Устрица раскрылась - Василий Караваев

Обхватив свою голову руками, Влад сделал такое лицо, что я понял — у него действительно мозг от наркотиков сплавился или то, что он знает что-то такое, чего я пока не понимаю.

— А не боишься ты ящик пандоры такой открывать? Может быть, лучше пусть всё своим чередом идёт. Обхитрить эволюцию ещё никому не удавалось.

— Не переживай, наши люди всё сначала на африканских неграх проверят, а затем и в массы запустим. Это химия, брат! А ты говоришь, сельское хозяйство 10 тысяч лет назад… Не начни наши предки тогда землю обрабатывать, так и бегали бы мы с тобой сейчас с голой жопой по джунглям. Прогресс именно тогда зародился!

— Вот тут-то и прячется главное заблуждение человека. Кто тебе сказал, что прогресс бы не стал развиваться? Какое бы, по-твоему, общество качественнее развивалось — основанное на принципах конкуренции или на принципах кооперации? Конкуренция родила такого обездушенного монстра, как КОРПОРАЦИЯ. Этому монстру наплевать на социальную справедливость, на то, что он делает озоновые дыры, загрязняет окружающую среду. Прогресс создал огромное количество ненужных человеку вещей.

— Постой, Вась. По-моему, ты гонишь. А разве не конкуренция родила современные лекарства, технику, ракеты, летающие в космос? Пещерному человеку или, как ты там говоришь, собирателю по логике вещей влом было бы лишний раз жопу поднимать и что-то придумывать. Голодный неандерталец придумал первый топор.

— Да какой голод? Голод появился, когда неурожай моркови или там зерна какого-нибудь случался. В дикой природе наши предки-собиратели мигрировали с места на место, и она награждала их огромным ассортиментом еды. И это доказано учёными. По останкам первобытных людей можно понять, как они питались. Когда учёные стали сравнивать кости собирателей и кости первобытных колхозников, то обнаружили, что, кто на земле пахал, больше голодали. Кости, они равномерно растут, но во время неурожая, с голодом — нет. Когда питание восстанавливается, кости вновь ускоряют рост, и плотность костной ткани изменяется. С помощью рентгена можно определить эти свидетельства режима питания на древних костях. На них видны линии, которые называются «линиями Гарриса».

— И откуда ты, Вась, всё это знаешь? — заинтригованно спросил Влад, и знаком показал официанту, чтобы тот принёс два чая.

— А ты думаешь, у тебя одного есть высшее образование? Я, конечно, не на антрополога учился, но эта наука всегда была моим хобби. Если я тебя гружу, так и скажи, а то ведь я об этом без конца говорить могу, — произнёс я, почувствовав очередную волну прихода.

— Да, нет. Рассказывай. Я такого раньше и не слышал. Всё равно мой партнёр по лаборатории занят сегодня. Мне делать нечего, так лучше тебя послушаю.

— Так вот, на чём я остановился?.. А-а-а… Лучше бы человек направил свою созидательную энергию на что-нибудь более нужное. Все придуманные человеком лекарства были созданы от болезней, которые он и породил. Почти все болезни и вирусы возникли тогда, когда человек стал жить, как шимпанзе. Как только человек стал обрабатывать землю, то популяция его стала в прогрессии возрастать. Появились плотно населённые участки земли. Люди стали больше есть и больше срать, отсутствие канализации и антисанитария родили новые вирусы и бактерии, которые мутировали и продолжают мутировать по сей день, рождая нам новые болезни. В дикой природе все гармонично, животные, если в их жизнь не вмешивается человек, почти не болеют. С первым земледелием появилось понятие «моё». Вот обезьяны бонобо не имеют такого понятия, а у шимпанзе оно есть. Родословные наших предков говорят, что линии шимпанзе и бонобо разошлись с линией человека всего пять-шесть миллионов лет назад, а шимпанзе разошлись с бонобо где-то между тремя миллионами и 860 тысячами лет назад. Анализ ДНК свидетельствует, что последний предок, общий для человекообразных и других обезьян, жил около 30 миллионов лет тому назад. Ты только вдумайся, наши ДНК отличаются от ДНК бонобо примерно на 1,6 процента, и это значит, что они ближе к нам так же, как индийский слон к африканскому слону. Только вот шимпанзе дерутся за свою территорию, а бонобо нет. У шимпанзе всем рулят альфа-самцы, а у бонобо матриархат.

— Вот ты загнул, Вась. Матриархат! Ха! А что же тогда не бабы правят миром, а мужики?

— Почему не правят? По всему миру, оставшиеся племена собирателей живут матриархатом. Матриархат — это не значит, что баба должна с дубинкой бегать. Матриархат — это, когда равенство в обществе, когда все мужчины и женщины совместно проблемы решают и кооперируются, чтобы что-нибудь создать. А не когда сильный самодур подавляет всех, чтобы главнее быть. Совместное правление не позволит прогрессу развиваться под лозунгом «индивидуального обогащения любой ценой». «Все только на благо общества» — такой должен быть девиз.

— Ну, Вась, это утопия какая-то. Коммунисты тоже так хотели, да ничего не вышло.

— А это потому, что они путём шимпанзе пошли. Антропологи исследовали этот вопрос. Куча разных племён по всему миру, живущих таким социальным укладом, доказывают, что матриархат намного круче. В горах, окружающих озеро Лугуху, у границы китайских провинций Юньнань и Сычуань, живут около 56 тысяч человек, семейная система которых в течение веков просто поражает всех, как учёных, так и туриков. Мосо- люди, которые там живут, чтят озеро Лугуху как богиню-мать, а возвышающуюся над озером гору — как богиню любви. Их язык не имеет письменности, но у них есть вместо этого донгба — единственный в мире живой пиктографический язык, что-то наподобие древнеегипетского, только с закорючками. Так вот, у них нет слов со значением убийство, война, изнасилование. И живут они семьями по 100–150 человек расслабленно и счастливо, потому, что всё у них общее, в том числе и бабы. Нет в этих огромных семьях ни начальников, ни полиции, ни армии. Если возникла какая проблема — собираются все вместе и решают её.

— Так у них полигамия? Оргии, что ли, они устраивают? — заинтересованно спросил Влад, расплывшись похотливой улыбкой.

— Нет, не полигамия это. Это промискуитет называется.

— Отвратительно, по-моему, когда беспорядочно все ебутся.

— Влад, это современные телки беспорядочно ебутся. Познакомились на пати, трахнулись, даже имени не зная, и дальше тусить — это беспорядочное блядство. А у них все друг друга знают с самого детства. Они поразборчивее любой бляди будут. Там бабы руководят, от того все мужики наёбанные и довольные. Агрессии нет, воровства нет, понятия ревности тоже нет.

— Сложно как-то представить, что нет основных, свойственных человеку пороков, — перебил меня Влад и пододвинул ко мне чашку душистого масала-чая, принесённого официантом.

— А как можно украсть у своей семьи? Там все вместе детей растят и воспитывают как своих. Потому что не знают, от кого они. Как можно плохо сделать соседу, если, возможно, в его семье твой ребёнок растёт? Это природа наша человеческая такая, делиться со всеми. В племенах собирателей нет понятия «украсть». Природа щедро одаривает всем, если не жадничать. Самым жестоким наказанием во все древние времена было изгнание. И за крысятничество могли из племени нагнать. А одному в джунглях — хана. Вот и закрепилось у таких групп понятие «жить общаком». Учёные сравнивали поведение обезьян бонобо и шимпанзе. У шимпанзе альфа-самец трахает несколько самок. Но они дают не только ему. Пока он не смотрит, его сучки готовы любому дать. Ну прям, как у людей. А если главный самец видит это, то старается поколотить других пацанов в стае. От этого злые все. И если заходит на их территорию другая стая, то драться все начинают не на жизнь, а на смерть. А у других наших близких родственников — бонобо, совсем другая история. Там если встретились две стаи, то они тут же все вместе трахаться начинают. Веселая групповуха и итог — агрессия снижается, все довольные и счастливые.

— Да, Вась, такого я ещё не слышал. А откуда же у людей с такими родственниками появилась ревность, зависть? А?

— А потому что собственность тому причина. Кстати, а ты знаешь, почему тёлки орут так громко, когда кончают?

— Приятно им, наверное, вот и орут. И вообще, с чего учёные твои решили, что стиль волосатого Бо нам больше подходит?

— А потому, что никто больше, кроме бонобо, не занимается сексом для удовольствия, причём постоянно. Все остальные твари женского пола дают самцам только во время течки. Только у наших баб и у бонобовских, овуляция скрытая. От того альфа-самцы у шимпанзе, да и у людей, парятся так, чтобы чужих детей не растить. У орангутангов, к примеру, если самец становится вожаком, то первым делом убивает детёнышей предыдущего альфа-самца. А у бонобо общие дети. У них пис энд лав. И кончают самки бонобо так же, как и наши девки. Громко и радостно. А знаешь, для чего они это громко делают? Ведь крики их оргазма и леопард услышать может. Так вот, учёные доказали, что орут они так, чтобы привлечь к себе других самцов. Вместе веселее групповушку устраивать, да и по сторонам есть кому смотреть.