Жрец Без Имени (СИ) - Стоминин Константин

— И каково задание? — на всякий случай уточнил я, пристально следя за каждым шагом Алисы. — Мне просто сказать, что внутри?

— А это тебе не кажется достойным заданием? — скептически спросила Алиса. Оставив коробку на столе, она спокойно села на диванчик и неторопливо закинула ногу на ногу. В ее движениях можно было угадать напускное превосходство, хотя даже с таким положением она не должна была очень рассчитывать на успех.

— Навевает воспоминания о детстве, — мечтательно произнес я, возвращаясь в приятные воспоминания. — Раньше, помнится, ты постоянно дергала меня, чтобы… — я не закончил, закусывая губу.

— Чтобы ты читал книгу, не открывая ее. Тоже угадывал?

— А, так ты тоже помнишь, — разочарованием от моих слов так и сквозило. Не люблю я, когда мне припоминают постыдные случаи. А глупость, которой я руководствовался, демонстрируя умения, была одной из самых неприятных тем. — Ну, тут все проще, я половину помнил, половину выдавал от себя. Впечатлить ребенка не так уж сложно.

— Дурак, — только и ответила Алиса, а после постучала пальцем по верхней грани коробки. — Давай, действуй, не-экстрасенс.

Отказаться не выйдет, даже если я очень постараюсь. Алиса всегда отличалась настойчивостью и не отступала от задуманного, пока результат не становился удовлетворительным. Впоследствии, когда появилась Тришула, ей стало проще реализовать свой взрывной потенциал и развить лидерские качества. Кто-то мог бы сказать, что даже такой уровень власти, как гильдейское офицерство в одной из популярнейших ММО портят характер, но в действительности это позволило Алисе раскрыть командирский потенциал. Не удивлюсь, если в результате девушка выберет военную карьеру, чтобы окончательно очистить свой настоящий характер от примесей постороннего влияния.

Размышляя об этом, я готовился к процедуре. Для этого требовалось сосредоточиться на чем-то одном, буквально зациклиться, чтобы впоследствии разорвать этот внутренний контакт и освободиться от любых посторонних мыслей. Эта процедура очистки — первый шаг к визуализации. Затем требовалось только закрыть глаза и максимально абстрагироваться от внешних раздражителей. Здесь, в тихой и привычной комнате это было плевым делом. Алиса молчала, затаив дыхание, а легкий шум ветра за окном не мог сбить настрой. Я медленно погружался в себя, отдаляясь от привычной телесности.

Представления о внутреннем мире сильно расходятся у многих людей. Его вид, структура и качества сильно отличаются в разных источниках. Я же четко знал убранство личных чертогов разума. Это была единственная комната, собранная мной по кусочком из разрозненных, порой не самых праведных, воспоминаний. Смешались в одном месте и представления об уюте, и желания бурной юности, стремление к уединению и материальные воплощения пороков. Хорошо это или не очень, но внутренний мир мне представлялся баром. Классическим и совершенно безлюдным.

Оказываясь здесь, я всегда сидел на одном и том же месте, словно закрепленном за моей персоной. Место перед стойкой, средний из семи предоставленных для клиентов стульев. Я сидел перед стеллажами с бутылками, но бармена, который мог бы предложить выпить, никогда не видел. Не было здесь ни персонала, ни других клиентов. В свое время изучил все доступные мне помещения. Среди них, помимо главного зала, были хозяйственные помещения вроде кладовой или комнаты уборщицы. Был небольшой закуток, где на широком расстеленном ковре стояли кальяны, был целый коридор с "гостевыми" пронумерованными комнатами. Войти, правда, я мог лишь в одну, самую крайнюю. Кровать, комод, шкаф, да пара тумб. Простое и удобное место, чтобы переночевать. Так можно было бы сказать о реальном месте. Но о пространстве, расположенном в собственном сознании, сложно думать столь примитивно. Спать здесь можно с тем же успехом, что и пить, курить или есть. Иными словами, мертвый номер.

Главный зал, в прочем, был куда более интересным. Стойка, у которой я сидел, располагалась в некотором углублении, относительно зоны с диванчиками. Эта ниша создавалась за счет двух широких подиумов с пилонами. Без танцовщиц они смотрелись бедно и как-то пустынно. В прочем, как и столы, окруженные диванчики. В большинстве своем они расположились в общей зоне, но были и уединенные, отгороженные широкими ширмами. Наверное, здесь было бы уютно собраться целой гильдией, расслабиться и отдохнуть, напиться, закутить и уйти в рейд не к чертову Ложу Греха, а, прямиком, к Вакху, древнему божеству вина и празднеств.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Приятно фантазировать о таком, но задерживаться нельзя. Алиса ждет в реальности, да и мое собственное тело, сидящее перед ней, наверняка хочет покончить с утомительной процедурой. Я никогда и никому не раскрывал секрет моего фокуса, оправдывался удачей и везением. Святой русский рандом мог помочь выбить уникальный шмот с первой попытки, но мои трюки простирались за привычные понятия комбинаторики.

Все началось в детстве, когда я впервые узнал, что в пространстве моего внутреннего мира есть хитрость. Неприметная дверь неподалеку от стойки была помечена простенькой и неброской табличкой. "Запасный Выход", гласила неровная надпись на потрепанной дощечке. Каждый раз она вселяет в меня неуверенность, но я рискую и открываю дверь. Слепящий свет и всепоглощающая тьма встречают меня на той стороне. Ступая в них, я на миг замираю. Небытие на границе с реальностью сковывает разум, но преодолев эту преграду, я оказываюсь снаружи.

Сознание проясняется и я постепенно осознаю свое положение в пространстве. Привычная квартира, родная и уютная хибара холостяка, где я провел большую часть жизни. В центре гостиной стоит столик, а за ним сидят два человека. Алиса, милая и добродушная девочка. Напротив нее — мое собственное тело, которое я покинул миг назад. Оно тоже замечает перемены, связанные с моим отделением, а потому открывает глаза. Сложно сказать, на что похоже мое нынешнее бытие. Пожалуй, проще всего это описать на примере куба и квадрата. Квадрат будет выступать двухмерной проекцией трехмерного куба. А мое тело — трехмерная проекция меня самого, моей души, если угодно.

Большую часть времени сознание пребывает в сосуде тела, но моя маленькая странность позволяет скользнуть на четвертую координатную ось. И пусть в подобном состоянии я не контролирую тело, оно автономно продолжает жить. Мозг, опыт и память тела никуда не деваются. Оно способно самостоятельно мыслить, делать выводы, выполнять привычные для себя операции и практически идеально повторять все то, что прежде. Только без ограничения в виде полноценного сознания, тормозящего осмыслением естественные процессы. Само собой, тело думает не хуже меня самого, но я сомневаюсь, что оно могло бы справедливо называться полноценным человеком. Живой организм — тело человека, проекция существа, но не оно само.

В прочем, у тела тоже есть свои преимущества. Пусть и несовершенные, но у материальных организмов есть органы чувств, которые помогают собирать информацию в привычном для нас виде. Зрение, слух, осязание, обоняние, вкус, чувство равновесия, все это — свойственно телу. В нынешнем состоянии я был лишен такой радости, но имел куда более совершенный способ восприятия. Будучи неограниченным сознанием, в буквальном смысле облаком осознающей саму себя информации, я мог получать эту самую информацию напрямую из окружающей среды. Размышляя о таком, невольно прихожу к аналогии, сравнивающей между собой игрока и разработчика. Глядя на игру, массовый потребитель видит красивые картинки, слышит музыку, и бьет по клавиатуре из-за того, что его в очередной раз богатырским пинком прикончил мимик. В то же время разработчик наблюдает сложные скрипты, из которых строится скелет игры. Для него программа — это код, наполненный алгоритмами. Он способен воспринимать информацию об игре через сложный язык программирования, еще не принявший облик привычного глазу интерфейса. Так и я впитывал информацию об окружении, даже не имея органов чувств. Своеобразное видение помогало мне ориентироваться, различать объекты и уровень освещения. И даже тот факт, что я мог читать закрытые книги, просто вбирая из них информацию не казался впечатляющим в сравнении с тем, как я ощущал присутствие людей. Их ауры были устроены гораздо сложнее, чем какие-то книги или программы. Несмотря на все попытки я не мог расшифровать информацию без ключа: чтение книг на других языках было недоступно, а уж вытащить данные напрямую из флешки и подавно. Недостижима была и информация, хранящаяся в человеческих головах. Как бы ни пытался, в чужую душу просто так не заглянуть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})