Семейная реликвия. Ключ от бронированной комнаты - Александр Сапсай

Виктор и Геннадий, не останавливаясь, прошли прямо во двор морга и направились к группе людей посередине маленького, заставленного всяким хламом двора. Они собрались в кружок и курили. Немного поодаль стояла, выделяясь своей экстравагантностью, чернявая молодая женщина, одетая в модные светло-голубые брюки с завязками чуть ниже колен и такого же цвета расстегнутый легкий пиджак с перекинутым через плечо ярко-красным прозрачным платком.

В центре кружка курящих, отличаясь от них своими небрежными, развязными даже манерами, стоял Албанец — широкоплечий, мускулистый, вихрастый мужик лет сорока пяти. У него была приятная, хотя и грубая внешность, густые светлые волосы, причесанные в виде старомодного кока, колючий, все пронизывающий острый взгляд.

— Здорово, Серега! — нарочито громко сказал, вплотную подойдя к нему, Геннадий, и протянул руку.

Вынув сигарету изо рта левой рукой и смачно сплюнув прямо перед собой на асфальт, тот, слегка улыбнувшись, достаточно приветливо поздоровался.

— Могли и мы с тобой там быть, а, Геннадий? Не думал об этом? А я потом подумал. Все могло случиться. А ты молодец, не сдрейфил. Ты как сам? — бодро произнес он, вызвав очевидное восхищение окружающих, особенно экстравагантной женщины в красном платке.

— Это уж точно, ты прав, чудом нас с тобой в этот раз пронесло, — поддержал Албанца Геннадий. — Я-то сам уже ничего, выспался, в себя пришел. Ты лучше скажи, а почему в этом морге? Сюда же обычно, насколько я знаю, из мединститута трупы доставляют, да еще наркоманов после передозировки со всего города свозят. Да еще умерших по другим подобным причинам, требующим, насколько мне известно, медицинского расследования.

— Мне-то почем знать? — промолвил тот в ответ, вновь смачно сплюнув прямо перед собой и растерев затем слюни по асфальту правым носком своего желтого, мягкой кожи, мокасина. — Куда его привезли, туда мы и приехали. А ты считаешь, что повода для медэкспертизы нет? Или она была уже никому не нужна? Я, например, так не думаю, хотя это все меня не касается. Не мой это вопрос в натуре… Ты знаешь, Ген, после того как ты сразу отвалил, — продолжил он, — мы все тоже недолго там были. Дождались милицию, «скорую», а потом по домам разъехались. Нов отличие от тебя я и дома-то находиться долго не мог. Спать не хотелось. Мандраж коленки скрутил. Потом еще тошнота замучила. Рвало даже несколько раз, да так, что в обнимку с унитазом просидел пару часов. Просто наизнанку вывернуло. Видимо, давление подскочило. А то из-за чего бы все это? Поэтому я позвонил Арсену, когда почувствовал себя получше, и поехал вместе с ним в «Турист» лагман есть.

— С тобой все ясно и понятно. А я проспал как убитый. Ты лучше скажи, когда похороны и где?

— Завтра. Сначала в храме на Юго-Западе — знаешь, наверное, где он находится, — отпевание в десять утра. Батюшке уже отбашляли, как нужно, все решили. Оттуда на машинах и автобусах к двенадцати на Троекуровское кладбище. На Новодевичьем договориться не удалось. Но то — тоже престижное место. Там все решено, врубаешься? Земля, могила, место хорошее, цветы, венки, свечки, да и с памятником заранее договорились, хоть и поставят его чуть позже, но уже все выбрали. Да и каким он будет, прикинули. Я сам всем занимался. Не один, конечно, со знающими людьми вместе. А в два часа будут поминки в «Салюте» на первом этаже в ресторане. Там большой зал есть, по-моему, «Королевский» или что-то вроде. Найдешь легко. А не найдешь, позвонишь по мобильнику, подскажу. Увидимся. А ты не хочешь туда зайти и на него посмотреть? Изуродовали, твари, до неузнаваемости. Лица почти нет. Полчерепа снесли, суки.

— Да нет. Я, пожалуй, лучше поеду. Не люблю я таких смотрин. Достаточно того, что в «Кольце» насмотрелся. Больше не хочу. Лучше в церкви увижу. Обязательно буду. Ну, привет! Не хочу больше ни с кем ничего обсуждать. И без того тошно, — сказал Геннадий, оглядываясь на стоявшего в одиночестве поодаль Виктора. «Шифруется, — подумал он. — А может, и правильно делает. Все-таки осторожный он парень, молодец. Таким и надо быть».

— Поехали, а, Вить? Показались здесь сегодня, и хватит.

Тот с явным одобрением принял предложение товарища и, резко повернувшись на каблуках, пошел вслед за ним к машине.

— Куда ты предлагаешь сейчас?

— Знаешь, давай в «Сказку Востока». Это здесь рядом, на 2-й Фрунзенской поплавок такой есть. Если не был, то напрасно. Готовят там хорошо. Пообедаем, вспомним, помянем, в конце концов. Идет?

— Давай.

До поплавка, что напротив Минобороны, домчались за считаные минуты, просто мигом. Выбрали место у открытого окна с видом на водную гладь реки Москвы и развлекательно-увеселительный комплекс «Парка культуры» на противоположном берегу. Сидя за столиком, они хорошо видели заполненные народом карусели, горки и огромную, уходящую во чрево фюзеляжа очередь в «Буран», так и не полетевший в космос. Администрация парка приспособила его для проведения экскурсий, в основном детей и приезжих. Сели друг против друга, заказали свежую зелень, пару бутылок минеральной воды «Набеглави», бутылку с детства любимого лимонада «Крюшон», три порции шашлыка по-карски и две завернутого в тончайший лаваш, нежнейшего люля-кебаба, а также семисотграммовую бутылку популярного в последнее время «Русского стандарта» серии «Платинум».

— А как домой поедем? — закинув первую рюмку водки, спросил Виктор.

— Не волнуйся, как-нибудь мы с тобой решим и эту проблему, правильно? Уж куда-куда, а домой-то мы с тобой сегодня обязательно доберемся. Это я тебе гарантирую. В конце концов, я приятеля попрошу. Он в доме напротив министерства живет. Подкинем ему рублей пятьсот, так он нас не только домой завезет, но и туда, куда скажем. А свои машины можем забрать и завтра. Тут охраняемая стоянка, не сопрут. Пойдет такой вариант?

— Вполне нормальный ход. Мне только на работу позвонить нужно и несколько встреч перенести на завтра. А так все путем.

— Да и мне, поддержал Геннадий, — не мешало бы сделать то же самое. Только учти, времени у меня не совсем уж много. Я обещал вечером к сестре заехать. Точнее, часам к восьми.

— Да что ты, друг мой? Неужели ты намерен так долго здесь сидеть? Целый рабочий день впереди. Ты что, забыл, что сейчас чуть больше двенадцати?

Молоденький, вышколенный официант в черных брюках и белой летней рубашке с короткими рукавами и с прикрепленной к нагрудному карману визиткой с именем, выведенным на ней полужирным курсивом, — Вагид Фахратдин-оглы Мирзоев, довольно быстро и ловко убрал и накрыл стол. Аккуратно, по-хозяйски разместил на нем заказанную еду, выпивку, столовые приборы и хрустальную посуду. Поставил еще и вазочку клубники, посыпанной сахарной пудрой, — свежайшей, прямо из Баку, — как он сказал, и плетеную корзиночку с горячим толстым лавашем. Потом, взяв обмотанную белым полотенцем запотевшую бутылку «Стандарта», бережно разлил ее содержимое по пятидесятиграммовым, заранее охлажденным и покрывшимся инеем тонким хрустальным рюмкам. Закончив все приготовления, он мгновенно, чтобы не мешать начавшейся беседе, удалился в сторону кухни.

На небольшой эстраде музыканты стали готовиться к выступлению, хотя народу в поплавке было в это время совсем немного. Расставив инструменты и настроив микрофоны так, что от громкости у присутствовавших стало шуметь в ушах, они привычно расселись по своим местам.

— Смотри, как интересно! Что называется, в самую масть, — сказал Виктор, внимательно разглядывая шестерку вокально-инструментального ансамбля «Сказки Востока». — Не узнал, что ли? Та же самая группа, которая все время в «Кольце» раньше играла. Посмотри. Худенький в черной рубашке, видишь, за ударными, — Эдик Бабаянц. А в шерстяной жилетке в клеточку — их гитарист Костя Аракелян, популярный был в свое время музыкант. Эти двое в белом и черном пиджаках — главные исполнители Юра и Аракел. Голоса у них, скажу тебе, превосходные. В свое время весь Баку в экстаз приводили. Из Баку ансамбль-то. Их сюда, когда в стране все рухнуло и там жить людям не на что стало, думаю, Вогез как раз притащил. Так что не удивляйся, сегодня они здесь в самую жилу. А может, и заказал кто как раз в связи с тем, что мы с тобой только что видели. Не исключено, что именно сюда после морга многие из той толпы нагрянут, как и мы с тобой, поговорить, вспомнить незлым тихим словом Деда. Так что, возможно, еще раз и Албанца сегодня увидишь, и ту экстравагантную мадам Икс…

Из динамиков, заполнив все пространство поплавка-ресторана, иногда покачивающегося на легких волнах Москвы-реки, полились первые звуки. Зазвучала флейта. Потом вокалист Юра в черном пиджаке протяжно начал первый куплет мало кому известной песни, названной ими «Ташкентская речка Салара». Безыскусные, доморощенные стихи для нее скорей всего написали те же армянские музыканты, не очень хорошо знакомые с русским языком. А может быть, кто-то и задолго до них.