Кровавый рассвет - Микки Спиллейн

– Давай проиграем пластинку с обеих сторон. Надо ли нам искать эту Годиву?

– А что это может дать нам практически?

– Ты не собираешься использовать этот материал в своих статьях? Подумай, приятель, это сенсация.

– Нет, я не желаю быть чрезвычайно знаменитым, и не хочу впутываться в политику. Лучше писать о желтых чулочках Молли Адам, чем получить пулю в общественном сортире, и, по-моему, тут нет никакой связи. Она сама по себе, а он…

– Вспомни, что Адам сделал для Евы.

– Конечно, – быстро отреагировал он, – и что Далила сделала для Самсона [1].

Я ухмыльнулся на его шутку, положил на стол пять долларов и сказал, что буду держать с ним связь. Пока шел к двери, я ощущал на спине его взгляд. В три часа я встретился с тремя ребятами из Ньюарк-Контроля, которых прислали по моей просьбе. Хукер и Джеймс были среднего роста, в возрасте около сорока лет, и могли затеряться в толпе из двух человек. Хукер уже был со мной в переделке, а о Джеймсе я слышал в связи с Генеральным Тихоокеанским инцидентом. С ними была девушка, где-то около двадцати семи лет, маленькая, как мышка. Ее персонально рекомендовал мне Вирджил Адам. Я быстро проинформировал их, дал фото Мартела, и приказал установить его местонахождение в промежутках между допросами.

Поскольку их уже подготовили, это не отняло много времени. Они могли прямо связаться со мной через отель или передать сведения через Ньюарк, откуда они попадут ко мне.

Каждый имел достаточную сумму, чтобы купить необходимые сведения, и все беспрекословно подчинялись мне.

Когда они ушли, я навел справки и дал ребятам последний адрес крошки Верд в Солнечной Долине. Меня заверили, что немедленно займутся этим, и я повесил трубку несколько успокоенный: ребята знали свое дело. Но мне стало не но себе при мысли, что ИАТС также наводит справки о девушке. Единственный мой расчет строился на том, что эти друзья думают о политической причине перехода Габина на нашу сторону и еще не скоро перестанут размахивать флажками, напевая «Звезды и полосы».

И еще один звонок – самый главный. Я позвонил Рондине, но к телефону подошла прислуга. Она сообщила, что Рондина недавно уехала неизвестно куда. Я поблагодарил за информацию, поймал такси и отправился в отель.

Вечером некоторые газеты опубликовали статьи о Мартеле, а на экранах замелькали кадры интервью. Мартела приравняли к тем европейцам, которые не вынесли политической обстановки в старой прогнившей Европе и поспешили сюда, чтобы обрести свободу. Было объявлено, что он знает многое такое, что выведет нас вперед во многих областях. Где-то к полуночи он стал чуть ли не национальным героем.

Господи, как же много, оказывается, можно сказать, не говоря, в сущности, ничего важного. Одно я знал твердо: он еще ничего им не сказал. Ничего! Но если он расскажет немногое, чтобы они были довольны? Он же упорно продолжает молчать. Должна же быть для этого причина? Или он думает, как ему выпутаться живым из этой истории, или же… он хочет эту женщину? Только ее?

Итак, в этот день не было никаких сенсаций: вооруженное ограбление, драка и поножовщина в Дымовой Трубе, столкновение терракотового «кадиллака» с автобусом на 32-й улице, без человеческих жертв, неопознанный труп, найденный в реке, коммерческий бум в Латинской Америке, вызванный поднятием курса местной валюты.

Я заснул и проснулся от телефонного звонка. Звонила Ани. Она подтвердила пароль и попросила разрешения подняться ко мне.

– Да! – буркнул я.

Потом погасил свет, приоткрыл на пару дюймов дверь и отступил в глубину комнаты.

Она знала правила. Стукнула один раз, потом прошла вперед с протянутыми руками, постояла минутку, "закрыла дверь и щелкнула замком. Ани все еще не видела меня, но знала, что я должен делать в это время. Дотянувшись до выключателя, она зажгла свет и ухмыльнулась, когда заметила, что я засовываю оружие в кобуру. Подойдя к большому креслу, она спокойно уселась.

– Сразу видно, осторожный.

– Я потерял трех друзей, потому что они были чересчур самонадеянными.

С тех пор, как я ее видел в последний раз, она уже не выглядела серой мышкой. Адам предупреждал, что она может принять любой облик, какой потребуется, но что она такая мастерица, я не ожидал. Ее волосы падали вниз, обрамляя личико, а несколько мазков косметики подчеркивали его природную красоту. То, что было на ней надето днем, могло испортить фигуру любой Венеры. Теперь – наоборот!

Я одобрительно улыбнулся, стараясь не смотреть на ее обольстительные полные ножки.

– Что ты узнала?

Она не ссылалась на осведомителей – никто из них никогда не говорит, где раздобыл информацию.

Хукер видел, что они выходили из другого здания. Возможно, здания соединены коридором. Джеймс проследил их до дома Чемберлена.

– Как ему это удалось?

– Он ехал в такси с зеленым сигналом. Своя машина.

– Вот это да!

– Затем он вызвал меня. Я проникла туда, переодевшись горничной. Габин не зарегистрирован и занимает комнату в северо-западном углу на девятом этаже, который снимает «Дельта» – компания по производству садовых инструментов. Я проверила. Это вполне официальная фирма с филиалами почти во всех штатах и за границей, четыре большие фабрики, контора в Вашингтоне, и представь себе – дочернее предприятие, имеющее правительственные контракты, связанные с воздушным и космическим оборудованием.

Я присвистнул, обдумывая это сообщение.

– Сколько охраны?

– Двое в комнате и лифтер, которого я узнала, можно сказать, случайно. Он связан с наркотиками и таможней.

– Тогда он с ними заодно.

– Одна из горничных на этаже вооружена. Она тоже из их компании.

– Что еще?

– Все, – промолвила она и положила ногу на ногу, соблазняя мой взор. – Что мне теперь делать?

– Оставайся с Ньюарк-Контролем. Я думаю, ты мне еще понадобишься, но вряд ли скоро.

– Адам говорил, что…

Я смотрел на нее. Ее глаза умели менять цвет, и сейчас они были зелеными, как изумруды. Она тоже уставилась на меня. Тень ее длинных ресниц легла на щечки, а улыбка чуть приоткрывала уголки губ.

– Вирджил сказал, что я, наверное, понадоблюсь тебе сейчас.

– Зачем?

– Ты, кажется, собирался сегодня жениться?

– Да, черт побери!

– Если твое холостяцкое положение расстраивает тебя до такой степени, что ты не можешь собраться с мыслями для работы, то я тебе помогу, и лучше, чем многие другие.

Я не мог не рассмеяться. Но она не шутила.

– Мартин Грэди весьма любезен по отношению к своим служащим, но меня это не расстраивает. Я никогда не расстраивался из-за подобных вещей и впредь этого не собираюсь делать. Благодарю, крошка, за отзывчивость! Она нахмурилась.

– Я полагала, что меня тут встретит настоящий тигр…

– Может быть, в следующий раз, но не теперь. Мне не по душе секс по обязанности. Если ты мне понадобишься, я тебя и так возьму. До встречи, крошка!

И я закрыл за ней дверь.

3

Шел дождь. Черт возьми, кажется, в Нью-Йорке всегда идет дождь. Несильный, моросящий, но я был уверен, что все нужные мне люди сидят сейчас дома, в тепле у телевизоров. Можно было пройти весь Бродвей и не встретить ни души, лишь у Метрополитен-опера еще слонялись идиоты, которые при виде артистов сбивались в стадо, создавая пробки на улицах, но мне было наплевать на этих знаменитостей. Несколько кварталов отделяло от Бродвея тот переулок, где находился дом Чемберлена. Вот там и проживала знаменитость, которая меня действительно интересовала.

У нашей организации все-таки было одно преимущество. Несмотря на то, что она была гражданской, финансировались мы так хорошо, что не было ничего, чего бы не могли купить или разведать. Мартин Грэди основал нелегальную организацию не из показного патриотизма, а из высочайшего презрения к тем методам, которые вынуждены были применять официальные структуры, управляемые политической близорукостью, индивидуальным террором и абсолютной тупостью. Мы были самой большой и самой лучшей организацией, и если бы кто-то не сделал, чтобы мы оставались такими всегда, то США скоро бы потерпели крах.

Прежде всего, я сделал все возможное, чтобы добыть информацию. Оскар Мак-Доуэлл был метрдотелем в старом известном отеле и имел связи по всему городу. Он немного помогал нам прежде и знал, как действовать в таких случаях. Спустя всего полчаса я получил то, что хотел – пропуск в комнату на девятом этаже, чей обитатель был в театре и не собирался возвращаться до полуночи. Я заставил Вентли сделать дубликат ключа и почувствовал себя увереннее.

Когда я вошел в дом Чемберлена и поднялся на девятый этаж, то отметил, что Фед и Ани находятся здесь же. Я нашел комнату 937, закрыл за собой дверь и взглянул на часы: двадцать пять минут одиннадцатого. Через двадцать минут должна была начаться операция.