Скорпика - Грир Макаллистер

и требовалась повышенная бдительность, а в каких все было спокойно, как на лесном озере.

То здесь, то там среди застав и городов попадались трактиры, но они не вызывали у скорпиканок никакого интереса. Женщины ночевали на обочинах дорог, где попало, по очереди дежуря и укладываясь на вьюки. Многим спалось лучше, чем на набитых до отказа матрацах, на которых они нежились в течение недели в Сестии.

В золотистом свете после полудня Кхара подсчитала, что они были еще в двух сутках пути от ворот Бастиона – последней вехи перед домом. Она мысленно представляла их положение на карте в виде движущейся точки, равноудаленной от двух дальних торговых постов, когда услышала слабый свист – высокий и резкий. Все двенадцать воительниц мгновенно узнали его.

Стрела.

– Кий-я, – выкрикнула Мада приказ рассеяться, и лук уже был у нее в руке.

На широкой дороге перед ними стоял строй темных фигур. Все были вооружены до зубов.

Разбойники – беспорядочная компания из дюжины оборванцев, одетых в грязные коричневые лохмотья. Худые до невозможности, выглядящие так, словно в последний раз ели давным-давно. Первой мыслью Кхары было то, что они не могут представлять серьезной угрозы команде обученных воительниц. И только потом поняла, что стрела, свист которой она услышала, вонзилась ей в левое плечо, причем не так уж далеко от сердца.

Тогда, и только тогда последовала боль.

Боль подождет. Сражение началось.

Первая стрела Мады попала в горло первому стрелку разбойников. Вторая просвистела прямо над головой эльфа – женщины в маске с длинным мечом. Вскоре они подобрались слишком близко для использования луков. Затем последовало шипение, звук металлических мечей, извлеченных из кожаных ножен, когда скорпиканки приготовились к бою.

Один из разбойников, низкорослый мужчина, космы темных волос которого придавали ему явное сходство с медведем, казалось, одумался. Он развернулся и бросился бежать, меч тяжело стучал о бедро, пока он мчался к далекому горизонту.

Мада оглянулась на свою королеву, кивнула один раз, а затем снова бросилась в бой с воплем, очень похожим на ликование.

Кхара еще мгновение оценивала обстановку, определяя нападающих и защитников, затем крепко ухватилась за уздечку лошади Гретти. Глаза девочки были огромными. Кхара не могла рассчитывать на то, что неопытная молодая женщина сумеет не потерять голову и уберечь своего скакуна в схватке.

– Держись, – сказала ей Кхара.

Затем щелкнула языком, уперлась пятками в бока Штормовой Тени и погнала ее вскачь. Гретти последовала ее примеру.

Разбойники кружили, чтобы расположиться как впереди, так и позади колонны, поэтому Кхара сразу же увела их с дороги на север, пони были едва различимы в сгущающейся темноте. Она заставила себя забыть о жгучей боли в плече. Если бы она могла, то погрызла бы узелок ивовой коры из своей сумки, но только глупцы ставят комфорт выше безопасности.

Позади слышались крики рвущихся в бой воительниц, и ей хотелось скакать во главе их. Если бы она не была Бесплодной Королевой, если бы дома была дочь, готовая принять бразды правления, она бы так и сделала. «А ведь все могло бы быть иначе», – мрачно подумала она. Затем уткнулась лицом в развевающуюся гриву своего скакуна и сосредоточилась на спасении жизни молодой женщины, ехавшей позади нее. И своей собственной.

По мере продвижения вперед крики становились все глуше. Ее взгляд изучал землю в свете угасающего солнца. Фермы на севере Паксима были небольшими, и урожая хватало только на пропитание семей, которые на них работали. На многие мили не наблюдалось ни одного города. Кхара достала ивовую кору и начала раздирать ее зубами, надеясь, что боль быстро притупится. Когда она увидела на горизонте низкую приземистую постройку, то изменила курс, а затем сбавила скорость.

Подозрительность – вот что должно было стать их девизом. Вполне возможно, что все происходящее на дороге было инсценировано, чтобы загнать их во вторую засаду. Но, с другой стороны, если учесть стрелу в ее плече – жесткие серо-белые перья покачивались в такт движениям, – нападение было самым настоящим.

Держа Гретти за спиной, она оглядела дом и территорию. Возле приземистого здания стоял мужчина, набирая в ведро воду из колодца.

Когда они приблизились, он закончил свое дело и повернулся на звук копыт пони. Его волнистые волосы были собраны в узел на затылке, одежда была практичной и привычной одеждой рабочего. Кхара будто угадала его мысли: он поднял голову при их приближении, его движения были неторопливы, он открыл рот, чтобы произнести приветствие, но, заметив стрелу, торчащую из ее плеча, дал словам угаснуть на языке.

Он поспешил в их сторону, а воительница положила руку на свой меч, подумав: «Возможно, сегодня я все-таки вступлю в бой».

Затем он пронесся мимо нее в сторону Гретти. Кхара тут же заметила, что молодая женщина покачнулась на своем сиденье, а затем подалась вперед, прижавшись всем весом к шее своего скакуна.

– Могу я помочь ей? – спросил мужчина.

Пока он говорил, Кхара уже слезла со Штормовой Тени, и, поддерживая Гретти правой неповрежденной рукой, опустила бессознательную молодую женщину на землю.

– Но ваше… Могу ли я… – произнес мужчина. Он показал на стрелу, чье длинное прямое древко болью сопровождало каждое движение Кхары, перья впереди, окровавленный наконечник позади. – Вам нужна моя помощь?

Кора приглушила боль Кхары, и по положению стрелы в плече она поняла, что та не пробила мышцу. Можно подождать.

– Сначала она. – И указала на Гретти. Хранительница клинка не проходила испытания, и как бы они ни готовили девушек к бою, никакая подготовка не сравнится с реальностью.

Нахмурив темные брови, мужчина кивнул и опустился на колени. Он осторожно осмотрел девушку, взяв ее за подбородок, не поворачивая голову, приподнял одно веко, чтобы проверить глаз.

– Ты целитель? – спросила Кхара.

– В некотором роде, – ответил он. – Я занимаюсь всем понемногу. Целительством. Развожу скот. Торговлей. Преподаванием. Всем, что нужно. Разбойники на дороге?

– Да.

– Они смогли что-нибудь отнять?

– Сильно сомневаюсь.

Он издал звук, чем-то похожий на смех, и возобновил осмотр.

Пока мужчина занимался Гретти, Кхара наблюдала за ним. Худощавое тело, мозолистые от тяжелой работы пальцы. «Скорее всего, он примерно моего возраста, – подумала женщина, – возможно, немного моложе». Лицо загорелое, но не обветренное, с едва заметными морщинками в уголках глаз. Он двигался нарочито напряженно. У нее сложилось впечатление, что он достаточно взрослый, чтобы осознать себя, – возраст, который наступает у каждого по-разному, но по достижении которого человек становится счастливее. Кхара сама не так давно наконец обрела это счастье.

Она позволила ему молча поработать еще минуту, а затем спросила:

– И как она?

– Не