Колхоз: Назад в СССР 5 (СИ) - Барчук Павел

Ну, и что в итоге? Да ничего! Пришёл Виктор, уставший, напряжённый. Устал на работе, напрягся — из-за соседей. Естественно, ещё до того, как он попал домой, ему рассказали добрые люди в красках, что днем возле двора стояла машина, предположительно из Москвы. Виктор, естественно, далеко не дурак, сразу понял, кого занесло попутным ветром. Поэтому во двор зашёл с суровым лицом и сразу окинул территорию взглядом, на предмет присутствия всяких членов ЦК.

— Где он? — Спросил дядька Светланочку Сергеевну.

Долго церемониться не стал. Правда, имени не назвал. То ли запамятовал, что вряд ли, то ли не хотел говорить вслух, это скорее всего. Но маман, само собой, тоже далеко не дура. Семейное это у нас. Все мы не дураки. Даже Семён с его стяжательством и тягой к обогащению.

Младшенький, кстати, когда все успокоились и расползлись по домам, имею в виду участкового с дедом Мотей, очень неожиданно отправился проведать Ольгу Ивановну. Сначала мы не поняли, зачем. Она ещё вряд ли успела соскучиться по Милославским. Даже, думаю, наоборот, вообще не против скучать максимально долго. Буквально через минут десять, Сенька красный и взъерошенный вылетел на соседское крыльцо. Вслед ему несся громкий крик Ольги Ивановны.

— Иди ты к черту со своими сокровищами! Только попробуй взять лопату! Я тебе её о хребет сломаю!

Видимо, Семён, решил, что палкой особо не накопаешь, Матвей Егорыч ему больше инструмент не даст, дядькин если взять — свои же заметят. Поэтому, надо договориться с кем-то, кто может стать партнёром в этом нелёгком деле. Уж не знаю, по какой причине, Младшенький выбрал соседку. Наверное, подумал, ей можно доверять.

— Нельзя меня по хребту! — Крикнул Сенька куда-то внутрь дома. — Я — ребёнок. А детей бить непедагогично. Это противоречит морали советского общества!

— Слышишь, общественный! У меня все лопаты наперечет! Только сунься. Замечу, что какой-то не хватает, покажу тебе наглядно все основные принципы педагогики. Копатель хренов.

Ольга Ивановна лежала на кровати, в ближайшей ко входу комнате, куда её изначально транспортировала маман, поэтому слышали мы все прекрасно. И не только мы, кажется. У соседки отлично поставлен голос.

— Семён…— Я поманил младшего брата пальцем. — Иди сюда.

Мы с Андрюхой в ожидание возвращения дядьки, сидели на лавочке, рядом с летней кухней, и соседское крыльцо через калитку нам было видно хорошо. Маман на тот момент уже скрылась в доме, предварительно накапав себе валерьянки. Вернее, сначала она накапала, потом подумала, и плеснула в стакан этой вонючей жидкости от души. Добавила воды, залпом выпила, посмотрела на нас.

— Мне надо прилечь. — Подытожила Милославская , а вот уже потом ушла в дом.

— Конечно, надо. — Согласился Андрюха, — После такой дозы успокоительного даже мне надо было бы прилечь.

Правда, сказал он это, когда Светланочки Сергеевны уже не было рядом. Андрюха тоже не дурак. Говорю же, семейное.

Семён спустился по ступенькам соседского крыльца, открыл калитку и переместился в родной двор. К нам он подходить не торопился, остался чуть в стороне.

— Сенька…

Я вздохнул, соображая, как бы объяснить пацану, что дед Мотя не просто пошутил, он его банально развел. Дабы пацан усерднее копал футбольное поле. Кто ж знал, что у Семена такая крепкая воля к победе. Но при этом надо донести ребёнку правду, не травмируя его детскую психику. Брат все-таки. На фоне происходящего, я стал относиться к близким более трепетно. Потому как этих близких у меня снова может стать больше. А я новых не хочу. Мне — старых за глаза.

Однако, слова Аристарха о загадочном пацане оставались в моих мыслях и никуда исчезать не желали. Прямо паранойя начала развиваться на этой почве. Главное, жил раньше, в прошлой своей, мажорской реальности, совершенно спокойно. Имел только папу, маму, сестру. Все. Про свою юность родители ничего не говорили, я вообще автоматически считал их сиротами. А тут, ты посмотри, теперь и дед в ЦК КПСС, и прабабка под боком. Лежит сейчас с ушибленной ногой, меня же материт. Ещё один прадед по Зеленухам на велике рассекает. Потом — дядька. Он же — Семён. А Младшенький, по идее, приходится мне, настоящему, реально дядькой. Сереге-то он брат. Ну, а то, что я, Денис Никонов, в данный момент сижу внутри Жорика Милославского, это — самый фееричный момент истории. Короче, если вылезет ещё кто-то, я к такому не готов. Хорош. Наш теремок новых жильцов не выдержит. Итак вон — мышка, лягушка, зайчик, лисичка. Кто там ещё есть в сказке? Сегодня приезжал медведь, хотел сесть сверху, чтоб теремок развалился. Слава богу, прогнали. Хитрая лисичка прогнала.

— Семён. Ты уже взрослый человек…— Начал я издалека. — Мы ведь сказали тебе, клада нет. Оставь ты эту затею. Хватит доставать народ. Прекрати таскаться по Зеленухам и пугать местных жителей своей настойчивостью. Нас итак за психов всех принимают.

— Брешешь. — Заявил младшенький, а потом сорвался с места и побежал в дом. Наверное, жаловаться матери на злого старшего брата. Правда, уже перед самой дверью остановился и оттуда показал мне язык.

— Вот я все равно найду клад. Поняли? Я знаю, что он есть. Церковь вон ваша, есть? Есть. Памятник истории оказался. И клад есть. Я его найду, а с вами делиться не буду. Отдам государству. Мне выпишут грамоту и ещё вручат часть денег.

Не дожидаясь ответа, Сенька заскочил в дом, громко хлопнув дверью.

— Да пусть копает. — Заступился за пацана Андрюха. — Ну, видишь, верит он в этот клад. У детей так бывает.

— Ты-то откуда знаешь? Нашелся, блин, знаток детской психологии. А-а-а-а-а-а…— Я с усмешкой стукнул Андрюху по плечу, — Понял. Просто вы с Сенькой на одной волне.

— Щас как дам костылем… — Андрюха поднял вверх свою ходулю. Но потом не выдержал и засмеялся. — Да серьёзно тебе говорю. У нас вон, соседский пацан, лет до десяти все рвался на крайний север. Умку спасать. Помнишь мультик про медвежонка? Три раза с поезда снимали проводники. А один раз даже до областного центра добрался. Представляешь? Ох его батя и драл… Неделю стоя ел, а спал — на животе. Надо просто направить Сенькин энтузиазм на хорошее дело. Как дед Мотя сделал. Хочет он копать? Да пусть копает. Вон, хоть старый пустырь за школьным садом. Давно хотели его под участок оформить. Спроси Николаича. Если не передумали, так вручить Семену лопату и путь роет. Польза хотя бы будет.

Как раз в этот момент на крыльце появилась маман, которую растормошил Младшенький, а возле калитки нарисовался дядька.

Виктор задав Милославской тот самый вопрос, мол, где наш гость, получил ответ, что нежданный гость — хуже татарина, а потому все, кого мы не ждали, отвалили обратно в Москву.

Вот тут уже и дядька понял, история, рассказанная Светланочкой Сергеевной о материнской любви к старшему сыну, о моем якобы сумасшествии, о необходимости быть рядом ей и Семену, сильно попахивает враньем.

— Вы что, в ссоре? — Осторожно поинтересовался Виктор у маман.

Он, наверное, когда шёл домой, наслушавшись рассказов глазастых соседей, подумал, ну, мандец. Ещё и Аристарх припёрся. Уверен, дядьку перспектива собрать в своём доме всех Милославских радовало мало. Тем более, из расчёта того, что сестру он терпел только ради меня. Типа, я же псих, по заверению Светланочки Сергеевны. Вон, даже справкой трясла.

— Вить… — Маман посмотрела на брата таким взглядом…Сложно объяснить. Не грустным, не озадаченным. Каким-то болезненным, что ли. — Черт с ним. С Аристархом. Хорошо? Не могу сейчас об этом и не хочу. Просьба есть...

— Ну, давай. — Дядька снова напрягся. Все-таки опыт общения с сестрой был у него негативный. Мало ли, о чем попросит.

— Мы поедем в Москву послезавтра. Председатель договорился. Не хочу брать Семёна. Пусть останется с тобой. Хорошо? За ним может Ольга Ивановна присмотреть. Или вон, Зинаида Степановна. Я поговорю с ними. Ты не против?

— Ну… ладно…— Дядька хотел пройти к кухне, а то стоит, как дурак, у калитки, в родном дворе, но в этот момент со всей дури створка распахнулась, засандалив ему по спине. Виктор громко выматерился и, отскочив в сторону, потёр место ушиба.