Убийство в Кошачьем Раю - Елена Ворон

Из клумбы с красными цветами вылезла белая ангорская кошка. Лапы были перемазаны в земле.

– Мадлена, – укорила Молли, – опять копала грядки? Кладку делала? Вот ужо Крис тебе покажет!

– Мррау, – сварливо отозвалась ангорка и задом вошла обратно в цветы. Между стеблей и листьев осталась белеть неприветливая мордочка.

Королева Кошек зашагала по дорожке к своему коттеджу. Домик был обнесен золоченой оградой и густо увит виноградом; среди листвы сияли золотые цветы из фольги. Это Ангелика выдумала, что королевский дом должен хотя бы издали напоминать дворец. Удивительно, как ей изменил вкус.

Мейнкуны и вислоухий Шушар увязались за Королевой. За что ее все так любят? Рэй, Крис, коты, пан Крашевский. Даже Луис в белой шляпе, этот пылкий испанец. Надо же – втрескался как мальчишка, вздумал жениться. Чуть не плакал, умоляя ее согласиться, и все порывался стать на колени. Обещал увезти в свою Малагу, сулил счастье в мавританском дворце, где цветы из настоящего золота, а не из фольги. Смешной, ей-богу. Молли дворец не нужен. У нее есть Рэй, и завтра будет Очень Важный День.

Она миновала крашенную золотой краской калитку и затворила ее за собой, чтобы коты не проникли в дом. Не велено: зверье должно не отсиживаться по углам, а создавать необходимый колорит острова и радовать котолюбивых гостей пана Крашевского. Коты возмущенно мяукали и цепляли когтями калитку, пытаясь ее открыть.

– Пока, ребята! Еще увидимся, – улыбнулась она и прошла в дом.

Вторую половину коттеджа занимала неистовая Ангелика; разумеется, Рэю вход был закрыт, поэтому Молли приходилось тайком бегать к нему. Никуда не годится, если женщина приходит к мужчине, а не наоборот, но тут уж ничего не поделаешь. Ради Рэя Молли была согласна потерпеть.

Она прошла в душевую, сполоснула лицо холодной водой – хорошо, что краска на лице стойкая! – и вернулась в гостиную, затененную виноградными лозами. Гостиная да спальня – вот и все королевские апартаменты. Молли поглядела в окно. Покачивались под морским бризом виноградные листья, видны были кроны деревьев – от желто-зеленых до почти черных – и море с полоской белого пляжа. И небо над морем, синее, ближе к горизонту наливающееся зеленью. Хорошо быть королевой и жить в раю. Особенно когда рядом живет Рэй… И Крис.

Молли на несколько минут задумалась, постукивая ногтем по стеклу. Затем подошла к маленькому буфету, где рядком выстроилась антикварная посуда – расписанные драконами чашка с блюдцем, чайник и сахарница, и лежала стопка чистой бумаги. Молли взяла лист и села к столу с дорогой вышитой скатертью. Щелкнула шариковой ручкой, подумала. Настоящие уголки губ печально опустились, но нарисованные по-прежнему смотрели вверх в полуулыбке. Королева Кошек глубоко вздохнула, прикусила губу и начала писать:

«Рэй, прости, я больше не могу тебя обманывать…»

Пролог пятый, последний

За тридцать минут до убийства

Лавка Стива Скотта Ангелику не привлекала. Ничего там не было интересного – бижутерия да шарфики, пляжные сумки, тапки, шляпки. Супермаркет. Поэтому она крайне удивилась, заметив сквозь витрину знакомую фигуру в черных джинсах и черной же короткой безрукавке. Крис! За каким лешим его туда занесло?

Не совладав с любопытством, дизайн-менеджер зашла в лавку, тихо прикрыв стеклянную дверь, и на цыпочках приблизилась к Крису, заглянула через плечо. Суровый – по роли и вообще – Садовник, ее бывший муж, рассматривал выставку дешевой бижутерии. Цветы, бабочки, кошечки, веточки сверкали разноцветными стразами, у Ангелики зарябило в глазах, а Крис с серьезным видом изучал эту чепуху и, похоже, готовился что-то купить. Во всяком случае, добродушный Стив, владелец лавки и единственный продавец, тыкал в стекло толстым пальцем и что-то бубнил насчет хорошеньких вещиц.

Стив дружески улыбнулся Ангелике, но поглощенный нелегким выбором Крис бывшую жену не заметил. Дизайн-менеджер окинула его придирчивым взглядом и в который раз осталась довольна. Превосходный Садовник: высокий, поджарый, с сильными оголенными руками – вот только не дело, что он под безрукавку поддел белую футболку, белое нарушает цельность образа; смуглый, с роскошной черной шевелюрой. Ангелике особенно нравились его прямые брови и выразительные темные глаза – настолько выразительные, что их даже подрисовывать не надо. Да Крис бы и не согласился… Хотя кто знает? Уступил же он, когда Ангелика решила, что ему надо закрасить седину. Седины было много – Крис сильно переживал из-за своих неурядиц в Варшаве – а теперь золотистые пряди очень его украшают и напоминают Ангелике о черно-золотой гамме Одинокого Танцора.

Конец ознакомительного фрагмента.