Новичок в космосе - Роберт Хайнлайн

— Ха! Что ты имеешь в виду, папа?

— Не говори "Ха", Чак. Я везу тебя на совершенно новую планету. Вероятно, там ты сумеешь разбогатеть, если, конечно, постараешься. И тогда ты объяснишь мне, почему человек с деньгами может обладать предметами роскоши, а бедные люди — нет.

— Но мы не бедны!

— Нет, мы не бедны. Но мы и не богаты. Возможно, у тебя есть внутренний импульс, который приведет тебя к богатству. Уверен в одном: на Венере у тебя будут для этого все возможности. Ладно, не бери в голову — что насчёт игры перед обедом?

Чарли всё ещё негодовал по поводу того, что его не пускают в самые шикарные части судна — никогда прежде в своей жизни он не чувствовал себя второсортным — гражданином или пассажиром — и это чувство было не из приятных. Он решил разбогатеть на Венере. Он откроет самое крупное месторождение урана в истории, а потом будет кататься первым классом между Венерой и Землёй, когда захочет — и тогда он покажет этим самодовольным снобам!

Тут он вспомнил, что уже решил стать известным космонавтом. Ну ладно, он сделает и то, и другое. Когда-нибудь у него будет своя линия космических перевозок… и одно из судов будет его частной яхтой. Впрочем, к тому времени, когда "Hesperus" преодолел половину пути, он об этом уже не вспоминал.

Эмигранты мало кого видели из членов экипажа, но Чарли сумел познакомиться со Слимом, поваром эмигрантов. Слимом его прозвали по той же причине, по какой цепляются прозвища к другим поварам: он день-деньской пробовал свои творения и приобрел форму груши[10].

Как и на всех космических судах, штат "Hesperus" (за исключением астрогаторов и инженеров) был недоукомплектован — зачем нанимать помощника повара, если его место можно продать пассажиру? Дешевле было платить высокую заработную плату повару, который без помощника умеет творить чудеса на своей поточной линии. И Слим умел.

Но ему  не возбранялось привлекать добровольных помощников. Кулинарный Знак Отличия Чарли плюс готовность делать то, что говорят, сделали его фаворитом среди волонтеров Слима. Чарли извлёк из этого несомненную пользу: он нашел, чем занять своё время, получал бутерброды и закуски всякий раз, когда этого желал, и приобрёл собеседника, с которым мог вести умные разговоры на разные темы. Слим никогда не учился в колледже, но его любопытство никогда не истощалось: он прочитал всё стоящее прочтения в библиотеках нескольких судов и держал свои глаза широко открытыми на всех освоенных планетах Солнечной Системы.

— Слим, на что похожа Венера?

— Э-э… больше всего на то, что написано в книгах. Дождливая. Горячая. Но в Бориэлисе, где вы приземлитесь, всё не так плохо.

— Да, но всё-таки, на что она похожа?

— Почему бы тебе не подождать и не увидеть всё собственными глазами? Помешаем это тушеное мясо… и включим микроволновку. А ты знаешь, что раньше считали, что на Венере нельзя жить?

— Ха? Нет, не знал.

— Это правда. В те дни, когда ещё не летали в космос, ученые были уверены, что на Венере нет ни кислорода, ни воды. Они полагали, что там пустыня, песчаные бури и ни глотка нормального воздуха. И всё это было научно доказано.

— Но как они могли так ошибиться? Я хочу сказать, очевидно, раз тут всё в облаках и…

— Облака не содержали паров воды, их спектроскоп не сумел её определить. Зато он показал много углекислого газа, и наука прошлого столетия считала, что это доказывает, что на Венере не может быть жизни.

— Вот так наука! Ну и балбесы же тогда жили.

— Не отзывайся пренебрежительно о наших дедах. Если бы не они, мы с тобой сейчас сидели бы на корточках в пещере и вычесывали блох. Нет, парень, они были достаточно круты. Просто у них не было на руках всех фактов. У нас больше фактов, но это не делает нас более умными. Положим эти бисквиты сюда… Как мне кажется, это просто говорит о том, что единственный способ узнать, что находится в рагу, состоит в том, чтобы съесть его… и даже тогда ты не можешь быть до конца уверен. Венера, как оказалось, была очень хорошим местом. Для уток. Если бы там были какие-нибудь утки. Которых там нет.

— Тебе нравится Венера?

— Мне нравится любое место, где я не должен оставаться слишком долго. Хорошо, давай начнём кормить голодную толпу.

Еда в "Hesperus" была хороша настолько, насколько плохи были жилые помещения. Отчасти в этом была заслуга гения Слима, но сказывался и тот факт, что пища в космическом корабле ценится только по весу, а то, сколько она стоила на поверхности Земли было совершенно несущественно по сравнению со стоимостью её подъёма на орбиту. Великолепный кусок мяса обходился владельцам космических линий лишь чуть-чуть дороже, чем горсть риса того же самого веса — при этом все привезенные стейки можно было продать по высоким ценам колонистам, изнывающим от тоски по вкусу земной пищи. Поэтому эмигранты питались так же как пассажиры первого класса, хотя и без шикарного обслуживания и не в такой изысканной обстановке. Когда Слим был готов, он открывал окно в переборке камбуза, пассажиры выстраивались в очередь, и Чарли накладывал в протянутые тарелки изумительные яства, словно какую-нибудь жратву в скаутском лагере. Чарли наслаждался этой хозяйственной работой. Он чувствовал себя членом экипажа, как будто он сам стал космонавтом.

Ему почти удалось не беспокоиться о Никси, убедив себя в том, что нет причин волноваться. С того момента, когда они миновали середину пути, прошел месяц. До Венеры оставалось шесть недель, когда он решил обсудить этот вопрос со Слимом.

— Послушай, Слим, ты ведь много знаешь о таких вещах. С Никси всё будет в порядке, правда?

— Дай-ка мне вон ту лопаточку. Мм… не знаю, поскольку раньше  я не встречал собак в космосе. Вот кошки… кошки в космосе на своём месте. Они чисты, опрятны и помогают справиться с мышами и крысами.

— Не люблю кошек.

— Ты когда-нибудь держал кошку? Нет, я вижу, что нет. И как только у тебя хватает нахальства судить о том, чего ты не знаешь? Вот будет у тебя кошка, тогда я послушаю, что ты об этом думаешь. А до тех пор… Ну ладно, а вообще-то, кто тебе сказал, что у тебя есть право высказывать собственное мнение?

— Ха? Да ведь у всех есть право на собственное мнение!

— Ерунда, парень. Никто не имеет права на мнение о чём-либо, о чём он не осведомлён. Если Капитан начнёт учить меня, как печь пироги, я вежливо предложу ему не совать свой нос в моё дело… и наоборот, я не стану говорить ему, как рассчитать орбиту к Марсу.

— Слим, ты увиливаешь от темы. Что насчёт Никси? Скажи, с ним всё будет в порядке?

— Как я уже говорил, у меня нет мнения о вещах, в которых я не разбираюсь. Случилось так, что я не разбираюсь в собаках. У меня никогда ни одной не было — я же вырос в большом городе… А потом улетел в космос. И никаких собак.

— Проклятье, Слим! Ты опять увиливаешь. Ты всё знаешь о Холодном Сне. Не пытайся меня обдурить.

Слим вздохнул.

— Малыш, когда-нибудь ты умрешь, и я тоже умру. И твой щенок — тоже. Это одна из тех вещей, которых никому не избежать. Наш реактор может взорваться — а мы даже не поймём, что нас убило, пока нам не начнут примерять нимбы и крылышки. А раз так, к чему беспокоиться о том, выйдет ли твоя собака из Холодного Сна? Или он проснётся, и ты волновался напрасно, или он не проснётся, и ты ничего не сможешь с этим поделать.

— Так ты думаешь, что у него не получится?

— Я этого не говорил. Я сказал, что было бы глупо об этом волноваться.

Но Чарли всё же волновался. Разговор со Слимом всё время крутился в его голове, и чем ближе был день прибытия, тем больше он беспокоился. Последний месяц показался ему длиннее, чем предшествовавшие четыре.

Что касается Никси, то для него время ничего не значило. Повисший между жизнью и смертью, он витал за пределами "Hesperus"  — где-то там, вне времени и пространства. И лишь его маленькое лохматое тельце лежало в холодном трюме, как замороженный кусок ветчины.

В конце концов капитан замедлил своё судно, подвёл его к Венере и вывел на парковочную орбиту — борт о борт с единственной орбитальной станцией Венеры. После пересадки и томительного ожидания семья Вон на крылатом челноке "Купидон" опустились в облачный покров Венеры и приземлились в колонии Северного полюса, Бориэлисе.

Однако для Чарли томительное ожидание на этом не закончилось: груз (а Никси тоже относился к категории грузов) начали снимать с орбиты уже после высадки пассажиров, и это заняло много дней, потому что могучий "Hesperus" вмещал в себя  намного больше, чем мог принять маленький "Купидон". А Чарли даже не мог сбегать на грузовой склад и навести справки о Никси, потому что иммигрантов поместили в карантин в перевалочном лагере. За пять месяцев полёта им поставили массу прививок, но по прибытию оказалось, что этого было недостаточно. Теперь они вынуждены были дожидаться самого тщательного медицинского осмотра и наблюдения, потому что Эмиграционная Служба желала удостовериться, что они не привезли с собой земных болезней, а после их ожидала новая порция прививок, которые не были доступны на борту судна. Чарли проводил свои дни с воспаленным от уколов руками, снедаемый изнутри беспокойством.