилось с тем, кто в последний раз полез на меня с ножом.

Кардони заметил, что торговец предпочитает не приближаться к нему, причем рука его заметно дрожит.

– Ты очень многого обо мне не знаешь, Ллойд. – Он пристально посмотрел на связника. – Тебе когда-нибудь приходилось убивать человека? Приходилось? Голыми руками?

– Вы мне угрожаете? – спросил Краус с фальшивой бравадой.

Кардони медленно покачал головой:

– Совсем ты не сечешь, верно? Мы же здесь совсем одни. Если что-нибудь случится, никто тебе не поможет. – Кардони выпрямился во весь рост и немного отодвинулся в сторону, чтобы затруднить торговцу нападение. – Я всегда отдаю свои долги. Я заплачу тебе завтра.

Торговец заколебался. Кардони буравил его холодными глазами. Краус облизнул губы. Доктор сел в свою машину, и Краус не сделал ни малейшей попытки остановить его.

– Завтра будет уже триста, – заявил Ллойд нетвердым голосом.

– Разумеется, за неудобство следует платить.

– Ты уж лучше привози деньги, мать твою.

– Без проблем, Ллойд. – Кардони завел двигатель. – Приятного тебе вечера.

Кардони небрежно помахал рукой на прощание, как будто уезжал после удачной игры в гольф.

6

Глаза Мэри Сандовски открылись. Там, где она находилась, было абсолютно темно, и сырой теплый воздух давил на нее. Мэри задумалась, можно ли ощущать прикосновение воздуха во сне, но она так устала, что не нашла ответа, снова закрыла глаза и задремала.

Прошло какое-то время. Глаза Мэри снова открылись, и она усилием воли заставила себя выбраться из тумана. Попыталась сесть. Ремни врезались в лоб, запястья и щиколотки и не давали ей возможности двинуться. Она запаниковала, забилась, но вскоре сдалась. Лежала в темноте и тишине и слушала, как бьется сердце: тук-тук-тук.

– Где я? – громко спросила она. Голос эхом отозвался в темноте. Мэри несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и оценить обстановку. Она знала, что обнажена, потому что чувствовала воздух всем телом. Мэри лежала на простыне, под простыней была жесткая поверхность. Это могла быть каталка или операционный стол. Больница! Она находится в больнице. Наверняка.

– Эй, есть здесь кто-нибудь? – крикнула Мэри. Медсестра должна ее услышать. Кто-нибудь придет и расскажет ей, почему она попала в больницу… если, конечно, она в больнице. Тут Мэри осознала, что в воздухе чувствуется неприятный запах. Не было того аромата антисептиков, к которому она привыкла на работе в больнице Святого Франциска.

Открылась дверь. Она услышала щелчок выключателя, ее ослепил поток света. Мэри закрыла глаза. Дверь захлопнулась.