Свора - Зов крови - Юлия Колесникова

Задумавшись, я лишь теперь поняла, что Калеб перестал улыбаться и несколько минут мы сидим молча. В этот вечер не было больше разговоров о поездке. Он говорил обо всем, но этой темы не касался. Наверное раньше Калеб не подозревал, какой резонанс вызовет эта новость в моей душе. И какая борьба начнется в моей голове.

— О чем думаешь?

Калеб лежал напротив меня на нашем месте в лесу, где мы провели целый день, и нас разделяло не только некоторое расстояние, а также темнота. Его лицо светилось в каких-то 30 сантиметров от моего, но разглядеть хоть что-то я не могла. В отличие от него. Калеб должен был видеть меня почти настолько же хорошо, как и днем.

— О тебе. А ты о чем?

Калеб задумался.

— О сложностях.

— Каких?

Снова тишина. Белая рука мелькнула перед глазами, и он нежно притянул мою голову, еще не видя его лица, я приготовилась к поцелую. Жгучему или медленному — никогда не знаешь, какое настроение может быть у Калеба.

Короткий, зато говорящий о его настоящем желании — продлить бы это мгновение.

— Сложности бывают разные. Наши главные сложности начнутся в сентябре. Мы намного больше времени, чем раньше, будем проводить порознь. Тебя это не пугает?

Намного больше чем его. Я думала об этом с того момента, как началось лето. Возможно, потому оно и подкралось так незаметно и поставило множество вопросов, на которые я не была готова так скоро дать ответы. Потому что весна прошла в замечательном забытье, где рядом были те, кого я любила. А когда пройдет лето, множество из них отдалиться. Разве я не боялась, что там, в Бредфорде, Калеб найдет себе кого-то лучше меня? Притом, что я и до сих пор считала, что красивее меня есть столько девушек и каждая будет готова быть с Калебом. Смогут ли они разделить с ним все то, что знала я — это вряд ли. Но ведь бывает, что мужчины увлекаются другими. А Калеб, чем он отличается от других? Сомневаюсь, что его мучили те же ревнивые мысли, что и меня. Я не сомневалась в его любви сейчас, но что будет завтра?

— Меня пугает любое расставание, — коротко сказала я, так как не могла вылить на него весь ушат своих сомнений.

Тишина в ответ меня не обидела.

Калеб должен был понимать мои страхи. Но разделял ли он их? Нет. На меня не будет вестись такая охота, как на него в Бредфорде. Тут никто из парней не посмеет ко мне приставать, так как все знают, что я встречаюсь с Гровером, и этого будет достаточно, чтобы все держались подальше от меня. Я могла только надеяться на его верность. Даже не знаю что случиться, если я узнаю о его измене. Выдержит ли такую боль мое сердце? Наверное выдержит. Сколько ему уже удалось вынести, а оно все так же ритмично бьется. Иногда немного ускоряясь, и виной всему глаза Калеба и его улыбка.

— А о чем сейчас думаешь?

Я улыбнулась.

— О тебе. От стыда еще не сгорел?

В ответ смех. Внезапно воздух передо мной засвистел, и я оказалась прижата к Калебу, так быстро, что даже не успела опомниться.

В темноте, не видя его тела или лица, я с жадностью вдыхала знакомый аромат его кожи, и она действовала на меня опьяняюще. В такие моменты я была готова согласиться на что угодно. Благо он об этом не знал.

Он не двигался, а я с замиранием сердца ожидала, что же сейчас последует. Волосы на голове зашевелились от холодка, когда его рука неожиданно прошлась по моей спине…. Губы скользнули около правого глаза и спустились вдоль носа, к губам…поцелуя не последовало…. Он вел себя так, будто губами изучает мое лицо.

Я не смогла долго сдерживаться и в ответ мои руки прошлись по его плечам, спустились к спине. Ловким движением я стянула футболку…. Пропущенный удар сердца и возле меня уже никого не оказалось. Темнота и пустота.

Я разочаровано потянулась к его футболке, мерцающей белизной в темноте, и ее не стало так же быстро, как и Калеба возле меня. В ожидании очередной лекции я перевернулась на спину. Звезды с интересом подмигивали мне на чистейшем темно-синем полотне, возможно, поэтому я и сдержалась от тяжелого вздоха — могла хоть на что-то отвлечься.

— Не сегодня.

Голос прошелестел так близко, что я вздрогнула. Калеб уже лежал рядом, и тоже смотрел на звезды. Теперь я почти могла разглядеть его лицо. Моя любимая вертикальная черточка между его бровей, о многом сказала. Лучше бы она промолчала, мне не хотелось знать как он зол.

Не сдержавшись, я прошептала.

— А когда будет это не сегодня?

Калеб не рассмеялся. Или зол или опечален. С ним по-другому не бывает. Он ведет себя по-разному, смотря, какая ипостась предстает передо мной. Когда 19-тилетний Калеб, с ним договориться легко. Но тот, что постарше, любит командовать и всегда знает, что для нас лучше. Я надеялась, что когда-нибудь они полностью объединяться в одно целое.

Он коснулся моих губ поцелуем настолько нежным и ласковым, что я чуть не разрыдалась, от переполнявших меня чувств. Такого Калеба я любила больше остальных. «Не сегодня» можно будет подождать, решила я.

Глава 2. Договор с совестью

Память, этот бич несчастных, оживляет даже камни прошлого и даже в яд, выпитый некогда, подливает капли мёда.

У каждого свой мир, мир тайных желаний, и мечтаний. Это место только для себя, и мы не всегда готовы впускать туда кого-то, делиться своими переживаниями с другими людьми. Потому, наверное, я была так близка с Калебом. Без нашего на то желания, друг перед другом у нас не было ничего скрытого. Он видел мое прошлое во множестве мимолетных и страстных прикосновений, иногда через память других он смотрел на меня, и так Калеб знал меня намного лучше, чем остальные. Словно прожил со мной множество дней, и событий. Для него я не была такой же загадкой, какой оставался для меня он. Но Калеб охотно отвечал на все вопросы о своем прошлом. Не таясь, рассказывал о самом постыдном и страшном, что считал годным для моего слуха.

В джинсах и футболке Калеб выглядел как самый обычный ученик средней школы, но я знала, что это было не так, как и моя семья, он отличался от окружавших его людей. Отличался от меня.

Высокий, ладно сложенный, будто одна из статуй Микеланджело, но его лицо поражало бесстрастием и холодностью. Глаза, цвета серебристого грозового неба, заставляли цепенеть, краснеть, забывать обо всем. Красив, но эта красота была жестокой, так думали окружающие, только не я. Для меня эти глаза всегда оставались добрыми и любящими.

Калеб. В этом мире не существовало кого-то более родного, чем он. Одно то, что он выбрал меня из миллионов других девушек, за десятки лет своих поисков, должно было меня осчастливить. При этом Калеб любил меня бескорыстно. Он не всегда был готов признать, что ревнует, и все же я могла уже распознавать многие эмоции на его лице. Холодность и отчужденность ни о чем не говорила. Он оставался таким же страстным, как и всегда, но в отличие от меня умело мог скрывать эмоции.