Сказки попугая (Тота кахани) - Сайид Хайдар Бахш Хайдари

Низшие классы играют большую роль в «Сказках попугая». В одном случае описывается эпизод из жизни крестьянской семьи (рассказ 11-й), ремесленники же представлены во многих сказках рядом профессий: столяр, ювелиры, портной, охотник, ткач, горшечник, цырюльник, садовник. Ко всем им, за исключением ювелиров, слывущих у индийского населения обманщиками и занимающихся ростовщичеством, авторы «Сказок попугая» относятся сочувственно. Ремесленники изображаются как искусные мастера (рассказы 5-й, 7-й, 17-й), усердно работающие, но лишенные возможности выбиться из бедности иным путем, кроме кражи (рассказ 5-й), или наивных попыток колдовства (рассказ 33-й). Вообще мотив нищеты много раз звучит в «Сказках попугая», отражая бедственное положение индийских масс, угнетаемых властями, разоряемых поборами, страдающих от войн между местными князьями и от набегов чужеземцев. Отдельные рассказы нередко начинаются с того, что герои, гонимые голодом, покидают свою родину и уходят на заработки (рассказы 5-й, 6-й, 7-й, 13-й, 18-й, 29-й, отчасти рассказ 8-й, где бедный факир ищет золота, чтобы купить жену); особенно же выразительна история ткача Зарира, который, несмотря на свое высокое мастерство, уже не находит в родном городе сбыта для дорогих тканей своего изделия. С ним успешно конкурирует ткач, производящий простые дешевые ткани — предметы широкого потребления, а не роскоши, недоступной жителям разоренных областей (рассказ 17-й).

Особо следует сказать о женщинах, роль которых в «Сказках попугая» не меньше роли мужчин.

С одной стороны, «Сказки» рисуют идеал женщины того времени, с другой — показывают ее такою, какой она была в действительности.

Индийская женщина феодальной эпохи не принимает участия в общественной жизни и работе. Круг ее действий ограничен обслуживанием семьи. Она не имеет ценности как самостоятельная личность, от рождения она предназначена служить мужчине в качестве дочери, жены, матери. Девушкой она подчиняется воле отца в выборе мужа; выйдя замуж, она должна быть скромной, послушной, верной женой, верной не только до смерти мужа, но и после нее, ибо, овдовев, женщина не смеет искать счастья в новом браке, а самое достойное для нее — дать себя сжечь вместе с покойником. За малейшее отклонение от супружеской верности, всегда прощаемое мужьям, жену беспощадно клеймят и жестоко наказывают. Так, в «Сказках попугая» Маймун убивает Худжасту за измену, еще и не состоявшуюся (рассказ 38-й). Не малую роль в таких воззрениях на женщину сыграл ислам, распространившийся в Индии. Высокие индийские касты, подражая мусульманской аристократии, ограничивают свободу женщин до последних пределов; более низкие касты тянутся за высшими. Женщина обречена проводить жизнь в стенах своего дома, она не смеет показываться иным мужчинам, кроме мужа и ближайших родственников; выходя на улицу, она должна закрывать лицо.

В «Сказках попугая» не раз говорится о надлежащем для женщины поведении. В беседах попугая и Худжасты, в речи скворчихи (рассказ 2-й), в словах матери Чанду (рассказ 20-й) и в других местах звучат все те же мотивы верности, покорности, стыдливости. Некоторые, правда, очень немногие сказки рисуют положительные, с точки зрения той эпохи, женские характеры: разумная жена воина не поддается искушениям (рассказ 6-й); жена сына вавилонского раджи готова убить себя после смерти мужа (рассказ 26-й); жена ткача Зарира старается направить мужа на правильный, по ее мнению, путь (рассказ 17-й). Тип стыдливой жены и любящей матери выведен в рассказе 37-м; в 30-м добрая тигрица самоотверженно воспитывает осиротевшего шакаленка. Но таких случае — меньшинство. Действительность, как всегда, не соответствует идеалу. Изнемогающая в цепях быта женщина ищет выхода: девушка бежит с возлюбленным из родительского дома (рассказ 25-й), женщина, выданная за некрасивого и глупого человека, просит любовника увести ее с собой (рассказ 12-й), другая жена просто убегает в лес от мужниных побоев (рассказ 22-й); пользуясь отсутствием супругов, жены заводят любовные связи (рассказы 2-й, 3-й, 10-й); одна женщина приглашает к себе первого попавшегося человека (рассказ 11-й); другая, пойдя на базар за сахаром, отдается лавочнику (рассказ 27-й). Бунтующих жен не легко удержать. Не помогает даже насильственная разлука с любовником (рассказ 20-й), а жена джоги, несмотря на исключительную бдительность мужа, ухитряется 101 раз изменить ему (вводный анекдот в рассказе 6-м). Немудрено, что мужчины никогда не чувствуют себя спокойными. Воин, не доверяя жене, боится уехать на службу (рассказ 6-й); попугай в своих речах много раз повторяет, что нельзя верить женщинам и полагаться на их чувства. Не следует также посвящать жен в мужские дела (рассказ 32-й). Хотя «существа женского пола по большей части неразумны», но они дьявольски хитры, способны на любые проделки, всегда добиваются своего и выходят сухими из воды. Такого весьма невысокое мнение авторов «Сказок попугая» о женщинах.

Образ Худжасты, героини обрамляющей повести, особенно тщательно разработан в Хайдариевой «Тота Кахани». Худжаста не похожа на ловких и опытных героинь отдельных сказок. Она глупа и простодушна. Любопытство в ней сильнее любви, непосредственность и доверчивость сильнее рассудка. Она легко запутывается в сетях коварного попугая, не замечает его насмешек, облеченных в форму лести, не понимает его советов и изречений житейской мудрости. Слушанье сказок всецело увлекает Худжасту, но она не в состоянии извлечь из них полезные для себя уроки. Настроение ее меняется с каждым днем: то она тоскует о Маймуне, то стремится к принцу; то впадает в мрачное отчаяние, то полна радостных надежд; сегодня она твердо намерена итти к возлюбленному, завтра — захочет остаться верной мужу, послезавтра — отказаться от обоих.

Как литературный прием, интересно в обрамляющей повести противопоставление двух таких различных характеров, как простенькая Худжаста и опытный, умный, осторожный попугай. Преследуя свои цели, попугай ловко обманывает Худжасту; он играет на ее женском любопытстве, льстит ее тщеславию, в скрытой форме издевается над ней, а в конце концов не только не пытается выгородить свою госпожу перед мужем, как много раз клятвенно обещал ей, но предательски выдает ее, стремясь подслужиться к хозяину.

Надо сказать, что попугай и Худжаста — единственные в «Тота Кахани» характеры, разработанные с исчерпывающей полнотой. Действующие лица отдельных сказок в большинстве случаев обрисованы очень схематично, лишь изредка проступает та или иная черта характера героев (явление, свойственное и другим индийским повествовательным сборникам).

Иначе и быть не может, ибо сказки сами по себе очень коротки, сжаты; мы редко встречаем в них описательные подробности; диалоги действующих лиц не сложны и строго ограничены требованиями сюжета; все пространство рассказа заполняется схематичным изложением фабулы. Правда, это несколько сухое, с современной точки зрения, изложение расцвечивается стихотворными вставками, всегда органически связанными с сюжетом и призванными иллюстрировать те или иные положения в тексте.

Чтобы вполне оценить «Сказки попугая», не достаточно бегло просмотреть их; в «Сказки» надо вчитываться; надо понять вскользь брошенные намеки, суметь вскрыть символику басен, по нескольким деталям воссоздать целую картину жизни различных классов индийского общества, в скупо очерченных образах найти живых людей, увидеть пышную южную природу за такими простыми словами, как «лес», «гора», «озеро».

И вообще читателю придется сконцентрированное на малом пространстве содержание «Сказок попугая» рассматривать как бы в лупу, чтобы в этих художественных миниатюрах увидеть все богатство и многообразие Индии; переводчик и комментатор хотел бы помочь в этом читателю.

В основу предлагаемого перевода положено индийское издание «Тота Кахани», вышедшее в 1921 г. в Лакхнау. С этим текстом переводчик сличал два других издания: Форбса, вышедшее в 1852 г. в Лондоне,[4] и издание Гильфердинга (Спб. 1899). Последнее из них стоит близко к тексту лакхнаусского издания, но, предназначенное для целей преподавания, настолько сильно урезано, что использовать его для работы не представилось возможным. Что касается лондонского издания Форбса, то оно несколько отличается от лакхнаусского. У Форбса текст разделен на тридцать пять глав, в лакхнаусском издании на тридцать восемь (начало и конец обрамляющей повести выделены в три самостоятельных главы). Заглавия отдельных сказок в этих двух изданиях большей частью различно сформулированы. Разночтения самого текста хотя и не очень многочисленны, но все же имеются; есть варианты даже в стихах.

Не имея возможности пользоваться первым изданием «Тота Кахани», переводчик при выборе текста решил отказаться от более раннего, но английского издания, в пользу индийского; близость гильфердинговского текста 1899 г. к лакхнаусскому 1921 г. также говорит за этот вариант «Тота Кахани». Придерживаясь в основном лакхнаусского текста, переводчик вое же вводил в него отдельные выражения из издания Форбса в тех случаях, когда это представляло интерес.