Развод по-американски. Рассказы - Виктор Горошин

– Раньше ему нравились пышнотелые разряженные блондинки. И вдруг худосочная брюнетка в ситцевом платье. У него меняются вкусы.

– Надеюсь, вы заметили, что в лучшую сторону? – отпарировала Беверли.

Через три месяца они поженились. Билл сразу очень хотел ребенка, но Беверли стремилась к осуществлению своей заветной мечты. А мечтала она создавать необычайно красивые платья, женские костюмы, элегантные шляпки… В общем, все то, чего была лишена в своем полунищем детстве.

Посмеиваясь в душе над капризами полюбившейся невестки, добрый тестюшка подарил ей швейную мастерскую. И был очень удивлен, когда через два года увидел в газетах сообщение, что в Нью-Йорке состоялся показ мод начинающей кутюрье Беверли Хиллард. Отзывы были не так, чтобы уж очень восторженные, но сам факт радовал.

– Что ж не пригласила? – обиженно спросил тесть.

– Вот когда в Париже будет, тогда приглашу.

Тесть не понимал, чем это Париж лучше Нью-Йорка. «Это же они к нам Статуей Свободы подлизывались. А мы их от Гитлера освобождали.» Но спорить не стал.

Показы мод Беверли в Нью-Йорке стали ежегодными. Публика и пресса сходились на том, что кутюрье она очень и очень и талантливый, но все еще подающий надежды.

Сенсация случилась на пятом или шестом показе. Беверли Хиллард представила коллекцию придуманных ею шляпок. Фишка состояла в том, что шляпки эти были наполовину черные, а наполовину – белые. Добро и Зло. Любовь и Ненависть. Инь и Ян. Дополните сами. Это был настоящий фурор. За несколько месяцев шляпки эти завоевали весь мир и стали на тот момент самым узнаваемым брендом. Ведущие мировые компании атаковали Беверли выгодными предложениями. Контракты, один соблазнительнее другого, сыпались на нее, как из рога изобилия. Состоялся показ ее работ в Париже, куда она прилетела с мужем и тестем. На приеме, устроенном в ее честь в особняке Коко Шанель, хозяйка сказала, что теперь может отходить от дел спокойно.

За два года Беверли заработала около 12 миллионов долларов, которые инвесторы муж и тесть легко увеличили на порядок. Напомним, что дело происходило в середине шестидесятых, когда стоимость денег была неизмеримо выше, чем сейчас.

В один прекрасный вечер, выйдя из ванной, Беверли подошла к мужу:

– Ты, кажется, хотел наследника, любимый. Так почему бы нам не заняться этим прямо сейчас?

*****

Войдя в ресторанный зал, нежеланный посетитель последовал за Богомилом к свободному столику. Еще раз оговоримся, что ни один из завсегдатаев ресторана даже не повернул головы в его сторону. Мало ли, что там ходит. Так что эти опасения менеджера были напрасными. Прекрасно одетый незнакомец сел за свой столик чуть в стороне.

Вышколенный официант с язвительно подчеркнутой учтивостью принес меню.

– Выберете сразу, сэр, – спросил он, – или мне подойти попозже?

– Подойдите попозже, – сказал незнакомец, не отрываясь от меню. Официант развернулся, чтобы уйти. – Да, и пришлите мне, пожалуйста, сомелье.

– Хорошо, сэр. Непременно, сэр, – продолжал ерничать официант.

Через несколько минут с картой вин подошел сомелье. Они с посетителем углубились в изучение достоинств блюд и напитков. Это заняло минут десять. Едва знаток вин отошел – у столика возник вышколенный официант.

– Готовы сделать заказ, сэр?

Получив заказ, официант поспешил к менеджеру.

– Богомил, его счет потянет тысячи на полторы. Там только вина на двести баксов. Разбирается, собака… -вдруг с сомнением произнес он.– Что прикажешь делать?

– А что прикажу делать? Обслуживать прикажу, – разозлился менеджер.– В крайнем случае из ваших чаевых заберу на покрытие его долга. Черт его принес сюда. И ни одна сволочь не может подсказать что мне делать…

– У тебя же есть калифорнийский номер на самый крайний случай. Звони туда.

– Ты думаешь это самый крайний?

– Во всяком случае, на мои чаевые можешь не рассчитывать…

Богомил достал телефон и несколько раз ткнул пальцем в дисплей. Это был номер того самого большого босса, само имя которого обычно произносилось с придыханием. Через минуту в трубке что-то щелкнуло, раздался голос автоответчика.

Богомил, запинаясь, оставил сбивчивое сообщение.

*****

Пол (продолжение)

Билл Хиллард мечтал, что его сын станет великим финансистом и со временем возглавит семейную инвестиционную компанию. Но Пол увлекся юриспруденцией и, получив диплом бакалавра в Стэнфорде, поступил в Юридическую Школу Гарвардского Университета.

В Кембридже он и познакомился с Маргарет, красивой миниатюрной хохотушкой, мечтавшей стать детским врачом. Их роман развивался по всем канонам жанра. Ссоры и примирения, встречи и расставания, нежность и обида. В общем, все как и положено в двадцать с небольшим лет. От «Проклинаю тот жуткий день, когда мы встретились» до «Никогда больше не смогу прожить без тебя и часа.» Справедливости ради, все же скажем, что основной причиной размолвок была ревность Маргарет. И что основания для нее у девушки были. Пол как-то легко и неназойливо очаровывал любую подружку, попавшую в поле его внимания. Маргарет знала это и по себе тоже. А потому бесилась даже если видела его просто с кем-то беседующим.

А Пол любил Маргарет. И после каждого мимолетного романа неизменно возвращался к ней. И с юношеской трогательностью не видел в этом ничего предосудительного.

– Ты же знаешь, что для меня не существует никого, кроме тебя, – говорил он.– А это все так… Разминка перед нашей долгой совместной жизнью.

Но когда Маргарет, устав от его выходок, вдруг перевелась в медицинскую школу Йельского университета, Пол уже на следующий день оказался в Коннектикуте, схватил ее в охапку и повез в Нью-Джерси, знакомить с Биллом и Беверли.

А на обратном пути они заехали в Нью-Йорк к родителям Маргарет. И Пол был очень удивлен, узнав, что, оказывается, давно заочно знает ее папу – одного из ста самых уважаемых людей в стране. Иными словами, сенатора Соединенных Штатов.

Через год, сдав все необходимые тесты, Пол вошел в ассоциацию адвокатов. А Маргарет стала детским врачом.

К этому моменту они уже были мужем и женой. От детей пока решили воздержаться. Купили особняк неподалеку от родителей Пола. Спустя некоторое время Маргарет открыла свою небольшую детскую клинику. А еще через пару лет и поднабравшийся опыта Пол основал свою адвокатскую контору. И расположил ее не где-нибудь, а в деловом центре Вселенной – Северной башне Всемирного Торгового Центра.

В то сентябрьское утро Пол, как обычно, выехал на работу. Но направил свой «Майбах», не на Манхеттен, как это должен был сделать добропорядочный муж и владелец адвокатской фирмы, а совсем наоборот, в Квинс, где в маленьком, подаренном Полом домике, жила Николь. Красотка Николь! Баловница Николь! Чародейка Николь! Увы… Конечно, Пол все еще любил Маргарет. Но он искал в любви неуемности, восторга, восхищения и поклонения. А за прожитое с Маргарет десятилетие их брак стал все больше и больше напоминать отношения деловых партнеров, которые иногда почему-то оказываются в одной постели.

А Николь работала секретаршей в архитектурной компании, расположенной на том же этаже, что и контора Пола. Иногда они встречались в коридоре и лифтах. Вежливо улыбались друг другу. А как-то раз он увидел ее на паркинге. Она не могла завести свой старенький «Ниссан». Пол, почему-то смущаясь, предложил ее подвезти. По дороге пригласил на ужин. Так в общем-то обыденно все и началось. Впрочем, все романы начинаются довольно обыденно.

В тот день у Пола выдалось небольшое окно в утреннем расписании и он уговорил Николь взять отгул. Едва она приоткрыла дверь, как Пол прижал ее к себе и исчез из этого мира…

Часа через два изможденные, мокрые, растрепанные они, наконец, нашли в себе силы оторваться друг от друга.

– Ты живой? – спросила Николь.

– Понемногу возвращаюсь из рая…

Николь прижалась носом к его животу.

– Ты был, как всегда, бесподобен, милый…

А вскоре Пол уже сидел в своей машине и проверял телефонные звонки. Их, как всегда, было много. Но двадцать звонков от мамы, чуть меньше от отца и тридцать шесть от жены – это уже перебор.

Он позвонил жене. Она ответила моментально.

– Ты живой?!! – услышал он крик Маргарет.

«Вы что, сговорились сегодня?» – подумал Пол. Но вслух сказал:

– Вроде бы да… И даже бесподобен, как обычно. Тебя это расстраивает?

– Пол, что ты говоришь? Ты в порядке?

– Ну, если не считать того, что не видел тебя уже несколько часов и очень соскучился, то – да.

– Я тебе звонила, звонила, ты не отвечал… Я не теряла надежды. Может быть ты где-то в толпе, не слышишь, не можешь разговаривать… Пол, скажи мне честно, у тебя все хорошо?

– Ну… насколько я могу судить, все…