Время тяжелых ботинок - Владимир Король

Вспышка агрессии тут же угасла, – пожить ещё хотелось.

Желвак едва заметно кивнул, и чёрные тени бесшумно исчезли.

Толстый невозмутимо продолжал:

– Если ты историю с физиком не слышал, это не меняет дела. Вообще, незнание закона не освобождает от ответственности. Это из римского права – ты, наверное, в курсе. Скорей всего, ты виноват только наполовину. Но доказывать твои пятьдесят, а не сто процентов никто не будет. Да это практически и невозможно, здесь другая математика. Видно, матери надоели похождения дочери, и она решила представить её как несчастную жертву насильников-учителей, – чтоб другим неповадно было. Эту нимфетку всерьёз поучили. Побои и ожоги от окурков, которые были засвидетельствованы врачами, связаны не с твоей особой жестокостью, а с работой того, кто по просьбе родительницы вразумлял юную блядь. Я это обязательно раскопаю, но только для будущих сюжетов. – Толстый тоже очень «волновался», пыхтел давно погасшей трубкой.

Всё это время Желвак ходил вокруг «скамьи подсудимых»:

– Так что, куда ни кинь, ты – особо опасный преступник. Конечно, номер с Цыпкой мы продавим. Но и тогда тобой будут заниматься такие волки из прокуратуры, что даже у меня, отбывшего на киче полжизни, сводит скулы: международный розыск, вечные скитания, и спать – только на голодный желудок, одетым и стоя. По такой статье даже я – не то, что на пятнадцать лет, и на пятнадцать минут на зону бы не пошёл.

– Выходит, выбора нет? – ответ он знал уже и сам.

Желвак и Толстый курили у холодного камина. Они забавлялись тем, что пускали туда дым, и он струйкой безвозвратно втягивался в чёрную пасть. Отделан камин был кирпичом особого обжига, полукружно расходившимся по стене буйной радугой.

«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан», – проговорил про себя Кинжал.

9

Пенелопа Калистратовна была из тех редких астрологов, которые считают, что только духовный опыт может помочь грамотно проанализировать заложенную в гороскопах информацию.

Настоящая астрология – а её всего процента два – это не для дураков.

А опыт у Пенелопы имелся. «За плечами много лет, а под ними – много килограммов», – говорила она о себе.

В гороскопы Чекашкина она вгрызлась серьёзно: хорошо платили, а Толю знала с детства. И в Москву поехала по первому же зову, хотя, как всякая коренная петербурженка, Белокаменную недолюбливала.

Она стояла на балконе домашнего спортивного зала в особняке где-то под Звенигородом и наблюдала, как её подопечный боксирует на ринге, который был здесь специально оборудован. Рядом довольно улыбался Захарыч. Пока ни один пункт его плана не потерпел фиаско. Не понимал он только, зачем всё это Желваку? Толстый любил и умел считать чужие деньги и знал, во что обходится боссу этот «специальный проект».

– А кто партнёр? – поинтересовалась Пенелопа.

– Из наших, Мишка Буза, недавний чемпион Москвы.

Пенелопа любила мужские игры, но знала, что пригласили её не на спортивное зрелище.

Через полчаса за хорошо сервированным столом Захарыч стал задавать свои, как он сказал, каверзные вопросы.

– Мадам, давайте обсудим проблемы профориентации нашего подопечного. Его имя Кинжал. Предлагаю называть его только так. Прежнего больше нет – погиб.

На бедного Цыпку повесили не три, а четыре трупа.

Его больная престарелая мать и старшая сестра-инвалид убедили несчастного родича говорить и делать так, как велит Захарыч. И получили за это целых пятьсот долларов.

Четвёртым зарезанным, по документам, и был Чекашкин.

Как тщедушному Цыпке удалось пришить всех сокамерников, он очень убедительно показал во время следственного эксперимента – на манекенах. По его свидетельству, когда Чекашкина доставили к ним в камеру, чтобы «опустить», его тут же зачем-то своим коронным ударом в переносицу вырубил Рогожа, хотя сам еле держался на ногах от сильного наркотического опьянения. Двое других, Ахмет и Желток, стояли в этот момент обнявшись и хором пели какую-то неблатную песню. Кололись все трое разом, одним шприцом, который был обнаружен в камере вместе с ложкой и зажигалкой для разогрева ширялова. Когда из рукава Чекашкина вывалился кортик, это заметил только не употреблявший наркотиков Цыпка. Он признался, что решение отомстить за долгие унижения его мужского достоинства созрело тут же. Он им покажет, что и «петухи» могут больно клеваться. По-шустрому схватив клинок, он тут же пырнул в солнечное сплетение Рогожу, потом Ахмета – под правое ребро.

Желток пытался махнуть ногой, но поскользнулся и сам напоролся на выставленный кинжал. Тут Цыпка якобы увидел, что с окровавленным лицом, на карачках, поднимается с пола Чекашкин. За компанию он и ему вонзил кортик пониже шеи. На вопрос, зачем он туда-сюда таскал по камере мёртвых товарищей, вразумительного ответа дать не смог.

Четвёртое тело, якобы Чекашкина, подбросили уже в труповозку. Для верности во дворе морга машину подожгли, и перевозимый груз сильно обгорел. Экспертиза показала: техническая неисправность бензопровода.

Впрочем, астрологу эти «подробности» были ни к чему.

– Какую задачу вы передо мной ставите? – из сумки-«бизнесвумен» она достала пачку бумаг, разложила её на свободном от тарелок месте.

– Работать в прежнем качестве он не сможет. Но, как вы уже поняли, у него высокие и богатые покровители. Он получит и новые подлинные документы и иную судьбу. Как, по-вашему, какую профессию он мог бы освоить?

Пенелопа знала, на кого работает, поэтому мгновенным ответом даже повергла собеседника в шок:

– Карточного шулера или карманного вора.

Толстой крутанул белый обвисший ус и сделал пометку в своей записной книжке.

Затем он извлёк из кожаной сумочки трубку и, не разжигая, зажал её в зубах:

– Какие варианты есть ещё?

– Могу рекомендовать его в качестве врождённого сыщика.

– Вы не будете, мадам, возражать, если я закурю?

Пока он набивал трубку, не глядя в сторону собеседницы, она поясняла:

– Понимаете, Лев Захарович, сила звёзд – понятие неоднозначное. Я разделяю позицию тех астрологов, которые считают, что социум и возраст в сумме определяют гораздо больше в дальнейшей судьбе человека, чем его астрологические параметры. Если вы хотите сделать из него «быка», у вас это получится.

Сладко потянуло табачным дымком.

– Но вряд ли есть смысл переквалифицировать его в строителя туннелей и прочих подземных коммуникаций, чему бы благоприятствовали звёзды. И с миром искусств я бы не связывалась, хоть и это ему показано. Психолог или психоаналитик в его лице вас вряд ли устроит. Вопрос о военачальнике я бы даже не ставила – поздно.

Государственный деятель из него тоже уже не получится, учитывая особенности биографии.

Толстой, не поднимая глаз, тихо спросил:

– Что же остаётся?

Пенелопа порылась в бумагах, нашла, что искала, близоруко сощурилась:

– Давайте обратимся к классике. Вот что пишет о таких людях мой крёстный отец в науке о звёздах и человеческих судьбах: «В любую интересную работу погружаются с головой, целеустремлённо и рьяно, отдаваясь ей без оглядки, трудясь до изнеможения». А от себя добавлю: Кинжал – очень ценный кадр. Как говорится в известном фильме, этот фраерок вам обязательно сгодится. Только не торопите его. Пусть он сам решит, чего он хочет. Он ничего не испугается, всё преодолеет. И лично вам открою: возможно, мы с вами, Лев Захарович, ещё будем под его руководством работать.

Бывший вор-домушник, а теперь один из главных функционеров холдинга встрепенулся. Кажется, он услышал, что хотел.

– Ваш, мадам, последний пассаж совпадает с моими интуитивными выводами.

Трубка разгоралась с трудом, потому что табак имел влажную ароматизированную пропитку; некурящим это не понять, да оно им и ни к чему.

– Если вы и сейчас ответите на последний вопрос резонансно с моими выводами, я попрошу повышения вашего гонорара.

Пенелопа деньги любила, но эту любовь в себе презирала, поэтому надулась, как мышь на крупу.

Толстый выдержал паузу – для разогрева напряжения возникшей тишины и доведения тлеющего табака до нужного градуса. Реакцию визави он оценил по её же методе: все люди без исключения – актёры. Так что нечего рожи корчить!

– Кинжал – человек выносливый и неутомимый, что подтвердил его тренер и спарринг-партнёр по боксу. У него, по вашим словам, прекрасные организаторские способности. Скажите, а что может помешать ему реализоваться? Если все ветры, и звёздные, и социальные, будут дуть ему в спину, что, возможно, встанет перед ним стеной?

– Главные его враги психологические – скрытность, внутренние противоречия, бурные эмоциональные вспышки. И другой враг не менее серьёзный – неурядицы в личной жизни, в сфере любви. Для женщины он ненадёжен, а мы это очень хорошо чувствуем. Легко влюбляется и быстро остывает. И жену ему Бог дал соответствующую – по принципу, чтоб жизнь мёдом не казалась. Он привык удовлетворяться суррогатами, что и будет мстить, если он получит власть. Кинжал окажется в вакууме и наверняка станет делать в своих сексуальных манёврах грубые ошибки, чем может подставить работающих под его началом людей. К сожалению, возвращение прежней жены категорически противопоказано, как и вологодской кружевницы. Разводя эти ситуации, мы с вами всё сделали правильно.