Сердце потерянное в горах (СИ) - Сарк Анна

- Я очень рад, что ты войдешь в нашу семью, - говорит он мне, я киваю, не чувствуя ничего, кроме злости.

Собравшиеся кидаются поздравлять меня и Эмму, словно получают какой-то невидимый сигнал. Хлопают меня по плечу, грозят пальцами и ухмыляются.

- Будущее прямо перед вами, - как ни в чем не бывало продолжает отец, шум вокруг нашей помолвки стихает. На огромном экране появляются уютные аккуратные домики с ухоженными садами и детской площадкой, - И это скоро станет вашим, - эффектно заканчивает он свою речь.

Я смотрю вниз.

Измененные, как завороженные, следят за происходящим на экране. Стоит тишина, я слышу только, как быстро бьется мое сердце.

Может быть, Клаус был прав и надежда самый лучший способ управлять людьми.

Дисплей гаснет и все начинают расходиться, тихо переговариваясь между собой. Впереди я вижу длинное платье Эммы. Стражники сопровождают ее, и дают приблизиться к ней. Я поджимаю губы.

- Как вам удавалось столько времени хранить свой роман в секрете? – набрасываются на меня журналисты, как только я спускаюсь со стены.

От вспышек у меня начинают болеть глаза. Проекция неба меняется. Солнце садится и по периметру зажигаются фонари. Стражники возвращаются на свои посты.

- Сам удивляюсь, - честно отвечаю я, краем глаза слежу за отцом, который беседует с сенатором.

- Когда будет происходить обряд? – интересуется еще один корреспондент.

Я вздрагиваю, не знаю, что отвечать.

- Дайте им время насладиться друг другом, - приходит на помощь Клаус, - Вы же сами знаете, ритуал требует особенной подготовки, - он подмигивает журналистам, раздаются понимающие смешки.

Он уводит меня в сторону беспилотника и я скрываюсь в салоне.

- Сукин ты сын, - набрасываюсь на Клауса, как только он усаживается на место, - Ты обо всем знал, - меня начинает трясти от едва сдерживаемого гнева.

- Следи за своим языком, - он окидывает меня ледяным взглядом,- Союз выгоден вам обоим и если ты включишь мозги, то поймешь это раньше, чем натворишь глупости.

Но если я надену на палец Эммы свое кольцо и поклянусь в вечной верности и любви.

Никто из нас до конца жизни не сможет развестись.

Если, конечно, кто-нибудь из нас не сделает одолжение другому и не покинет этот мир раньше.

Я чувствую, что сейчас взорвусь. Дверь резко открывается и в салон забирается отец.

Вот кого бы я хотел видеть в последнюю очередь.

- Выйди, - приказывает он и ждет, когда Клаус удалится, - Я знаю, что для тебя это шок.

- Правда? – едко интересуюсь я, - Неужели ты заметил, поздравляю.

- Давай без истерик, - морщится отец и я сжимаю пальцы в кулак до хруста, больше всего на свете, я хочу врезать отцу, чтобы стереть снисходительное выражение с его лица, - Вы дадите друг другу то, что оба хотите, - уже второй человек говорит об этом.

- И что же? – я удивляюсь, как мне удается держать себя в руках и даже разговаривать с ним.

- Ты – свое положение, - как ни в чем не бывало продолжает отец, как всегда наплевав на мои чувства, - А она в обмен власть и красоту.

- Разве это не одно и тоже? – издеваюсь я, понимая, что этим ничего не добьюсь, - Или ты хочешь, чтобы я жил как вы с мамой?

Доктор Полк правнучка уважаемого всеми американского ученого, который первый начал разрабатывать возможность выращивать синтетические органы. Это стало настоящим прорывом. Аристократы никогда не остаются в стороне и используют любой шум в свою пользу.

- Не мели чушь, - голос отца приобретает стальные нотки, - Ты лучше меня знаешь, почему она уехала, - он ослабляет узел галстука.

Внутри меня что-то дрожит, словно отцу удается добраться до моего сердца, сжать его своими пальцами и не отпускать.

Я смотрю на шелковую темно-синюю ткань. Пытаюсь выглядеть нормально.

- Выбора у тебя все равно нет.

Это выводит меня из себя.

- Ты уверен? – наклонюсь к нему, - Я могу отказаться, - вижу, как глаза отца наливаются яростью, красные прожилки становятся почти бардовыми.

Я визуально наблюдаю его ненависть ко мне.

- Только попробуй выкинуть что-нибудь, - выплевывает он мне в лицо и я отшатываюсь от него, – Ты узнаешь, что бывает с теми, кто совершает ошибки и встает на моем пути.

- Ты мне угрожаешь? – я скрещиваю руки на груди.

Отец внимательно смотрит мне в глаза, прежде чем ответить. У него идеальное лицо. Безупречное, как маска.

Он слишком часто прибегает к услугам пластического хирурга.

- Пока я тебя только предупреждаю, - отец берется за ручку двери, - И знай, Агата слишком стара…

Я весь напрягаюсь.

- Что ты хочешь этим сказать? – как можно спокойнее спрашиваю я.

- Мне не составит труда определить ее в криокамеру, - я думаю, что ослышался, но отец не шутит, - Никого не удивится, ведь перворожденные предпочитают смерти сон в криокапсулах.

На миг я перестаю дышать, будто отец перекрывает мне кислород.

- Ты не посмеешь, - силой воли заставляю себя говорить.

Если отец догадается, что меня это пугает, будет использовать страх против меня.

- А ты проверь, - он покидает салон беспилотника.

У меня пересыхает во рту, я понимаю, что выбора у меня не остается.

Тата единственный в мире человек, ради которого, пойду на всё, если понадобится. Я быстро блокирую двери и приказываю автопилоту ехать. В окно я наблюдаю за растерянным лицом Клауса, пока он не исчезает из виду.

- Адрес? - голос беспилотника звучит механически, я не отрываясь, смотрю в окно.

- В «Соло», - я откидываюсь в кресло, надеюсь, еще не поздно и она меня дождется.

Я закрываю глаза.

Глава 3

Лилит

Я жду еще несколько минут, пока дыхание Самары не становится глубоким и быстро встаю на ноги. Если всё пройдет гладко, я успею вернуться до того, как она проснется и нам придется идти в лазарет, чтобы сдать кровь.

Еще один закон, который ни в коем случае нельзя нарушать.

Если мне совсем повезет, я смогу найти работу и мне заплатят. Деньги здесь не в обиходе, мы просто не сможем внести их в свой кредит. Платят всегда товаром. Каждый из отверженных имеет свои источники «дохода». Я про них не спрашиваю. Кто больше слушает и меньше говорит, живет дольше.

Укрываю сестру своим одеялом, ее безмятежное лицо покрывает легкий румянец.

Она такая беззащитная!

Мне сложно оставлять ее одну, но другого выхода нет.

Я целую Самару в теплую щечку и шепчу, что скоро вернусь. Выхожу на улицу, захватив черную сумку в коридоре.

Полная луна освещает лучше любого фонаря, но мне это только мешает. Я огибаю дом и направляюсь в сторону строго колодца, почти у самого огорода, заросшего высокой, с меня ростом, сухой травой. Остановившись, я оглядываюсь, не заметив ничего подозрительного, я присаживаюсь на корточки и убираю с земли опавшие листья.

Черт. Грязь просочилась внутрь моего тайника.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, пока я разворачиваю пластиковый пакет.

Слава Богу, одежда совершенных чистая. Мне столько труда потребовалось ее достать.

Я убираю ее в сумку и быстро вскакиваю на ноги. Чем быстрее я доберусь до бара, тем больше времени у меня останется на обратный путь. На теории всё просто. Но могут возникнуть непредвиденные обстоятельства. Никогда нельзя быть самоуверенной и полагаться на случай.

Я ускоряю шаг, почти переходя на бег, легкие начинают гореть, но так я не чувствую холода. Заглохшие проржавевшие машины разбросаны по улицам. Металл полностью зарос растительностью. Иногда можно найти мотоциклы и отыскать мопед в гаражах или подвалах. Но от них мало толку.

Всё это давно устарело.

«Верхние» отправляют за стену сухие пайки, иногда овощи или фрукты. Каждую субботу привозят целые коробки и раздают по талонам. Никаких горючих жидкостей. Это слишком опасно.