Фракиец - Кутрис

ёмкости ещё осталось немного больше четырех пинт (римская пинта равен 570 мл).

Бродя по коридорам и залам, несколько раз натыкался на лестницы ведущие как вверх, так и вниз. Но почти все, что вели ниже, были завалены обломками, и протиснуться через них не представлялось возможным. Ступени наверх терялись во тьме, и соваться туда без лампы или хотя бы факела представлялось форменным безумием.

Изредка попадались погрызенные крысами иссушенные тела в истлевшей одежде. Но брезгливости я лишился достаточно скоро после попадания в рабство, а почтение к мёртвым не присуще мне как гладиатору. Потому что все мы уже принесены в жертву, просто кто-то ещё жив, а кто-то — уже нет.

Обшарив трупы, стал владельцем четырёх золотых колец тонкой работы, пары массивных серёг и изумрудного кулона на золотой цепочке. Почти у каждого трупа или возле руки, или среди одежды лежали небольшие чёрные зеркальца размером чуть больше ладони. Их я тоже захватил с собой.

В одном из залов моё внимание привлекла странная дверь в стене. Она открывалась не на петлях, как положено открываться нормальной двери, а как будто уезжала в стену. Да только застряла на полпути. Рядом с ней было ещё несколько таких же дверей, но закрытых.

Подошёл вплотную. На меня пахнýло смрадом выгребной ямы. За дверью я увидел не просто темноту, а, как показалось вначале, бездонную пропасть. Напрягая зрение, разглядел как будто шахту колодца, но квадратную, со стороной чуть больше моего роста.

Задержав дыхание, заглянул внутрь. Ниже локтей на пятьдесят тьму колодца пробивал свет. Неожиданно что-то заслонило его, и внутрь плеснул небольшой поток нечистот, сверху же не пробивалось ни лучика.

Похоже, на нижних ярусах этого убежища обитают, как раз эти самые выжившие, и я, как оказалось, нюхаю следы их жизнедеятельности.

Особенно запомнился вид, открывшийся из совсем неожиданного окна, закрытого огромным прозрачным стеклом в одном из обширных помещений. За ним я увидел простирающийся внизу огромный сад, освещённый ярким солнечным светом.

Не веря своим глазам, подошёл к окну и взглянул вверх. Вопреки ожиданиям, увидел не небо, а всё те же каменные своды с яркими и слепящими светильниками.

Среди деревьев ходили женщины и дети в поношенной одежде. Собирали в большие корзины фрукты и овощи.

Я сконцентрировался на происходящем в саду. В голове тут же всплыла информация:

Человек. Женщина. Вне Системы.

Все женщины и дети отображались схожим образом. Эти люди выглядели как-то нескладно. Как будто их тела сломал и позже сложил какой-то не особо умелый скульптор: скособоченные фигуры, руки и ноги разной длины…

Особенно мое внимание привлекли воины, явно приставленные охранять сборщиков фруктов. Их было трое, они стояли возле железных врат, преграждающих вход в сад. Эти крупные мужчины были так же в сильно поношенной одежде и с не менее исковерканными телами, чем сборщики урожая. В руках они сжимали короткие копья, а на поясах висели дубинки или мечи. Расстояние не позволяло как следует всё рассмотреть. На голове одного из них был круглый шлем чёрного цвета с забралом из прозрачного стекла, защищающим глаза и нос.

Призвал подсказку.

Безымянный человек. Мужчина. Юнит Системы.

Уровни у двоих были третьи, а у шлемоносца — пятый. У каждого из них над головами светились надписи желтого цвета с некоторым оттенком оранжевого.

Отойдя вглубь зала, немного понаблюдал за ними.

Похоже, это и есть — «потомки выживших», о коих говорилось в задании и чью выгребную яму я видел недавно. Не стоит привлекать их внимание, вряд ли они обрадуются чужаку. А вот на моё барахло они позариться могут, да и, боюсь, тело тоже не пропадёт. Вряд ли они питаются одними только фруктами и одичавшими крысами-переростками, как та, чья тушка покоится у меня в торбе. Даже в моих родных краях в неурожайный год зимой могли пустить под нож старых рабов или случайных бродяг, а то и детей, — и хорошо, если чужих.

Зайдя в очередную каморку, увидел странную картину. Посреди комнаты поставлены друг на друга два стола, и на крышке верхнего лежала мёртвая женщина, практически девочка, ростом чуть больше трёх с половиной локтей. Над ней на чёрном шнурке болтался магический светильник и, что характерно, не светил.

Стащил труп на пол. Судя по ожогам и копоти на руках и голове, умерла она при попытке снять светильник.

Так что моя идея об обогащении на продаже магических артефактов изначально была мертворождённой.

Раздел её, оставил только штаны. Как ни искал, так и не смог найти карту с оружием. «Неужели она её где-то потеряла?..».

Продолжил обыскивать помещение за помещением. В торбу складывал различные металлические предметы непонятного назначения, стеклянную посуду — похоже, здесь вместо дерева и глины использовали стекло. Очень зажиточный народ это был; впрочем, богатство им не сильно помогло.

Выйдя в очередной обширный зал, дошёл до середины, обдумывая куда пойти дальше, поскольку из него было ещё три выхода, не считая того, из которого я вышел.

Пока я предавался размышлениям, из центрального прохода вышел человек с копьём в руке.

Очень странный человек: в такой же одежде, что и я, и как минимум на две головы выше меня. Широкоплечий, с серовато-зелёной кожей.

Над его головой сформировался кровавый нимб с надписью:

Враг Урук-хай 4 Уровень

Взревев, зеленокожий бросился на меня, намереваясь решить этот поединок одним ударом. Извернувшись немыслимым образом, я отпрыгнул вбок, одновременно призвав ромфей.

Тут же последовал очередной укол копья, на этот раз в шею, из последних сил отбил наконечник, и копье прошло на расстоянии пальца от меня. Плечо обожгла боль. Урук-хай дёрнул копьё вниз, возвращая его себе. При этом распорол куртку, тунику и мою руку.

Яростно отбиваясь от копья, я лихорадочно соображал, что же делать. Единственный мой шанс — это попытаться пойти на сближение. Но противник это понимает и сам. Копейщик не подпускал меня к себе ближе, а сам я не мог дотянуться до него мечом.

Несколько раз меня защитили карты оружия, спрятанные в куртке.

Очередной выпад в голову я блокировать не смог, левый глаз взорвался болью, а по щеке потекла стеклянистая жидкость.

Наполовину ослепнув и бешено вращая мечом, отскочил назад.

Противник расхохотался и принялся обходить меня слева, максимально пользуясь моей немощью. Засунув руку в торбу, я достал золотую статуэтку. Резко размахнулся и швырнул фигурку левой рукой, целясь в грудь врага. Одновременно стремительно сближался с копейщиком.

Тот от неожиданности чуть