Диссонанс - Эрика О'Рурк

Путешествие – всегда своеобразная игра в догонялки. Это не путешествие во времени. Вы не можете вернуться в прошлое и предотвратить ту или иную проблему. Как только вы приняли решение, возникает параллельный мир – или миры. Они развиваются по сценарию, в котором ваше решение было другим. В большинстве случаев в этом нет ничего страшного. Альтернативные миры, населенные отраженными людьми, развиваются каждый сам по себе, создавая новые ответвления и никогда не пересекаясь с Главным Миром.

Но порой по неизвестным причинам в этой системе возникают сбои. В гладкой поверхности реальной материи возникает некая дисгармония, нестабильность. Если ничего не предпринять, она может распространиться на Главный Мир и дестабилизировать и его, и параллельные реальности. В том, чтобы не допустить этого, и состоит задача Путешественников – они должны оказаться в точке нестабильности и ликвидировать небольшую часть реальности, чтобы сохранить всю остальную. Это и называется разделением.

Разломы – первый признак наличия некой серьезной проблемы, но они далеко не всегда имеют фатальный характер. Разломы как заболевания – одни смертельно опасны, другие относительно легко излечимы. Наша функция – определить, за какими разломами можно просто понаблюдать, а какие следует ликвидировать. Я нисколько не сомневалась, что мир, где я оказалась на сей раз, потребует коррекции, ликвидации какой-то его части – с каждой минутой он звучал все хуже и хуже. Ясно было и то, что Адди не даст мне закончить дела пораньше.

Я отчетливо слышала звуковые колебания, испускаемые бегуном, который привлек мое внимание. Но согласно заданию, мне следовало расшифровать их самым тщательным образом, чтобы исключить какие-либо сомнения. Я двинулась в сторону бегущего тяжелой трусцой толстяка. Он в это время преодолевал плавный поворот. Лицо его было багровым, футболка пропиталась пóтом, он то и дело щупал свой пульс. Представив то, что мне предстояло, я невольно содрогнулась.

Ускоряя шаг, я двинулась ему навстречу. Издаваемый бегуном звуковой сигнал становился все громче. Старайся не пачкаться, часто говорил мне Монти. Продолжая ускоряться, я, сжимая в руке телефон, преодолела последние отделявшие меня от толстяка метры.

Траектории нашего движения пересеклись. Я задела плечом руку толстяка. От толчка он, отшатнувшись, сбежал с аллеи на траву и остановился, а затем охнул и выругался.

– Упс, – сказала я и, не останавливаясь, зашагала дальше.

Бегун возмущенно всплеснул руками и потрусил дальше. Соприкосновение было совсем коротким, однако экран моего телефона приобрел вишнево-красный цвет. Развернувшись, я снова подошла к Адди:

– Это было нетрудно.

Сестра вопросительно посмотрела на меня:

– Ну и?

– Все очевидно. – Я показала Адди свой телефон. – Мне можно было с ним не контактировать – и так видно, что он – плохой излом.

– Форсированный излом, – поправила меня Адди, поглаживая пальцами шов своего твидового пиджака. – Он не плохой и не хороший. Вопрос в том, насколько изменилась индивидуальная частота этого типа.

– Пусть так. Но теперь мы можем идти? Это место звучит просто ужасно, а у меня есть кое-какие планы.

В это время раздался звук, какой издает лопнувшая скрипичная струна. Амплитуда колебаний частоты еще больше возросла.

– Свидание с Элиотом – недостаточно веская причина для того, чтобы срывать занятия, – заявила Адди, потирая пальцами виски. – Проверь-ка качели.

– Это не свидание, – возразила я. – Речь идет об Элиоте.

Возможности, открывающиеся перед Путешественником, весьма велики. Мультивселенная бесконечна, она напоминает гигантское старое дерево со множеством ветвей, каждая из которых, в свою очередь, выбрасывает тысячи отростков и молодых побегов. Если забраться в ее дебри достаточно глубоко и в то же время быть осторожным и осмотрительным, можно найти какой угодно мир, в том числе полностью отвечающий вашим представлениям о том, какой должна быть окружающая действительность. Невозможно отыскать лишь такой мир, где мы с Элиотом Митчелом были бы парой. Нельзя испытывать романтические чувства по отношению к человеку, вместе с которым тебя приучали пользоваться горшком.

Я побрела через детскую площадку к качелям и ухватилась одной рукой за цепь.

В ту же секунду ощущение дисгармонии пронзило меня, как кинжал, и я выпустила цепь, словно она обожгла мне пальцы. Неприятные звуки, терзавшие мой слух, стали на порядок тише. Я наклонилась вперед, упершись руками в колени, и подождала, пока пройдет внезапно накативший на меня приступ тошноты, а затем вернулась к Адди.

– Сделано. Готова побиться об заклад, что к полудню завтрашнего дня это место разделят и зачистят, – сказала я.

– Совет не станет зачищать мир только потому, что это счел необходимым кандидат в Путешественники на пятом году обучения, – фыркнула Адди. – Хотя если бы я заявила, что это нужно сделать… Уверена, мне дали бы возможность поучаствовать в этом.

Разумеется, мнение Адди «весило» гораздо больше, чем мое.

– Но обнаружила эти разломы я.

– Ты украла кошелек, принадлежащий отраженному объекту, и позволила этому объекту распускать руки. Так что вряд ли от тебя в данном деле будет хоть какой-то толк.

Адди двинулась к переходу, которым мы обе воспользовались, чтобы проникнуть в мир, где в данный момент находились. Прищурившись, я различила знакомый крест у дороги, он то появлялся, то исчезал – это было верным признаком того, что окружающая нас с сестрой отраженная реальность быстро становится все более нестабильной.

– Это несправедливо, – сказала я, идя следом за Адди. – Я должна по крайней мере попытаться.

– У тебя – на это – нет – разрешения, – громко и раздельно произнесла Адди, взяв меня за руку. Я обратила внимание, что вид у нее при этом был очень усталый. – Мы вернемся домой. Расскажем обо всем папе. И пусть решение принимает Совет.

– Почему бы нам не избавить их от лишнего беспокойства?

– Можно подумать, ты знаешь, каким образом это можно сделать.

Я увидела, как находящийся позади Адди Саймон помахал мне рукой. Я невольно улыбнулась, но тут же одернула себя. Он не настоящий. Подлинный Саймон не стал бы прощаться со мной. Он бы меня просто не заметил. И уж наверняка не пригласил бы пойти вместе куда-нибудь, чтобы послушать концерт какой-нибудь группы или попить кофе. Не заставил бы меня ощутить сожаление при расставании. Да, этот Саймон был не настоящий. Но он был очень опасен.

– Это вовсе не трудно, – произнесла я, чувствуя всем своим существом беспокойную вибрацию целого мира. – Нужно только начать.

Глава 4

Взаимодействуя с обитателями отраженных миров, не позволяйте эмоциям влиять на ваши суждения или отвлекать вас от исполнения долга.

По идее, уничтожение целого мира не может быть легким делом. Логика подсказывает, что распутывание узлов на ткани материи, из которой состоит Мультивселенная, сложнее, чем подстригание ногтей. Однако на самом деле нужно всего лишь найти кончик запутавшейся нити последствий и потянуть за него.

Или держать этот кончик в руке, пока ваша сестра тянет вас за другую руку.

Внезапно земля под нашими ногами вспучилась, словно на картине Сальвадора Дали. Деревья неподалеку изогнулись так, будто их стволы внезапно стали мягкими. Небо утратило голубизну и приобрело странный белесый оттенок.

– Что ты сделала? – испуганно воскликнула Адди, в отчаянии глядя вокруг.

– Я не виновата! Не надо было меня хватать!

Со стороны детской площадки в сторону пруда метнулась серебряная молния, и водоем стал исчезать прямо на глазах.

– Это ты не должна была лезть мне под руку! – бросила Адди и потянула меня туда, где на поверхности земли не было внезапно возникших беспорядочных волн.

– Все равно это собирались зачистить, – проговорила я.

По словам Членов Совета, разделение и зачистка миров представляли собой сложную процедуру, которая требовала специальных навыков, большого опыта и особых инструментов.

Я же совершенно случайно провела ее, не имея ни первого, ни второго, ни третьего.

У меня похолодело в животе, когда я увидела, как утки у пруда, неуклюже переваливаясь, пытаются догнать отступающую кромку воды, а потом вдруг превращаются в черно-белые силуэты и просто исчезают.

Вокруг стоял такой шум, словно где-то рядом набегали на берег морские волны.

Саймон бросил фрисби. Игги прыгнул, чтобы его поймать, и красная бандана вокруг его шеи внезапно обесцветилась. При виде этого в груди у меня что-то болезненно сжалось. Я надеялась, что все будет как-то… иначе. Быстрее – так, как гаснут звезды на рассвете.

– Я этого не хотела, – пробормотала я.

– Кого это интересует? Нам надо уходить отсюда, – сказала Адди и зашагала к порталу, но вскоре остановилась, заметив, что я не трогаюсь с места.