Королевская игла (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

Однако все, чего хотел Визариус — не только прекратить гонения на ведьм, но и открыть в Перлии школу магии, основать ковен ведьмаков. Он мечтал, чтобы девочки учились наравне с мальчиками и также стремились к знаниям, в открытую могли их получать и раскрывать свои магические способности. За Маэльстремом уже давно возвели магический университет Виверна, где Скальду было уготовано место студента.

Отец позаботился о сыне, оставив жить в Некрополе, подальше от зашоренности[1] Валентора, где женщинам не разрешалось учиться, и они стояли ниже мужчин; никто не уважал их. Визариусу захотелось сломать это колесо. Он был одним из профессоров Виверны, и ректор не хотел отпускать старого друга и коллегу, но тот давно все решил.

Скальд лишился отца, когда ему было достаточно лет, чтобы почувствовать болезненную, отдающую железным привкусом месть. Он взял себе новую фамилию, а прошлое закрыл в глубине души. Но ни на миг не забывал, кто его враг.

Некрополь смог отвлечь его, помочь забыть. Скальд обожал столицу, но желание отомстить не давало покоя.

Некрополь представлял собой лабиринт из вымощенных камнем улиц, окруженных старинными зданиями со стрельчатыми окнами и арками. Через город протекало несколько каналов с черной зеркальной водой.

На холме, возвышаясь над столицей, был воздвигнут мрачный, завораживающий взгляд замок короля Энрота. Под крышей самой высокой башни полыхало сине-фиолетовое пламя, освещая пристанище короля-некромага и оберегая его стены от темных сил. За ними до снежных гор между деревень и лесов простиралось старинное кладбище, давно стершееся с лица земли. Под фундаментами выросших на когда-то голой земле домов можно было обнаружить от двух до десяти могил. Из-под корней деревьев торчали не просто камни, а углы гробовых плит или опутанные ветвями кресты.

Остроконечные крыши и кованые шпили пронзали хмурое небо над столицей Некрополя. Многие окна и двери были застеклены разноцветной мозаикой. На витражах проклятого храма изображались различные предзнаменования смерти: белые лилии, кресты, черепа и прочие кости, даже облик самой смерти в темном балахоне с косой. Это было пристанище некромагов. Перед боем с темными силами, очередным походом на кладбищенские земли они молили об удаче демонам подземного мира, откуда к ним проникала первородная тьма. Для небесных же собратьев за стенами города ближе к горам стоял светлый храм — оплот целителей, обучающихся лекарскому ремеслу перед поступлением в находящийся ближе к морю магический университет Виверна. Учебное заведение носило фамилию сильнейшего некромага, построившего его. Поговаривали, что Нерв Виверн был оборотнем, но не с волчьей сущностью, а разновидностью костяного дракона. Он лично преподавал студентам некромагию и передавал боевой опыт. В своем университете он открыл три факультета: некромантии, боевой магии и целительский. Но лишь избранные, обладающие сильным даром, могли туда поступить; отбор был жестоким, а порой и кровопролитным.

На аудиенции у короля Энрота Нерв лично настоял на том, чтобы Виверна была за чертой города, вдали от излишеств и столичных соблазнов, поближе к сельской местности и Маэльстрему, дабы лучше изучать морских обитателей и, быть может, подружиться с ними. Нерв, королевский маг, рассказывал Его Величеству многое из того, о чем другие не ведали. Например, о том, что не всегда в морской пучине обитали монстры, и пришли они лишь тогда, когда люди разделились. Одни остались в Некрополе, а вторые уплыли в Валентор. Здесь воздух был пропитан первородной тьмой демонов, и, быть может, поэтому оставшееся племя быстрее развило свои магические способности, не побоявшись врагов из подземного мира, где властвовал мрак.

За неприступными стенами форта неподалеку от столицы была воздвигнута верфь с двумя маяками, откуда по темным водам реки Андрас через Маэльстрем до земель Валентора уплывали торговые корабли. Море омывало Некрополь со всех сторон, и путь по воде был долог и полон опасностей. Судоходцев подстерегали не только коварные русалки, но и подводные чудовища. Однако чаще всего благодаря защите боевых магов торговцы и пассажиры вместе с товаром возвращались целыми и невредимыми. Король Энрот относился к «необразованным» соседям снисходительно и терпеливо, втайне осуждая методы правления Альрика. Он не раз слышал от мореплавателей и магов рассказы о жизни и порядках Валентора, но отдал четкий приказ не вмешиваться. Ему хватало и своих забот. Некрополь никогда не покидала «чума». Она жила под землей королевства, питалась ее соками и жизненной энергией, в любой момент на кладбищах или местах скопления темной энергии могли восстать личи, выйти демоны и погрузить мир людей в вечный мрак, превратив их в рабов. Энроту не было дела до участи женщин и ведьм Валентора, на его плечах лежала своя с трудом переносимая ноша. Поговаривали, что когда-то первыми существами, появившимися на этих мертвых землях, были костяные драконы. Они пришли из мира демонов в надежде обрести свет, но не выдержали ни свежести воздуха, ни голубого неба, ни солнечного света и обратились в прах. Из их останков появились первые люди, и каждый из них обладал даром к некромагии, исцелению, боевой магии, а также умением создавать защиту против демонов. От тех людей пошли другие — и людской род расширился. Так гласили легенды. Скальд вырос в Некрополе, рано потеряв мать, и обучался под строгим присмотром отца, а когда того не стало, над ним взял шефство Нерв Виверн.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шли годы, Скальд вырос, покинул привычную столицу, бросил работу инквизитора в Магистрате[2] и отправился в Валентор. Никто из придворных Альрика не обратил внимания на появившегося в замке ворона. Кому есть дело до сидящей на ветке птице? Разве что новый королевский чародей мог что-то заподозрить, но ему было далеко до Визариуса, а теперь и Скальда.

«Я мог бы убить чародея, занять его место и добраться до короля, но это было бы слишком просто. Яд? Чтобы он умер во сне? Пытки? Чтобы уподобиться ему и его слугам?» — ни один из вариантов не подходил Скальду, он жаждал иного отмщения, мечтал, чтобы враг также мучился, как когда-то он. У Альрика были только дочери. Он души в них не чаял, хоть и был строг, порой чересчур, скрывая истинные чувства. И если принцессы видели его холодность, желание выгодно отдать их тому или иному жениху, то Скальд — совсем другое. Король мечтал о внуках, желал счастья дочерям и надеялся, что со знатными господами, умными и храбрыми мужами, служившими ему верой и правдой, его дочери найдут свое счастье. Всех их он любил одинаково, но старался не поощрять упрямство и высокомерие. К сожалению, все вышло иначе. Больше всего внимание Скальда привлекла средняя дочь — Оталия. Он видел, как тайком принцесса занималась чтением, изучала науки, стремилась к знаниям и мечтала об иной жизни, думая, что отец не в курсе. Но он умело играл в неведение, всячески нашептывая учителям, чтобы те на совесть выучили дочь — ведь за ней будущее, и к драгоценностям принцессы ссужались еще деньги. Лишь на год после замужества Оталия должна была уехать в соседнее королевство под видом невесты с миссией посла, а затем к удивлению окружающих вернуться и сменить отца на троне, став полноправной главой государства. Тогда-то Скальд и понял, кто истинное сокровище в цветнике. Альрик боялся заговора и того, что дочь убьют, стоит ему заикнуться о своих планах. Некоторые аристократы в открытую предлагали отдать корону самой старшей, но отец семейства был не согласен.

На поле Скальд решил проверить, насколько девушка смела, и налетел на Одетт, намереваясь якобы забрать именно ее, но Оталия оттолкнула сестру и попала к нему в когти, тем самым избрав свою судьбу. Заточение в башне оказалось ей больше по душе, чем насильственное замужество и корона, о которой она даже не подозревала. Да и узнай Оталия о плане отца, согласила бы смиренно принять его?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Скальд не рассказал принцессе, что на ее поиски король отправил солдат и как следует встряхнул придворного мага, чтобы тот использовал все доступные средства и нашел любимую дочь.