Полёт шмеля (сборник) - Николай Векшин

Интересно, а как это устроено, что голографический лев на меня реагирует? Кино не может реагировать. А, понял! Конечно, всё же наверняка есть сенсоры. Они чувствуют моё движение и управляют лучом, формирующим фигуру льва. Они должны быть расположены где-то в стороне, по-видимому, там же, где локализован источник луча. Я решительно вошел в львиную комнату и стал её осматривать, не обращая внимания на грозные движения псевдо-хищника, глупо топчущегося на месте.

Не углядев сходу нигде ни луча, ни сенсоров, я решил, что нет смысла далее тратить время на осмотр, а надо побыстрей отсюда убираться.

Я пренебрежительно продефилировал мимо псевдо-льва, отворил входную дверь, вышел в ночную темень сада и ступил на освещенную Луной дорожку. И тут же вздрогнул, ощутив на своем плече тяжелую лапу…

Глава 7

Лев!? Я в ужасе замер, чувствуя на плече лапу хищника. Ноги чуть было не подкосились, но над ухом вовремя раздалось восклицание: «Викентий, стойте!» Я обернулся. Уф-ф-ф-… Это не лев. Это Аэлита повисла у меня на плече, стараясь удержать. Я брезгливо убрал её руки:

– Отстаньте! И идите к своему повелителю.

– Трус!

– Марионетка!

– Нет! Просто он мой брат.

– Кто?

– Борис.

– Какой еще Борис?

– О, господи, ну какой же Вы иногда бываете…. тормоз…

– А-а-а… Так этот подонок – Ваш брат?

– Он лёг спать. А я потихоньку забрала у него Ваш пиджак, деньги и все бумаги.

Она сняла с себя мой пиджак, наброшенный на плечи, и протянула. Увидев моё замешательство, приказала:

– Надевайте-надевайте, а то замёрзнете, ведь ночь холодная.

– А Вы?

– Я одела теплый свитер. Но давайте, Викентий, отложим беседу и поскорей отсюда уйдём. А то Борис может проснуться и хватиться, что нас нет.

И Аэлита, сунув мне в руки пиджак, решительно направилась по дорожке к калитке. Я влез в рукава и бегло ощупал карманы, удостоверившись в наличии денег и бумаг. Потом целеустремленно последовал за женщиной, с инстинктивным интересом поглядывая на привлекательный горизонт заднего вида. А временами целомудренно отводил глубокомысленный взор на звёзды и Луну.

Мы пришли в город. По дороге я успел выкурить три сигареты. Повёл Аэлиту к себе домой. Она не возражала. Это наполнило мою исстрадавшуюся душу надеждами и энтузиазмом.

Усадив женщину на диван, я выставил на стол всё, чем был богат холостяцкий холодильник: колбасу, сыр, шпроты, две бутылки водки и пять пива. Водку, как и пиво, я храню в холодильнике, ибо тёплую водку пьют только алкаши, пацаны и дегенераты. Из морозильника достал сало и шоколад. Круто нарезал ржаной хлеб. И пододвинул всё поближе к Аэлите. Она деликатно отломила кусочек шоколадки и аппетитно захрумкала. Я налил себе и ей по полстакана ледяной прозрачной жидкости, опрокинул порцию внутрь, радостно крякнул и зажевал хлебом с салом. Аэлита понюхала свою порцию и нерешительно спросила: «А можно пива?» – «Долить?» – «Нет! Что Вы! Вместо. Я водку не пью». Я перелил её дозу себе и тут же принял, закусив колбасой и шпротами. А она стала потягивать пиво, оставляя на краях стакана пятнышки красной помады.

Я включил музыку, выбрав витиеватый джаз, и решительно сел на диван, вплотную к женщине. Она не отстранилась. Душа моя возликовала, предвкушая радость тела. Аэлита обворожительно улыбнулась и задала провокационный вопрос:

– Викентий, а Вы правда открыли новый способ полётов?

– М-м-м… (о господи, как же хочется её обнять и расцеловать! как трудно держаться в рамках приличия!). Ну, не то чтобы уже открыл, но, похоже, что скоро смогу. А что?

– Интересно. Тогда, может быть, я тоже пойму, почему летаю.

– Аэлиточка, не валяйте дурака. Я прекрасно знаю, что Вы вовсе не летаете.

– То есть как это? Вы же сами видели!

– Ха! Видеть-то видел, но это было всего лишь голографическое кино.

– Какое еще кино?

Я понимающе усмехнулся и доходчиво пояснил:

– Интерференция сдвинутого по фазе когерентного света с последующим восстановлением мнимого изображения с плёнки.

– Как-как?

– Ну, кто-то, вероятно Борис, снял Вас на специальную кинопленку, а потом получил с её помощью Ваше двигающееся объемное изображение. И киношного льва точно так же он сделал, а потом для устрашения показал мне. Лев – голографический. Вот почему он не имел запаха и оказался проницаемым для «паркера».

– Какого еще паркера?

– Для пишущей ручки, которой я попытался проткнуть Бориса. Но и брат-то Ваш в кресле был всего лишь изображением!

– Изображением?

– Ну конечно!

– А что – изображение может взять в руки бумагу?

– Какую такую бумагу?

– На которой Вы написали формулы и отдали Борису.

– Ах, чёрт! А ведь действительно: как мог Борис дать мне ручку, а потом забрать бумагу, если он не настоящий? Кстати, в отличие от льва, от него воняло. Ничего не понимаю…

Я отупело уставился на бутылки, пытаясь сосредоточиться и ухватить суть дела. Но в мыслях был вакуум. Тогда я принял еще одну стаканную дозу, надеясь на активацию глубинных структур мозга. Аэлита при этом поморщилась, а затем спросила:

– Что подразумевалось под «икс» в той формуле, которую Вы дали Борису?

– Это был не «икс», это «хэ».

Аэлита на секунду замерла, потом чуть смутилась, но тут же, не удержавшись, прыснула от смеха.

– А на самом деле? – спросила она заинтересованно, когда отсмеялась.

– На самом деле в формуле фигурируют известные физические величины, ничего особенного.

– Тогда в чем загвоздка? Объясните.

Почувствовав себя уважаемым педагогом, я взял лист бумаги и стал карандашом выписывать символы, поясняя, что каждый означает. Собеседница внимательно слушала и переспрашивала. Всё-таки ей явно не хватало знаний из физической оптики. Пока я ей объяснял, понял сам. Эврика! Врубился! В формуле не хватает коэффициента, выравнивающего размерность! Это ж азбука: правая и левая часть уравнения должны иметь одинаковую размерность. Как это я умудрился упустить сей тривиальный момент?! Если в уравнении слева сантиметры, то и справа должны быть именно сантиметры, а не килограммы. Теперь всё ясно. Вот как удачно сактивировался мой мозг алкоголем и красивой женщиной.

Удовлетворенный найденным решением, я огласил вывод:

– Вот теперь всё понятно, причём, не только на счет шмеля, но даже про крупные объекты.

– Значит, я в твоих глазах – всего лишь крупный объект? – игриво спросила Аэлита с подвохом.

– Не! Ты… ты… очень даже… э-э-э… симпатичный объект! – обрадовано воскликнул я, заметив, что мы перешли на «ты».

Когда общаешься с красивой женщиной на «Вы», она кажется недосягаемой царицей, а когда она сама переходит на «ты», то становится доступной, как булочка с маслом.

«Человек не объект и не функция для», – глубокомысленно изрек я и попытался заключить собеседницу в объятия. Но руки мои встретились друг с другом. Аэлита исчезла. Что за странная манера невоспитанно испаряться в самый ответственный момент!

Глава 8

Проснувшись наутро, я мутно оглядел комнату, мучительно соображая: Аэлита мне приснилась или она тут была? А если была, то это было только ее изображение или реально она сама? Увидев на столе бутылки и закуску, я понял, что не приснилась. Ведь не стал бы я вытаскивать из холодильника столько бутылок для себя одного. При этом, не углядев вокруг ни туфелек, ни еще каких-либо предметов женской экипировки, я решил, что имел дело с фантомом.

Хлебнув из горлышка немного пива (тёплое! вот гадость!) я уселся за стол с намерением позавтракать остатками колбасы и сыра. И тут же обратил внимание на следы помады на втором стакане. Значит – была, была в натуре! Но как же тогда она умудрилась внезапно исчезнуть?

Давай разберем всё по порядку. Когда Аэлита несколько дней назад пришла ко мне в лабораторию, она была или не была? Была. Как же не верить своим глазам? Мы беседовали. Голосок у неё такой приятный. Как же не верить своим ушам? А когда она висела над полом, я тронул её за пятку. Пятка была на месте. Настоящая пятка. Причем, без чулка. Как же не верить своим рукам? Так. Потом Аэлита ушла. Ушла? Точно, ушла. И даже запах духов ушел вместе с нею. Как же не верить своим ноздрям? Получается вывод. Женщина при нашей первой встрече была не миражом. Итак, она сумела зависнуть над полом реально. Зависнуть… Но ведь это невероятно! Секундочку. Почему невероятно? Судя по выведенной мной вчера формуле, не только мелкие объекты, вроде шмеля, могут терять вес, но и крупные. Стоп. А где же вчерашний листочек с формулами? Я обшарил карманы, перетряхнул постель, заглянул под диван, сунулся даже в холодильник. Нету. Нигде… Ай да плутовка! Стырила!

Так, значит, она всё же работает на своего братца… А меня развела, как наивного чудака. Впрочем, почему «как». Вот именно.

В прихожей раздался звонок. Я подошел и открыл дверь. На пороге стоял Борис. На этот раз от него ничем не воняло, и это радовало.