Жены Натана - Мирон Изаксон

Натан всегда потеет и носит с собой особый платок, чтобы вытирать им лицо, но сегодня он просто истекает потом, и с каким-то необычным для него выражением слабости в глазах говорит странным для него языком:

«Помнишь, Меир, нашу школьную песенку о сильном человеке: сильное лицо выращивает сильного человека, и он выращивает мощные брови. Я сейчас не чувствую себя сильным человеком. Пока я еще сильнее тебя, но нуждаюсь в твоей помощи. Сегодня впервые я боюсь возвращаться в свой дом. В общем-то, люди в моем положении не обязаны приходить домой каждый день, только обычные люди большую часть времени находятся дома, но даже если вдруг мне захочется домой, я боюсь туда идти. Рина сидит с этим тигром в доме, который я купил для нас и в который ввел ее. В детстве она не видела ни таких огромных и роскошных комнат, ни таких людей, как я. Теперь она сумела напугать меня. С тех пор как тигр обитает в нашем доме, его запах не выветривается ни из моих пор, ни из моей одежды.

Мне кажется, некоторые почувствовали этот запах и предпочли ко мне не приближаться. Полагаю, что они не захотят ко мне прикоснуться, видя грязь под ногтями моих больших рук. Вот уже, две недели я ем намного меньше, чем обычно, главным образом сладости, и не покупаю себе ничего нового».

Я внимаю Натану, его грубому, смущенному голосу. Тело его огромно и талантливо, пальцы его умеют достигать цели. Сказанное им заставляет меня думать о себе и о Рахели. Она никогда не предпринимала против меня каких-либо резких шагов. Она любит печатать на машинке мои работы, помогать мне, вникать во все детали моей деятельности. Почти всегда, печатая мои работы, она стирает ту или иную букву, добавляет лишнюю строку. Теперь мне кажется, что делает это она преднамеренно, чтобы наша совместная работа никогда не завершалась, чтобы всегда что-то оставалось для исправления.

Натан повышает голос, что на него непохоже: «Меир, сконцентрируйся сейчас только на мне. Вы все зарабатываете на моих способностях, так помогите и мне сейчас, в конце концов. Отбрось свои обычные мысли, напряги свое воображение, поищи аналогии». Он переходит к указаниям, как обычный работодатель: «Возьми этот ключ от моего дома. – Он отделяет ключ от огромной связки, которая всегда прикреплена к его поясу. – Зайди в дом, не сообщая об этом Рине, соблазни чем-нибудь и завлеки зверя ко мне. Я не готов к тому, чтобы Рина продолжала им манипулировать, я хочу его себе. Одно из двух: или он привыкнет ко мне, или я его уничтожу. Принеси мне также из дома вещи, согласно этому списку, они мне необходимы для поездки в Европу». Он подает мне список, отпечатанный на принтере, рисует со всеми подробностями расположение комнат в доме, шкафы, свои тайники. Непонятно, зачем ему нужны еще эти вещи, если в других его квартирах в мире, несомненно, есть и одежда, и приборы? Я изучаю список, и вижу, главным образом, ссылки на определенные брошюры в его огромной домашней библиотеке. Отмечен также самый роскошный его костюм.

«Само собой понятно, что Рина не должна быть в доме. Я все еще не уверен, что понимаю эту ее новую систему, и для своих нужд пользуюсь моим компьютером. Ты же, тем временем, думай над возможностью защитить меня во время моего отсутствия. Ведь ты в этом специалист: защищать всех, не враждуя ни с кем. И последнее: если Дана уже явилась в наш дом, попроси ее покинуть его и ждать в другом месте. Я отблагодарю за любую задержку и неудобство, но я не хочу, чтобы она прижилась в доме, когда меня там не будет. Скажи ей, что, в любом случае, я отношусь всерьез к соглашению, которое Рина заключила с ней». Натан не упоминает о моем заработке, вероятно, считая все его особые и весьма сложные просьбы частью обычной моей работы или, быть может, видя в них необычную личную помощь с моей стороны. Я уже слышал от нескольких его высокопоставленных сотрудников, что ему особенно тяжело платить большую одноразовую сумму за услуги, хотя постоянную зарплату он всегда выдает во время и со всем добавками. Я возвращаюсь в свой кабинет, звоню Рахели и почти шепотом ввожу ее в курс дела. Ожидаемый совет: ни в коем случае не ходить в дом Рины. «Невозможно представить, что задумал Натан. Быть может, даже Рина сама связана с этим планом, или же тут какая-то скрытая и опасная борьба. Они ведь сильнее тебя и лишены всякой верности. Приходи сейчас же домой. И вообще, я снова занялась перестановкой вещей в нашем доме, вот и скажешь, нравится ли тебе этот новый порядок. Почему я должна все решать сама, а ты потом явишься, и не будешь знать, радоваться или упрекать меня?»

Я же немедленно еду к Рине, думая над тем, как не поссориться с Натаном и не опоздать домой. Я подхожу к двери их дома, но не стучу и не звоню, а громким голосом зову Рину. Мне кажется подозрительным, что нет никакого ответа. Я сообщаю тем же громким голосом, что у меня есть ключ. Никакой реакции. Я пытаюсь открыть ключом дверь, замок достаточно сложен, но, в конце концов, открывается, однако звук открываемого замка странен. Я вхожу, зажигаю свет и оглядываюсь. Быть может, лишь такой тощий и беспокойный человек, как я, может украсть тигра у женщины. Я, вероятно, умею отлично справляться с вещами, которые далеки от моего опыта. В квартире приятный запах. В ней намного больше порядка, чем в моей, несмотря на то, что вещей здесь гораздо больше.

Закрытые комнаты я не открываю. Если появится необходимость, открою и их. Пока же довольствуюсь открытыми. Натан полагал, что большую часть дня тигр закрыт в комнате сына Шломо, который вернулся к занятиям в интернат после каникул. Комната его достаточно просторна для тигренка. Я полагаю, что Рина хранит зверя в том месте, которое согласовала с Натаном. Она вообще-то не склонна спорить по таким мелочам. Но трудно понять, что происходит сейчас между ними. Я очень боюсь. Никогда я не умел приближаться к животным – ни к собакам, ни к кошкам, тем более, к хищным зверям, даже если они спокойны и сыты. Поиски в открытых комнатах безрезультатны. Вообще-то я привычен к быстрым достижениям, даже если другие считают, что это не так. И вообще, почему такой человек, как я, должен искать в чужой квартире женщину с тигром. Ведь есть у меня своя женщина, и любимый ребенок, и приличная зарплата. Конечно, более крепкая связь с Натаном может принести мне большие прибыли, но сомнительно, оправдают ли они эти странные усилия по выполнению просьб Натана.

– 9 —

Рина внезапно выходит из одной из закрытых комнат, спрашивает, приготовить ли мне попить, вообще не интересуясь, как я попал в их квартиру. Быть может, слышала, как я ее окликал, но была в это время занята. Предпочитаю промолчать, спрашиваю об ее здоровье. Я умею расположить собеседника к откровенности. Они раскрывают мне душу, рассказывая подробно о себе то, что скрывают от других. Но на этот раз Рина отвечает мне кратко, сообщая, что Натан собирается в Европу на несколько дней, и она хочет использовать это время, чтобы проверить, может ли она вернуться в университет, чтобы продолжить учебу.

Я получаю удовольствие, разглядывая ее лицо. По сей день я не могу разгадать секрет женского лица. Замечаю нечто новое в облике Рины. Не только то, что она похорошела, но определенные линии ее лица выглядят как разбросанные дома, окруженные лесом. Двадцать (или около двадцати) лет замужества за Натаном были нелегкими, но в то же время захватывающими. Трудно мне поверить, что без Натана Рина смогла так развиться и достичь успеха в своем образовании. Я продолжаю вглядываться в ее лицо и думаю с удивлением: если бы я выбирал заново жену, всматривался бы я в те детали, которым в прошлом не придавал значения.

Рина приносит мне попить, но не предлагает какое-либо угощение, думая, вероятно, что откажусь. Спрашивает, как здоровье Рахели. Я не отвечаю, а она не повторяет вопроса. Отыскивает дневник: нет ли у нее с Натаном сегодня какого-либо приема или других мероприятий. Говорит мне: «Натан слишком много ест и не следит за собой. Говоря твоим языком, я бы сказала, что сон и еда смешались в его теле так, что их невозможно отделить друг от друга». Я снова не отвечаю. Годы понадобились мне, чтобы понять, что я вовсе не обязан отвечать на каждое слово собеседника.

Звонит Рахель. Рина со странной улыбкой дает мне трубку, я чувствую себя страшно неловко. Трудно поверить, что и Рина таким же способом ведет слежку за своим мужем. Рахель спрашивает, когда я вернусь домой. Я повторяю, что Натан попросил меня о помощи. Рахель сердится, голос ее то ослабевает, то усиливается: «В любом случае побыстрей возвращайся, мне надоело ждать тебя». Я кладу трубку и спрашиваю Рину, где тигр. Она отвечает, что послала его на прогулку. «Он уже выдрессирован, может сам прогуляться по короткому кругу, если никто его не водит. Никого не трогает. Несколько раз я сопровождала его и убедилась, что на него можно положиться. Если все же что-нибудь случится, найдут Натана или меня».

Я понимаю, что не смогу вывести тигра из дома. Зверя, который сам выходит и возвращается, невозможно увести. Видимо, Натан ждал слишком долго. И вообще, вместо того, чтобы заниматься собой, семьей, своими идеями, я послушно иду решать проблемы других пар и этого странного тигра. В конце концов, я останусь без места для самого себя. И все же я спрашиваю Рину об ее муже. Неожиданно я смею задавать достаточно острые вопросы: «Что происходит с тобой и Натаном, вы меня просто сводите с ума». И Рина непривычно низким голосом отвечает: «Есть трудности. Натан человек талантливый, необычный во всем. Но женщине вообще-то хорошо с человеком обычным».