Дорога на Элинор - Павел Амнуэль

Терехов достал из «дипломата» коробочку, повертел диск в руке, положил на компьютерный столик — надо будет сразу переписать на «винчестер», как только Сергей приведет машину в порядок. Газеты и «Огонек» бросил в общую кучу, а записную книжку хотел было сунуть на обычное место — на полку над монитором, — но подспудная мысль, давно копошившаяся на задворках сознания и не успевшая оформиться в осознанное желание, заставила его перелистать страницы.

Конечно. Как он раньше не подумал? Для автора детективов это должно быть очевидно!

Терехов еще раз — вдруг память ему все-таки изменила? — медленно, одну за другой, перелистал страницы. Адреса и телефоны знакомых и учреждений, короткие записи о встречах, кое-какие мысли, среди которых были и нелепые, и гениальные… Номер собственного квартирного телефона Терехов в книжку не записывал — он его, естественно, знал наизусть, а мысль о том, что записная книжка может быть потеряна или украдена, ему почему-то в голову не приходила.

Как же, черт подери, грабитель узнал номер его телефона?

В телефонной книге номера Терехова не было — ему слишком часто звонили после того, как вышел и стал на целый месяц бестселлером его первый роман «Смерть, как продолжение жизни», и перед выходом второй книги («Смерть не ждет искушенных» бестселлером не стала, но раскупалась очень неплохо) он поменял номер квартирного телефона и закрыл его, уплатив Мосгортелефонной сети довольно приличную сумму. Что делать — спокойствие того стоило.

Так откуда грабитель узнал номер?

От кого-то из знакомых, других вариантов не было. Человек знал, что отбирает портфель именно у Терехова. Знал, как найти хозяина. Потому и сумму выкупа потребовал не чрезмерную — знал, какой выкуп окажется Терехову не в тягость.

Господи, как неприятно! Кто из знакомых мог подшутить над ним так гнусно? Впрочем, какие же это шутки? Тысяча ушла коту под хвост, а кто-то, кого он, возможно, даже принимал у себя дома, смеялся сейчас, пересчитывая легкую добычу.

Кто? Пашка Брилев — конкурент и гад каких мало? Нет, конечно, Брилев трус, хотя и пишет кровавые триллеры на один и тот же сюжет, изменяя только имена героев, названия городов и поводы для разборок мафиозных кланов. Пашке в голову не придет отмочить что-то подобное, он даже единственный свой сюжет мусолил долгие месяцы.

Андрей Кононыхин? Андрюха, с которым несколько дней назад пили пятизвездочный «Арарат» и говорили о судьбе приключенческой прозы в современной России? Чепуха, не стал бы Кононыхин из-за какой-то тысячи рисковать нормальными человеческими отношениями. Кононыхин — писатель более чем благополучный, два его романа из серии о Бывалом со свистом ушли всего полгода назад.

Кто ж еще-то? Игорь Злотин? Миша Пундик? Антон Митягин? Чушь, чушь, чушь… И голоса у них, кстати, абсолютно не похожи на шипящий клекот. Даже если зажать нос пальцами — не похожи. Ко всему прочему, Терехов был уверен, что говорил грабитель собственным неискаженным голосом — не скрывался он, не изображал неизвестного.

Кто?

Терехову не хотелось терять немногочисленных друзей — и друзей он исключил. Терехову не хотелось терять остатки здравого смысла — и он исключил все версии, связанные со случайным ограблением. Терехову вообще не хотелось больше думать о прошедшем дне — и часов в десять вечера он, выключив телевизор, наполнил ванну теплой водой и погрузился в нее по горло, сам не понимая, почему поступил именно так. Купался он всегда под душем, но сейчас ему почему-то захотелось уйти под воду — в буквальном смысле, поменять среду обитания, уплыть от действительности. Глупо. Но облегчение он почувствовал. «Конечно, — сказал он себе, — архимедова сила, в воде мне стало легче на столько, сколько весит вытесненная мной жидкость».

И хотя это объяснение не имело ничего общего с реальным душевным облегчением, неожиданно постигшим Терехова, он с удовлетворением его принял и долго еще лежал, закрыв глаза — до тех пор, пока вода не остыла и холод выгнал его из ванны, заставил быстро обтереться махровым полотенцем и нырнуть под одеяло, даже не разобрав толком постель.

Уснул Терехов мгновенно, но все-таки успел задать себе вопрос, который почему-то не пришел в голову раньше: а почему, черт возьми, «винчестер» полетел именно тогда, когда у него украли диски?

Глава третья

— Нет, Владимир Эрнстович, — сокрушенно сказал Сергей, — не получится. Вся информация порченная. Там червь поработал. Очень основательно.

Основательно поработал и сам Сергей. Мальчишка притащил диск с какой-то новой и совершенно потрясной антивирусной программой, и пока Сергей возился с компьютером — это заняло около полутора часов, в течение которых Терехов бесцельно слонялся по комнатам, — он ощущал себя умирающим, лежавшим в палате реанимации, над ним склонился седой хирург, смотрел сочувственно и говорил в сторону, неизвестно к кому обращаясь: «Может, жить и будет, а вот функционировать — вряд ли».

— И что теперь делать? — хрустнув пальцами, нервно спросил Терехов.

— Диск отформатирую, — сообщил Сергей, — и запишите все заново. Все программы — это я вам помогу, — и все тексты.

— Смеешься? — мрачно сказал Терехов. — Девять романов? Я их, по-твоему, наизусть помню?

Сергей поднял на Терехова удивленный взгляд.

— А что, — с подозрением спросил он, — вы на дискетках ничего не сохраняли?

— Сохранял, — усмехнулся Терехов. — Ты прав. Не обращай внимания, я сейчас туго соображаю. Когда все будет готово?

— Еще час погуляйте, — оценил время Сергей, — а потом можете работать. Кстати, пахан последний ваш роман сегодня до утра читал, мать его в гостиную отправила, чтобы спать не мешал.

— «Смерть, как случай»?

— Откуда мне знать. Пахан сказал — последний. Я книжек не читаю — времени нет. И жалко.

— Чего жалко? — не понял Терехов. — Времени?

— Бумаги, — пояснил Сергей. — Столько лесов сгубили… Книги, если что, я читаю с экрана.

— Ты что — зеленый? — удивился Терехов. — Может, тебе еще и кур жалко, которых на птицефабриках выводят, а потом режут? Или коров с овцами?

— Вы еще скажите — голубой, — обиделся мальчишка. — Все у меня нормально. И с цветом тоже. Белый я. Идите, Владимир Эрнстович, не мешайте.

Ходить кругами по комнатам Терехову наскучило, и он отправился в магазин — купить кое-какие продукты и несколько банок пива, а на самом деле хотелось просто посидеть на скамейке, поглазеть на нервно дергавшиеся потоки машин, послушать обрывки чужих разговоров, попытаться по этим обрывкам понять содержание и пути чужих судеб. Может, и в дело что-нибудь пригодится. Для «Горошины девятого калибра», к примеру, он придумал идею и сюжет, подслушав, как двое парней, проходя мимо его скамейки, обсуждали незадачливую подружку, которая то ли спала с обоими, а потом не могла решить, от кого именно забеременела, то ли, наоборот, спала с кем-то третьим, а, подзалетев, скинула вину на приятелей, которые, похоже, ни сном, ни духом… ни, соответственно, другими частями тела…