Сердце потерянное в горах (СИ) - Сарк Анна

Я слишком многое ей позволяю и вот результат.

- Нам пора, - из-за сильной усталости я не в состоянии скрыть раздражение, – Раз ты такая взрослая, то уборка сегодня на тебе.

- Ок, но я не буду мыть посуду, - предупреждает Самара, сползает с дивана, и встает рядом. Ростом она уже выше меня. Тощая и долговязая, как цапля.

– Именно этим ты и займешься, - мне приходится запрокинуть голову, чтобы строго заглянуть ей в лицо.

Попробуй выглядеть убедительно, когда приходится смотреть снизу вверх.

- Ладно, - неохотно соглашается Самара, – И то, только потому, что ты выглядишь скверно.

- Ну, спасибо, - фыркаю я.

Гриф провожает нас до выхода.

- Увидимся.

- Пока, - Самара обнимает ее и первая выходит на улицу.

Я опускаю капюшон своей куртки на лицо. Чернота с другой стороны двери безнадежная и беспросветная. Я отлично вижу в темноте из-за дополнительного рецептора в глазах, появившегося из-за мутации в моих генах, но впервые я ощущаю какую-то дезориентацию, будто мой компас сбился.

По дороге домой никто из нас не произносит ни слова. Любой разговор отвлекает, а в Аду нужно держать ухо востро. После глобального события, известного, как «Изменение», прежний мир рухнул. По рассказам старых летописей, неизвестный газ стал причиной катастрофы. Сейчас никто точно не помнит, почему это произошло, официального объявления никто так и не сделал.

Химическое оружие? Грубое нарушение технической безопасности? Заговор недругов? Или что-то другое.

В эпицентре взрыва теперь только Коралловый лес. Слухи об этом месте настолько жуткие, что я молюсь, чтобы мне никогда не пришлось оказаться там.

Канцерогенное облако двигалось по городам и странам. В начале никто не говорил об опасности. Люди просто вдыхали зараженные частички, не зная, что это определяет судьбу всего человечества.

Нет, они не превратились в зомби. Не стали кровожадными убийцами. Некоторые из них умерли спустя неделю. Месяц. Год. Можно сказать, что им повезло. Мы потеряли леса, птиц и животных. Из восьми миллиардов населения осталось не больше одного. Но даже не это самое страшное. Газ изменил геном человеческого мира. Незаметно покопался в наших клетках.

Тогда-то и стали открываться специальные места для карантина. Беременных женщин сразу же направляли туда, пока они не рожали на свет детей. Измененных легко отличить от других: кипенно-белая, почти прозрачная кожа и серебристые волосы.

Как только метка обнаруживалась, маму с новорожденным отводили на суд, который осуждал их на жизнь в зоне изоляции.

Больше они никогда не возвращались домой.

Тех, у кого был иммунитет, так называемая, «золотая кровь», отправляли в Небеса – город под огромным стеклянным куполом.

Кто бы мог подумать, что отсутствие резуса не позволит мутагену внедриться в потомка.

Остальных измененных, определили за кордон. Со временем купол обнесли стеной высотой с четырехэтажный дом.

Вся власть перешла к перворожденным, основавшим корпорацию «Возрождение». Впоследствии были созданы еще две: аристократы, их прямые потомки и совершенные во главе с сенатором.

Они построили своё «идеальное общество», где нет место таким, как я.

Нам оставили окраины и дома, что стояли здесь еще до катастрофы. Экосистема каждой зоны трещит по швам. До сих пор идут ядовитые дожди. Оставшиеся в живых растения и животные вымирают. Если совершенные закроют шахту, то забьют последний гвоздь в наш гроб.

Обратная дорога занимает у меня больше времени, чем следует. Из-за быстрого шага, Самара задыхается и я вынуждена замедлиться. По периметру карантинной зоны начинают включать фонари.

- Смена караула, - чертыхаюсь я, – На полчаса раньше.

Мы обе знаем, в это время стражники особенно свирепы.

- Не отставай, - Самара бросается бежать, серебристые волосы за ее спиной развиваются, напоминая след падающей звезды.

Я нагоняю сестру и хватаю за руку. Она смотрит на меня и улыбается. Такой счастливой улыбки я у неё давно не видела. Добежав до дома, я проворно отворяю замки и мы прячемся в доме в тот самый момент, как загорается последний прожектор.

- Это было круто… - Самару скручивает приступ кашля, она достает из кармана платья платок, и прижимает его ко рту.

Мое сердце обрывается. Я боюсь, что однажды, сестра просто задохнется. Наверное, мне нужно немного ослабить контроль. Дать ей…

Дышать.

- Обещаю подумать о твоем желании работать, - я помогаю ей дойти до кровати, - И... – помедлив, я все-таки продолжаю, - Мы можем возобновить тренировки.

Из-за затяжной болезни, Самара тяжело выполнять физические упражнения, но она должна уметь постоять за себя, если со мной что-то случится.

- Правда? - сестра сжимает мою кисть своими длинными пальцами.

- Как только тебе станет лучше.

- А Данте придёт?

При звуке его имени по позвоночнику бегут мурашки.

- Посмотрим.

- Почему ты с ним ни помиришься?

- Я с ним не ругалась, - меньше всего на свете я хочу обсуждать свои запутанные отношения с младшей сестрой.

- Он мне нравится, - Самара разжимает пальцы и обессилено откидывается на подушку, - Можно я уберусь утром?

- Конечно.

Ее дыхание выравнивается и я устраиваюсь рядом с ней на стуле. До утра еще далеко и у меня есть время подумать, как проникнуть к совершенным и достать лекарство.

Иногда приходится делать то, что не хочется, чтобы ничего плохого не случилось.

Я смотрю на спящее лицо Самары и у меня зреет план.

[1] Штрек (от нем. Strecke — маршрут) — горная выработка, не имеющая непосредственного выхода на земную поверхность.

Глава 2

Макс

В беспилотнике работает климат-контроль, но мне все равно становится жарко и я расстегиваю пальто. Тихая музыка начинает действовать на нервы, но я не хочу просить убавить звук, иначе придется разговаривать с Клаусом. Я рассеянно смотрю в окно, откинувшись на кожаное сидение.

Купол Небес разделен на три сектора, которые объединяют торговые, жилые, коммерческие и гражданские кварталы. В деловом секторе находится резиденция правительства, включая корпорацию «Возрождение» и Национальный архив. В секторе Наследия восстановлены традиционные дома с внутренними двориками, где живут перворожденные и семьи консулов из других стран. Последний отдан под развлечения. В двенадцати башнях размещаются рынки, магазины, гостиницы, бордели, клубы, кафе и рестораны.

У меня урчит в животе. Я проголодался, но знаю, Клаус не будет тратить время на перекусы. Даже если я скажу, что умираю с голода. Он магистрат отца, но почему-то всегда сопровождает меня. С самого раннего детства, он выполняет его приказы и передает мне.

Что надеть. Куда поступить. И что говорить.

Сейчас Клаус сидит напротив меня и что-то записывает в своем ежедневнике. Он не пользуется электронными девайсами, но это не распространяется на его навороченный телефон, нашпигованный самыми модными приложениями.

В кармане моих брюк пищит мобильник, отвлекая меня от дороги. Клаус недовольно смотрит на меня из-под тонкой металлической оправы своих очков, которые носит исключительно для имиджа. Я не обращаю на него внимания, молча открываю сообщение:

«Сегодня вечером в «Соло», не опаздывай».

По моему телу проходит дрожь.

- Что-то важное? – сухо спрашивает Клаус, резко захлопывая блокнот, он убирает его в сумку вместе со старинной ручкой «Omas», подарком моего отца. Алмазный колпачок подмигивает мне, прежде чем исчезнуть в кипах бумаг.

- Нет, - лаконичный ответ самый лучший вариант для тех, кто не расположен к диалогу, но только не для Клауса.

- Опять она?

Я втягиваю воздух.

Почему просто не оставить меня в покое. Моя личная жизнь только моя, не хватало, чтобы мне указывали, с кем встречаться.