Крупа и Фантик - Евгения Мальчуженко

Давно не писала тебе о наших «стрелецких» тренировках (не нравится мне эта ассоциация). Так вот тот давешний экзамен по «обездвижению» объекта я не сдала. Все-таки зрение хоть и стабилизировалось, но на плохом уровне. У меня получается только стрельба «на поражение». Беда просто. Но появилась возможность дополнительно тренироваться. Наше «Общество любителей меткой стрельбы» — так официально зарегистрирована партия СР — арендовало под тир двор завода Михельсона[22]. Не весь двор, конечно, а участок рядом с кузнечным цехом. Оттуда все время раздается такой грохот, что наши «пострелы» чувствуют себя в полной безопасности. Да и тайный лаз на территорию завода находится рядом с кузницей, очень удобно. Другой раз прогуливаешься по вечерней Москве, и вдруг потянет пострелять. А тут все под боком.

Как-то, возвращаясь под вечер домой, заметила в подворотне странную фигуру. Не шпик — этих я всех в лицо знаю, милейшие люди, иногда даже помогут по лестнице подняться, если очень темно или поклажа тяжелая — ну, ты понимаешь — прокламации, запасные обоймы… В общем, совершенный незнакомец. Иду спокойно, расслабилась, только палец на курок положила… и вдруг слышу, что он напевает тихонечко так (что бы ты думала?) — «Вихри враждебные…»!!! Каково? Не буду тебя мучить, это был Феликс. Ну, поднялись вместе, впускаю его в квартиру, а он только переступил порог, быстро по-польски забормотал: «Фанни, дорогая, мы, поляки, должны быть вместе в эти тяжелые для нашей родины дни…» Я на чистой русской мове объяснила ему, что я не полячка, а варшавянка. И не просто варшавянка, а Варшавянка. «Так это были вы?» — Феликс пал к моим ногам (со страшным грохотом). Может быть, ты этого не знаешь, Крупиночка, но ведь именно мне посвятил последнюю редакцию гимна русских и польских коммунистов один человек. С ним у меня был длинный и безнадежный роман. После чего в мужчинах я навсегда разочаровалась. О чем недвусмысленно и заявила Феликсу. Он сник и покинул меня, затаив что-то жуткое. Во всяком случае, уходя, он прошипел: «Это ужж слишшшшком». Ничем хорошим это, конечно, не кончится, ну да сказано.

Как быстро летит время! Вчера получила «шоколадную» посылку. Значит, уже можно отправлять тебе мою депешу. Шоколад волшебно вкусный. Спасибо. Дюшке тоже понравился. Она шлет привет, а я тебя ЦК.

Одинокий Фантик

Всего два дня, дорогой Фантик, прошло после нашего возвращения, а я уже получила твое письмо. Замечательно точный расчет!

Путешествие наше, конечно, было неоправданно длинным, все-таки физические нагрузки нам с В. И. совершенно непривычны. Но было много радостей от чистейшего горного воздуха, дивных пейзажей и общения со швейцарскими трудящимися. Здесь в каждой деревушке (и почти на каждой горной тропе) большое внимание уделяется «ублажению» туристов. Все это тепло и ярко. По вечерам к нашему костру часто подходили поговорить местные пастухи со своими стадами, жарили «лишних» барашков. Полезно и вкусно! В. И. произвел на трудящихся альпийских лугов сильное впечатление, потому что все время (и в пути, и на биваке) был в «том самом» галстуке. Видимо, это как раз и послужило причиной неожиданного и милого подарка. Нам был вручен местный лубок с самым популярным здесь сюжетом «Встреча с кретином в Альпах». Здесь в Альпах все хорошо, кроме минерального состава воды (йода не хватает), что приводит к большому количеству врожденных и благоприобретенных заболеваний щитовидной железы. Но и здоровые тоже попадаются. А все-таки мы там провели почти месяц. Как бы не заболеть.

Володя очень торопился вернуться к своему дню рождения. Но из-за сильного тумана в горах завершающая стадия нашего путешествия несколько замедлилась. Мы прибыли на место только 26-го. Володя расстроился, но дома его ждали два приятных события.

1. Семейство в полном составе успело съехать, оставив гневное моралите мамаши на тему «Патологическое неуважение к матери как проявление детской болезни левизны в постпубертатном возрасте».

2. Новый «гороховый» галстук.

Второй пункт даже не хочу комментировать.

Нет, не могу молчать. Опять, опять эта Инеска! К галстуку она пришпилила листочек, на котором, не утруждая себя принятыми в нашей среде методами шифровки, открытым текстом написала: «Продолжение следует». Похоже, она теперь на каждый день рождения будет присылать по (так полюбившемуся В. И.) предмету туалета. С другой стороны, предыдущий — совершенно износился, до дыр, и держался последнее время на ниточке. А Володя мне не то что заштопать, а дотронуться до него не давал. Получив новый экземпляр, В. И., конечно, сразу же его нацепил и пошел спать. Ах, как грустно, Фантик, как грустно. Ну что, скажи, он в ней нашел, в этой кокетке? Подумаешь, имя! Так ведь всем известно, что она обычная Лизавета. Мое имя ему категорически не нравится, говорит, простецкое, без полета. А я как-то встречалась с коммунистами из Чикаго, представилась как Надя. Знаешь, что они мне сказали? «Ах, — говорят, — Надья, какое красивое африканское имя». Так-то.

Фантик мой родной, как все интересно про Феликса! Почти повесть Белкина[23].

Очень хочется узнать подробности твоего романа с автором слов к «Варшавянке». Если, конечно, все поросло быльем и не доставит тебе страданий.

За сим кончаю. ЦКККККККК. Крупа

P.S. Дюшке передай привет и поцелуй в носик (если получится). Кр.

P.P.S. Фантик, может, тебе тоже пора отдохнуть?

Баден-Баден не отменяется. Н.

Потомки

[email protected]

Нэд, друг мой, посылаю тебе очередную порцию чудеснейших писем. Славные тетки были наши прабабки. Я восхищен. Открываются совершенно новые горизонты.

Твой Фрэнк

[email protected]

Милый мой Фрэнк, для моих восторгов нет достойных слов. Как ты думаешь, так все и было или это, скорее, результат творческого осмысления? Кстати по поводу имен. В нашей семье с этим большие проблемы. Всех мальчиков называют так же, как и меня, — Нэд, а девочек — «африканским» именем «Надья». А как с этим у вас? Нэд

[email protected]

У нас тоже проблемы. Пожалуй, и посложнее. Все имена, присваиваемые народившимся «капланчикам» (независимо от пола), должны начинаться на «Ф». Поэтому — Фрэнки, Фрэдди, Фитцджеральды, Фридрихи и, конечно, Фанни. Есть даже один Ференц. Твой навсегда очередной Фрэнк

Прабабки

Ах, Надья-Надьюша, какую замечательную историю ты мне рассказала про ваше альпийское путешествие!

Чем я могу ответить? Разве что посвятить тебя в подробности моего романа с автором слов «Варшавянки»?

Так ведь это был Глебушка Кржижановский[24], всем известный прожектер. Ты его, конечно, знаешь. И потому, что он агент твоей «Искры», и потому, что мужик… как все. Сначала всё, а потом — ни то ни сё. В первой главе романа — текст известного гимна, а в последующих — «ты меня устраиваешь как женщина, но не устраиваешь как коммунист». Я этого словесного пассажа до сих пор не понимаю. Но, услышав его, ощутила себя совершенно раздавленной и долго потом зализывала раны душевные. Неужели, думала я, мое политическое кредо так далеко от совершенства? Так я и оказалась в партии СР. Вот, собственно, и вся история.

Третьего дня получила письмо от своей приятельницы с приглашением пожить у нее на даче. Ты не поверишь, Надьюша, но когда я прочла его в первый раз, решила, что это ты опять прислала мне заказ на типографское оборудование. Тем более, что ее тоже Катей[25] (не псевдоним!!!) зовут. Подумаю, но, скорее всего, приглашение приму. К тому же Дюше нужен свежий воздух и «подножный корм». По-моему, ей нравятся листья одуванчиков, которые уже появились.

В Баден-Баден из-за той же Дюши все равно поехать не смогу — на кого животину оставлю?

А, чем черт не шутит! Поеду отдохну, махну рукой на революционную деятельность. Надо и о здоровье подумать.

Инеска — змея бесспорная.

ЦК тебя. Твой решительный Фантик

Усталый мой Фантик, обязательно поезжай к Кате (вот удивительное совпадение!) — вам с Дюшкой свежий воздух только на пользу. А то от бесконечной «нелегалки» можно и до анемии дойти.

А Глебушка-то Кржижановский! Не ожидала! Пожалуй, не будет он у меня больше «Искру» развозить. Пусть что хочет делает, хоть электричеством своим дурацким занимается.

Только сейчас заметила, что чернилами пишу. Ну его, это молоко. Надоело. Я его вообще видеть не могу. К тому же мы срочно уезжаем в Лондон — пакуем нелегальную литературу, фальшивые паспорта и все такое. В доме полнейший кавардак. Маняша все время чуть ли не через плечо заглядывает. Допишу позже.

……………………………………………………………

Вот мы и в Лондоне. Очень плохо с языком. Ведь мы с В. И. изучали английский только по самоучителю — нас никто не понимает. Поместили объявление о супружеской паре, желающей научиться говорить в обмен на уроки русского языка. Откликнулись три человека — из издательства, рабочий и еще кто-то без четкого социального положения. Я уж думала, В. И. из классовых соображений клюнет на рабочего. Но ума хватило нанять издательского клерка. Все шло хорошо целый месяц, как вдруг заявилась баба. Сказала — по объявлению. Мы ей объяснили, что поздно и занятия идут полным ходом. А она, представь себе, дорогой Фантик, сказала, что ей просто интересно пообщаться с русскими и у нее друзья в Сестрорецке (ты знаешь, это под Питером, недалеко от финской границы). После чего Володя пригласил ее на прогулку (без меня, конечно). Вернувшись после довольно долгого отсутствия, он сказал, что: