Маэстро - Роберт Сальваторе

Ухмылка Ивоннель показала жрице, что девушка без сомнений знает — Минолин попала в паутину её очарования.

— Тебе будет хорошо, когда я стану матроной матерью, — сказала Ивоннель.

— Я… — Минолин чувствовала себя так, словно сейчас её почти помиловали. — Я — твоя мать, — заикаясь, произнесла она, резко кивнув. — Я горжусь…

Девушка махнула рукой, и, хотя она была на другой стороне комнаты, магический удар достиг Минолин, камнем летя в жрицу.

— Больше нет, — сказала Ивоннель. — Это все в прошлом. И забыто. Ты будешь жить и процветать, или не будешь. Твоя верность и служба продолжается. Я и не думала уничтожать тебя.

Минолин Фей бросила взгляд на пол, пытаясь найти хоть какой-то выход из ситуации.

А потом она почувствовала прикосновение к своему подбородку — и какое это было прикосновение! Тысяча очагов наслаждения вспыхнули внутри неё, когда Ивоннель легко подняла лицо матери, заглядывая ей в глаза. Минолин Фей боялась, что она ослепнет, находясь так близко к подобной красоте.

— Но у тебя есть преимущество, жрица, — сказала девушка. — Я знаю, что могу доверять тебе. Покажи мне, что твоя служба может быть полезной, и ты найдешь в Доме Бэнр прекрасную жизнь. Полную роскоши и удовольствий.

Минолин Фей напряглась, ожидая удара, еще одного жестокого напоминания о том, что все это может быть отнято.

Но он не последовал. Вместо этого Ивоннель мягко провела кончиками пальцев вниз по щеке Минолин, и это прикосновение, такое невероятно мягкое, такое дивное, взывало к каждому нерву, возбуждая и освещая ощущением чистого удовольствия, оставляя за собой след наслаждения.

— Итак, — сказала Ивоннель. — Мне кажется, Квентл пришло время узнать правду о своей племяннице.

— Ты хочешь поговорить с матроной матерью?

— Немедленно устрой мне эту встречу, — подтвердила девушка. — Я даю тебе только это задание. Не подведи меня.

Минолин затаила дыхание, чувствуя себя в ловушке. То, как девочка произнесла эти слова, ясно дало понять женщине, что это лишь одно задание на сегодня, но в будущем за ним последуют еще многие приказы.

И это последняя ремарка, просьба не подвести лично её, вместо простого приказа не провалить задание, показывала Верховной Жрице, что этот опасный ребенок не примет неудач.

Эта странная маленькая дочь, которую она родила, обещала ей великую награду и великую боль. Одновременно она была дразнящей и пугающей.

Для Минолин Фей достаточно скверным было уже то, что без Громфа она живет только с разрешения Матроны Матери Квентл. Но еще хуже было то, что её единственный шанс не умереть теперь был связан с этой странной то ли реинкарнацией Ивоннель Вечной, то ли аватаром самой Ллос — или Ллос собственной персоной. Опасной. Слишком опасной.

— Кто ты такая, чтобы приходить в мои личные покои? — спросила Квентл, когда Минолин вошла в её комнаты без предупреждения.

— Посмотри внимательнее, — сказала молодая девушка дроу, поднимая руку, чтобы заставить высшую жрицу замолчать. Этот жест возымел бы куда меньше эффекта, если бы не идеальная красота девушки. Именно она заставила Квентл осознать правду, что сразу стало понятно Ивоннель по выражению лица матроны матери.

— Как… как это возможно? — заикаясь, спросила Квентл.

— Ты была убита бродягой в битве. И все же, ты еще жива, — ответила молодая девушка. — И ты спрашиваешь меня о нескольких быстро пролетевших годах? Ты думала, это невозможно, тетя?

От этого дерзкого обращения, глаза Квентл злобно вспыхнули. Кто смеет называть её тетей? Она Матрона Мать Мензоберранзана.

— Ты настолько убого понимаешь магию, как божественную, так и тайную, что считаешь такой незначительный фокус — невозможным? — указала Ивоннель, и не смогла подавить хитрой ухмылки, когда Минолин Фей задохнулась от оскорбления.

— Оставь нас, — приказала Ивоннель высшей жрице.

— Стоять! — взвизгнула Матрона Мать Квентл, лишь чтобы противостоять приказам наглой молодой девушки.

Ивоннель оглянулась, чтобы посмотреть на испуганную и неуверенную Минолин Фей.

— Иди, — тихо сказала она. — Здесь я выиграю. Но уверяю тебя, если ты останешься — я запомню твои сомнения.

— Ты останешься здесь, — твердо сказала Квентл. — Или почувствуешь плеть матроны матери.

Минолин Фей разрыдалась. Дрожа, она пыталась разобраться в конфликтующих приказах. А потому просто мялась на месте.

— Ах, да. Пятиглавая плеть Квентл Бэнр, — сказала Ивоннель. — Милое оружие для верховной жрицы, но весьма жалкая дубинка для матроны матери. Уверена, у меня будет лучше.

Глаза Квентл вспыхнули, и она потянулась к плети, а затем выбросила его вперед. Пять змеиных голов, каждая проникнутая жизненной сущностью импа, жадно закачались в воздухе.

Ивоннель рассмеялась, приказывая Минолин Фей уходить.

Все еще стоя в двух десятках шагах от женщины, Квентл сорвала с пояса второе оружие — волшебный молот — и с рычанием бросила его в Минолин.

Образ этого оружия пронесся в воздухе позади Минолин Фей, стоило той повернуться. Молот ударил её по плечу, отбрасывая в центр залы. Опираясь на руки и колени, женщина не могла оглянуться на Квентл, как Ивоннель.

— Я не давала разрешения ударить её, — спокойно сказала девушка.

С рычанием, Квентл замахнулась снова, вкладывая в удар больше силы. Ивоннель скрестила руки, становясь перед ней, а затем развела их в стороны. Снова мелькнул молот, на этот раз, нацеленный прямо в лицо Ивоннель. Но, как только спектральное изображение начало опускаться, оно ударилось о мерцающее поле, окружившее девушку. Пройдя его насквозь, молот вылетел прямо перед Квентл, и она вскрикнула, когда собственный удар угодил ей в лицо, отбрасывая назад, на землю.

Даже не потрудившись встать, Минолин Фей поползла прочь, производя странные мяукающие звуки. Вываливаясь из комнаты, она захлопнула за собой дверь.

— Как ты смеешь! — закричала Квентл, пытаясь подняться на непослушные ноги. Кровь тонкой струйкой стекала из её носа, обагряя часть лица.

— Я смею? Ты думаешь, это просто трюк?

— Некоторое смещение пространства, — выплюнула Квентл. Кровь вытекала с каждым её словом.

— Против спектрального молота? — недоверчиво спросила девушка. — Ты что, не понимаешь, кто я?

Квентл наконец смогла твердо встать на ноги. Жрица схватила свой змееголовый бич, заменяя молот. Она двинулась вперед, рыча на каждом шагу.

Ивоннель положила руки на бедра, и капризно, словно она могла чем-то управлять, покачала головой и вздохнула.

— Мы правда должны дойти до этого?