Коррида, женщины, любовь... - Дебра Томас

В его нахальстве проглядывала жестокость. А каким еще мог быть человек, убивающий невинных животных? Слава Богу, что она подобру-поздорову унесла ноги из дома брата, хоть и осталась без статьи.

За приоткрытым окном барабанил невидимый дождь. Стефани вспомнила бездомных бродяг, у которых совсем недавно брала интервью. Как же трудно им найти укрытие в непогоду! Она содрогнулась и натянула одеяло до самого подбородка.

Телефонный звонок заставил ее подскочить на постели. Сердце гулко ухало в груди. Цветастые простыни обвились вокруг ее ног, точно лианы.

— Слушаю, — сказала она и покосилась на часы. Половина третьего ночи. Какой идиот звонит в такое время?

— Стефани?

— Мигель?

Интересно, где он взял ее телефон?

Долгая пауза, какой-то треск в трубке.

— Я могу войти?

— Что? — не поняла она.

— Здесь холодно, льет дождь. Проклятая калифорнийская погода!

— Где вы?

— На вашем крыльце, сеньорита.

— На моем… черт! Подождите.

Стефани бросила трубку, вскочила с кровати и, вспомнив, что ее халат валяется в куче грязного белья, натянула спортивный костюм. Проносясь по коридору, она мельком взглянула на себя в зеркало. Ненакрашенное лицо, встрепанные волосы… Зачем он пришел?

Не успела она открыть дверь, как ее сиамский кот, победно задрав хвост, прошмыгнул во двор.

— Джуно! — крикнула Стефани, бросаясь за своим питомцем. — Мне надо поймать кота, — объяснила она Мигелю. — Я не выпускаю его из дома. Кис-кис, иди ко мне! — Она заглянула под мокрый куст рододендрона.

Мигель привалился спиной к стене, все еще держа в руке сотовый телефон.

— Gato! Gato![5] — позвал он, пытаясь ей помочь. Наконец Стефани поймала кота, уколовшись о розовый куст, и вернулась к дому.

— Как вы меня нашли? Или, вернее, зачем вы меня нашли?

— Эйдрия дала мне ваш телефон и адрес. — Он оперся о стену и скрестил ноги в мягких кожаных туфлях. — Вы еще хотите взять у меня интервью?

Он что, пьяный? Или сумасшедший? Или просто до крайности самовлюбленный? Надо же было вообразить, будто она обрадуется их новой встрече! Впрочем… он не ошибся.

А Эйдрия хороша — дала Мигелю ее адрес и даже не предупредила! Кот замяукал и попытался спрыгнуть с ее рук.

— Входите же, — раздраженно сказала Стефани. — На улице сыро.

— Подождите, я сейчас кое-что возьму. — Он бросился к стоявшему на дорожке черному «БМВ».

Пока Стефани ждала его, в дом проникли холод и влажный запах эвкалиптов, росших во дворе. Он вернулся по скользкой дорожке, держа в руке бутылку текилы.

— Зачем это? — спросила она с подозрением, впуская его в дом.

— Чтобы пить, конечно!

Матадор остановился посреди ее гостиной и огляделся, словно удивляясь, как он оказался в этом маленьком доме в каньоне Лагуна-Бич.

Тут до нее дошло, что они совершенно одни, не считая кошки и кота, который выворачивался у нее на руках. Она отпустила Джуно. Неудачливый беглец подергал хвостом и пару раз лизнул свою спину.

Стефани включила свет. Мигель демонстративно поднял бутылку.

— Я пить не буду, — предупредила она.

— Вам нужна статья, так? А все рассказы про бои быков обычно ведутся за рюмкой.

Стефани на секунду задумалась. Ладно, она выпьет один-два глотка, если это нужно для дела!

По пути на кухню она завернула в спальню, быстро переоделась в удобное платье-рубашку из голубого хлопка, слегка подкрасилась и причесалась. Вернувшись в гостиную, Стефани обнаружила, что Мигель скинул пиджак и растянулся на полу, опершись на огромные подушки из того же зеленого велюра, что и диван, стоявший за его спиной. Одним словом, устроился как дома!

Он выключил свет и зажег газовый камин. Комната была погружена в уютный полумрак. На коленях у матадора сидел Джуно.

— А где ваше красное платье? — спросил он, почесывая кота за ушами.

Удивительно, как ему удается сохранять спокойствие в такой интимной обстановке!

— Оно отдыхает. Вам не кажется, что здесь немного темновато?

— Нет. — Он согнал кота и налил текилу в две рюмки.

— Лайм и соль не нужны?

Он покачал головой:

— С лаймом и солью текилу пьют мексиканцы.

— А как ее пьют испанцы?

— По-всякому, лишь бы прошла в горло! — Он засмеялся над собственной шуткой.

Стефани слабо улыбнулась:

— Мне только одну рюмку.

За обедом у брата она выпила три бокала вина, которые сказывались теперь ноющей головной болью.

Взяв с кофейного столика свою сумочку, она достала магнитофон и сделала вид, что ее нисколько не смущает присутствие красавца испанца, небрежно возлежащего на подушках в освещенной огнем камина комнате и внимательно следящего за ней своими необыкновенными глазами. Под его взглядом Стефани чувствовала себя неуютно, как будто он мог догадаться, что совсем недавно, лежа в постели, она грезила о нем.

А как устоять перед таким мужчиной? В «Пипл мэгэзин» написано, что женщины ходят за ним толпами. «Но я не из их числа! У меня есть достоинство».

Стефани включила свет, но он попросил выключить. Она нехотя подчинилась. Ей никогда еще не приходилось сидеть на полу своей гостиной вместе с мужчиной. Здесь — было ее убежище.

Мигель, казалось, не обращал внимания на обстановку. Не моргнув глазом, он осушил свою рюмку и показал жестом, чтобы она сделала то же самое. Стефани не пила текилу со студенческих времен. Крепкий напиток обжег ей нутро, на глазах выступили слезы.

— А теперь можно расслабиться, — сказал Мигель.

Блаженно улыбаясь, он откинул голову на диван и закрыл глаза. Джуно потянулся и вразвалочку вышел из комнаты.

— Как насчет условий интервью? — с тревогой спросила Стефани. Если он думает, что ради статьи она ляжет с ним в постель, то сильно ошибается! Несколько глотков текилы — пожалуйста. Но секс — никогда! Впрочем, мысль о сексе с таким красавцем приятно будоражила. — Помнится, сначала вы называли другое место.

Матадор наконец обратил внимание на обстановку и оглядел комнату. Девятьсот квадратных футов ее жилища, обставленного антикварной мебелью эпохи становления Америки и застеленного вязаными коврами, нуждались в хорошей уборке. Стефани на мгновение смутилась. Он пришел без предупреждения, и она не успела навести порядок. С прошлой недели накопилась целая куча грязного белья. На старинном матросском сундучке, который служил ей кофейным столиком, кучей валялись газеты, журналы и непрочитанные письма. Почти вся ее обувь стояла здесь же, в гостиной, словно собралась на конференцию.

Мигель вновь посмотрел на нее.

— Здесь гораздо лучше, чем в моем гостиничном номере.