Дачный сезон - Алексей Казарин

НЕУЖЕЛИ МЫ, РУССКИЕ, СВИНЬИ?

До сих пор мне стыдно вспоминать этот случай…

Дело было на пасху. По-видимому, этот праздник они устраивали, в основном, не для себя, а для своего маленького внука. Мы с сестрой видели, как ранним утром крашеные пасхальные яйца хозяин, освободившийся на это время из тюрьмы, раскладывал в разных местах по тропинкам садника в траве, по несколько штук в гнездо. Он делал это так искусно, что создавалось впечатление, будто это курочки гнезда устроили, и она их только что снесла. Золотые, серебряные и цветные яички смотрелись необычно, как сказочные. И вот, как только «кляйн-киндер» проснулся и пришел к своему дедушке и бабушке с поздравлением, старики дали ему небольшую корзиночку и повели его в садик. Неторопливо идут по тропинке, и то там или здесь с радостными возгласами внука «находят» эти яйца. Тут радостного умиления и стариковой нет предела. Подарили они и мне с сестрой (не хочу называть ее имя, т.к. она уже давно на том свете) по одному яйцу, чему были, конечно, рады. Мы со стороны все эту сцену наблюдали и, честно говоря, завидовали внуку. Посмотрел я на это, съел крашеное яйцо и ушел в дом, чтобы не мешать этой процессии. Ушли в свою комнатку и старики с внуком отмечать пасху. Через час или два слышу громкие возмущенные возгласы «фашиста» с проклятиями, мол, кто это мог сделать?.. Оказывается, эта сестренка до конца проследила за сбором яиц, и когда хозяева с внуком ушли, проверила все гнезда, увидела в одном из них одно или два яйца. Подумала, что они забыты или их не заметили, она их и взяла, то есть украла. Хозяин же через некоторое время вновь с внуком «решили проверить»: «не снесла ли курочка еще такие красивые яички?», а их на месте и не оказалось.

А этот случай уже произошел непосредственно со мной. Как-то летом кто-то из нашей детской компании вдруг предложил, что вот там, недалеко много растет гороха давайте сходим и нарвем! Я и гороха то зеленого никогда не видел, очень заманчиво было его попробовать, и пошел вместе с ребятами. Там, сразу за домами располагались какие-то участки с овощами, а на одной небольшой грядке действительно рос зеленый горох с крупными бобами. Только начали его рвать, складывая его за пазуху маек, как неподалеку на нас закричали австрийцы, которых мы, увлекшись, и не заметили. Ну, мы, естественно, сразу убежали..

Оказалось, что небольшие участки принадлежали беднотой. Они чем-то похожи на наши дачные, но только они у них очень маленькие и без оград, домиков и каких-либо других построек. Я же из всей компании был светловолосым вот хозяин этого гороха меня и приметил. Ох, уж он потом долго меня преследовал.

Это был день международного праздника 1-го Мая. Мимо «нашего» дома шла демонстрация, с духовым оркестром впереди, с флажками, транспарантами и знаменами. Мы с ребятами радостно присоединились к этому шествию, я почти с краю тротуара. возле домов. Вдруг, пройдя немного, я увидел на втором этаже в открытом окне австрийца, который, показывая рукой на меня, чем-то возмущался. Потом крикнув «руссишь швайн!» (русская свинья) успел плюнуть в мою сторону. И, надо же, хотя я был и в толпе, но он точно попал мне в лицо. А я на всю жизнь запомнил этого тощего чернявого австрийца невысокого роста, видно из рабочих.

Запомнил потому, что потом он преследовал меня еще раз. Я бродил по тротуару на этой главной улице недалеко от костела. Вдруг увидел рядом с собой того самого австрийца. О. ужас! Он догонял меня по дороге рядом с тротуаром на велосипеде, поравнялся со мной, и уже готовился схватить меня за рубашку или волосы. Я обомлел! это был тот самый австриец, который плевался. Тут я что силы дал деру, а шустрым был мальчишка. Австриец не ожидал от меня такой прыти и немного отстал. Но меня ничего бы не спасло, если б не смекалка. Хорошо, что я попался ему на повороте, где находился рассказываемый мною магазинчик с хлебом. И я уже знал, что там, где-то в пятидесяти метрах на этой стороне моего тротуара есть длинный лестничный спуск из нескольких маршей, спускающийся на площадь, на котором устраивался цирк. Австриец посмеивался надо мною, думая, что я уж теперь ему наверняка попался. А я бежал что есть мочи и молил бога, чтобы только успеть добежать до первой ступеньки лестницы. Австриец с велосипеда вновь потянулся рукой, чтобы схватить меня, но тут я дернул влево и быстро сбежал по лестнице. По ней же, тем более с велосипедом, ему уже меня никак было не догнать, а может и побоялся это делать, зная, что на площади в ангарах есть наши солдаты. Я шел по «цирковой» площади уже не торопясь, и еще не успев остыть и отдышаться, как навстречу мне, как-то случайно попались отец в офицерской форме с матерью, спешащих по каким-то срочным делам. Тут уж я почувствовал себя полностью в безопасности.

В скорости, вся наша семья на открытой грузовой машине со своими пожитками уже ехала в Вену, на железнодорожный вокзал, где наш ждал отдельный товарный полувагон для отправки в Россию. Вена мне запомнилась точно также серо черными тонами, со своими черными лимузинами, гремящими трамвайчиками, с тороливыми прохожими в серых одеждах и головных уборах. Точно также, как это показывают сейчас в хрониках военных лет. Видимо мне такое впечатление осталось об австрийской столице еще и потому, что дело было поздней осенью, а из грустных серых туч уже начал накрапывать дождь… Австрийская погода как бы прощалась с нами.

Впереди нас ждал долгий путь возвращения на родину через горные перевалы Альп. Нам было не дождаться, как бы скорее встретиться с нею и доехать без приключений, с которыми попадались на этом пути! Уже ночью, как назло мы проснулись потому, что поезд остановился с частыми гудками, и потом долго медленно, медленно шел подозрительно осторожно, почти шагом. часто вновь останавливаясь, будто спотыкаясь о что-то. Стали всматриваться в темноту и видим, что по путевым откосам в гористой местности валяются как попало опрокинувшиеся, и еще дымящиеся, такие же как у нас вагончики. Это бендеровцы только что подорвали состав, который шел у нас впереди… А впереди путейцы уже восстанавливали железнодорожное полотно…

С тех пор прошло уже семьдесят с лишним лет. И сейчас, вспоминая все это, мне хотелось бы вновь посетить эту часть моего детства, хотя бы глазком увидеть все то, что когда-то видел. И узнать: стоит ли на этом месте дом, где мы жили, и жив ли там хоть кто-нибудь кто помнит эту нашего «фашиста» и «фрау Мариш»… Надеюсь.

УСТЬ ЛАБИНСК

Мы ехали в Россию, на родину отца!.. Наш товарный полувагон то и дело останавливался, подцеплялся к другим паровозам, останавливался в пути. Особенно запомнилась остановка у Каспийского моря. Весь берег в белых ракушках, и железнодорожная насыпь почти из ракушечника. Пока стояли, собрали ракушки. А море так и манил: вода прозрачная, видна каждая тростинка и с берега нет никаких обрывов, можно идти по воде как Иисус Христос на сотни метров вперед. Видимо из-за этой красоты и остановился состав. Но вот сигнал паровоза и мы едем дальше. На каком-то полустанке отец купил целый мешок грецких орехов. Ну, думаю, поедим! Отец дал нам каждому по нескольку горстей. Однако потом этот мешок кудато исчез, маме объяснил, что отправил своей сестре на Кубань. Где-то задержался, и ему пришлось нас догонять. Хорошо, что состав шел медленно и его долго где-нибудь задерживали. Явился с перевязанной головой, где-то ударился, когда перелазил вагоны на путях. Там же где-то на железнодорожных путях и закопал свой пистолет, нельзя было его ввозить в Россию.

Усть-Лабинск запомнился уже при подъезде к станции. Это двадцатиили пятидесятилитровые пузатые бутыли, наполненные томатным соком, сотнями стоящих на эстакада, справа вдоль железнодорожного пути. И позднее, когда приезжал в Лабинск я встречал такую же картину. И уже не смотришь на название промелькающих мимо других станций, следишь только на подходе к ним за этими бутылями и если они появились, то и понимаешь, что это ты уже подъезжаешь к Усть-Лабинску. Или коротко его называли просто Лабинск. Это можно было бы сделать гербом этого городка. Помидоры там хорошо росли, продавали даже телегами, причем недорого. И мама однажды купила такой воз, засолила их целую бочку вместе с капустой, и мы пользовались этим малосольными овощами сколько хотели всю зиму.

При приезде у нас не было своего жилья, потому снимали дом, с верандой и большой комнатой, а сама хозяйка ютилась где-то сзади этого дома в маленькой комнатушке, т.е. мы жили как господа. Только за водой приходилось мне ходить к водонапорной башне, где за пять копеек отпускали ведро воды. Иногда за водой ходил за водой и на реку Лабу. Ну, и конечно, за хлебом бегал, проблем с эти не было. Отец при приезде дал на каждому по 10 рублей и я часто ходил на эти деньги на рынок, выбирая чашку мелких ренеток. За эти деньги я ходил несколько раз и торговки-старушки меня даже приметили и при моем появлении как-то сразу оживлялись. Меня определили в садик, куда я ходил самостоятельно, нравились мне там играть с большими игрушками паровозиками.