Поганки - Ефим Захаров

Ещё раз изучив судебно – медицинское заключение по результатам вскрытия трупа Борща, Одинцов убедился, что Ваня «Лом» ему не соврал, на теле погибшего действительно имелись синяки и кровоподтёки, характерные для «работы» Сидорова.

Итак, обвиняемый сознался под пытками, что, в принципе, неудивительно. Про четвёртую жертву он не сказал ни слова, потому что не знал о ней ничего ни он, ни «Лом». Если Борщ действительно говорил правду, то убийцей мог быть только тот, кто звонил проститутке Надежде с телефонного номера, оформленного на пенсионера Духанина.

И этот убийца – мужчина, возрастом от тридцати до сорока лет, среднего роста, худощавый, с небольшой лысиной на темечке, умеющий общаться с женщинами, умный, знающий, что его ищут и старающийся не оставлять следов своей мерзкой деятельности, живет или работает в Северном микрорайоне Советского района Красноярска. Где ты сейчас, сволочь?

А сейчас он, возможно, в Крыму? Что он там делает? Приехал на отдых с семьей или переехал на постоянное место жительство? Греет задницу под тёплым южным солнцем или готовиться совершить очередное грязное убийство? Где его искать? Если по – хорошему, то надо проверить все рейсы из Красноярска в Симферополь за февраль – август, отобрать мужчин от тридцати до сорока лет, из них выбрать мужчин, подходящих по росту, комплекции и описанию, потом отсортировать мужчин работающих или живущих в Северном микрорайоне, отработать их на предмет времяпровождения в Крыму, проверить их алиби в дни красноярских убийств, …. Это нереально. Такое возможно только в американских фильмах. Для этого нужная целая армия оперативников и время. У него нет ни того, ни другого. Официально дело прекращено, и возобновлять его ему никто не даст. Он даже уже не работник СКР по Красноярскому краю, он обычный следователь в сельском богом забытом районе Крыма, где хорошо если есть Интернет.

А Миша Борщ виновен только в том, что вызывал домой проститутку. К убийствам женщин он не имеет никакого отношения. А к его смерти причастен он, следователь Одинцов Николай Николаевич. Он должен был, обязан был понять, что за человек сидит перед ним. А он не разглядел. Именно из – за него Миша Борщ, безобидный продавец мобильных телефонов, корчился в камере от удушья в ожидании того, как его покинет сознание. Он сможет с этим жить?

Глава пятая

Устроился Одинцов на новом месте достаточно сносно.

Единственный человек, которого он знал в Азовске, был Роман Сергеевич Пилявский, тот самый который разбудил его ночью и сказал то, что в конечном итоге привело его сюда. Когда они познакомились, Роман Сергеевич, среднего роста и средней комплекции лысеющий мужчина, тридцати восьми лет, с большими красивыми глазами, обрамленными густыми и длинными ресницами, и прижатыми к голове «борцовскими» ушами, позволяющими безошибочно определить в чиновнике бывшего спортсмена, работал начальником жилищно – квартирного управления городской администрации Красноярска и, надо сказать, немало поспособствовал в получении Николаем Николаевичем отдельной трёхкомнатной квартиры в пешей доступности ко всем социально – значимым объектам города. Они несколько раз обедали и ужинали вместе, имели общих знакомых.

Роман Сергеевич, юрист по образованию, по всей видимости, занимался не своим делом. Его тянуло в следствие и оперативную работу, он мечтал, как будет раскрывать преступления и ловить злодеев, но жизнь забросила его в тёплый кабинет за стол, заваленный целой горой различных инструкций, ордеров, решений, приказов и распоряжений, из – под которых он не мог выбраться вот уже шестнадцать лет. Во время их редких встреч Пилявский живо интересовался расследованием преступлений вообще и поиском «красноярского душителя», о котором уже успели раструбить местные газеты, в частности. Поэтому ничего удивительного в том, что Пилявский позвонил Одинцову и рассказал о похожем убийстве, не было.

Он одним из первых отозвался на клич «Кто на Крым?», который прозвучал практически во всех субъектах нашей необъятной Родины. И уехал вовремя. После отъезда в возглавляемом им управлении начались проверки и ревизии, которые, как это обычно и случается, выявили многочисленные нарушения, но уехавших в Крым решили не трогать, поэтому все его злоупотребления на прежнем месте «сошли с рук». Должность ему предложили новую и интересную – заместитель председателя районной администрации у моря. Он согласился моментально и переехал в Крым, в отличие от многих других чиновников, сорвавшихся на юг, сразу продав квартиру в Красноярске и купив дом на набережной в Азовске.

К нему – то Николай Николаевич и нанес свой первый визит. Роман Сергеевич, блестя гладко выбритым лысым черепом, земляка принял радушно, оставил ночевать у себя, и, решив попотчевать товарища крымской кухней, заказал из татарского ресторана, расположенного недалеко от дома, плов, манты, люля – кебаб и зеленый чай с парвардой.

– Почему один? – спросил Николай Николаевич, когда обычные для не видевших друг друга долгое время приятелей вопросы были обсуждены. Он знал, что Роман Сергеевич женат. Своих детей у него не было, но он очень хорошо относился к детям жены от первого брака, мальчикам – близнецам.

– Потому что один, – опустив глаза в тарелку, в которой лежали уже остывшие плов и палочка люля – кебаба, ответил собеседник. – Свинтила она, Коля. Мужика себе нашла нового и в столицу уехала, детей забрала. Я ещё летом увидел, что что – то происходит, когда она в отпуск со мной ехать отказалась. Меня в Турцию одного отправила, детей – к бабушке в деревню, а сама осталась в Красноярске. Не звонила ни разу. Когда я вернулся, она другой стала, расцвела, улыбается, но меня к себе не подпускает. Я пытался с ней поговорить, она ни в какую. Мучились мы так почти до Нового Года, а в конце декабря она взяла и уехала. Вот так.

– Поэтому ты сюда переехал?

– Да. Что мне там делать? Никого нет. Родителей похоронил, семья распалась. Может здесь что – нибудь получится. А почему нет, а?

– Да, да. Ты абсолютно прав, – попытался поддержать земляка Одинцов, но разговор после этого уже не клеился, и они разошлись спать.

На следующий день Роман Сергеевич поселил товарища в пансионате «Приазовье». Он, конечно же, предложил Одинцову пожить у него, но тот, как и предполагал Пилявский, отказался. Пансионат был старый, ещё советской постройки, и давно не видел ремонта, но номер, который отвели Одинцову, был приличный, с собственным туалетом и душем, в который с шести до девяти часов утром и вечером подавалась горячая вода. И, о чудо, в холле пансионата был Wi – Fi.

Остаток дня Одинцов раскладывал вещи, общался с семьей по «Skype» и купался в море. Он первый раз в жизни видел Азовское море, и оно его удивило. Вода была неспокойная и зеленовато – мутная, совсем не такая солёная, как в морях, в которые он имел возможность окунуть своё тело, но больше всего его поразил пологий песчаный берег, чересчур плавно уходящий под толщу воды. Зайдя в море и отойдя метров на пятьдесят, Николай Николаевич опустил голову вниз и посмотрел на волны, которые бились об его колени. Он прошёл ещё метров пятьдесят и с удивлением обнаружил, что вода только – только замочила его плавки. Он уже устал идти, берег отдалялся всё дальше и дальше, но он ещё не дошёл до глубины, позволяющей нормально поплавать.

Жара была невыносимой, а температура воды приближалась к тридцати градусам. Удовольствия от купания в таком море Одинцов не получил и решил попробовать ещё раз завтра. На рассвете. Может быть, в это время суток будет поприятнее.

Знакомство с молодым коллегой, высоким крепким и ушастым веснушчатым парнем в очках, лет двадцати пяти, недавно приехавшим в Крым из Костромы, прошло быстро и по – деловому. Одинцов, на правах старшего, забрал в своё производство дело об убийстве Ларисы Белой, так звали женщину, задушенную в номере небольшого отеля под само за себя говорящим названием «У моря», а также все «живые»[2] дела об убийствах которые были свалены на молодые неокрепшие плечи Саши Рязанцева.

– Николай Николаевич, – чуть освоившись в присутствии полковника, начал разговор молодой человек. Случилось это уже ближе к вечеру. – А зачем Вам это нужно?

– Что именно, Александр? – Одинцов оторвался от дела, которое поскорее хотел изучить и составить хоть какое – то мнение о нём. Остаться наедине с делом не получалось. Все знали, что в район приехал новый следователь Следственного комитета, полковник, и многие считали своим долгом прийти познакомиться лично, взять телефон и оставить свои координаты. Так за первый день работы он познакомился с руководящим составом полиции и прокуратуры района, а также районной администрации, но в суд и в управление ФСБ решил сходить лично, представился, взял и, в свою очередь оставил, контактные телефоны.

– Зачем Вы из красноярского главка в этот «Мухосранск» приехали?