Развод по-американски. Рассказы - Виктор Горошин

Сергей вспомнил, как в веселые и безграмотные студенческие времена несколько девчонок делали от него аборты. Подумал, что сейчас у него могли быть дети. Было бы ему легче с этим умирать? Он не знал.

Он назначил атаку на 3 часа утра. Самое темное время. Была призрачная надежда, что духи спят, что в темноте их не увидят… Блажен, кто верует. Они залегли метрах в ста от противника и приготовились к своему последнему броску. Тихонько скомандовав, Сергей бросился вперед. Первым. Ему было стыдно перед своими пацанами.

Но если не везет так уж не везет. Ну почему именно в эти мгновения какому-то афганцу вздумалось запустить осветительную ракету? «Все. Конец. Стреляй не хочу.» Он широко раскинул руки, как будто собирался взлететь, и бросился вперед. Несколько секунд разбега. Время принятия решения. Все. Отрыв… Но он вдруг всем телом ощутил, что буквально врезался в ту самую стену, к которой так стремился. По нему никто не стрелял. Сергей выхватил гранату и кинул ее в проем стены. Потом вторую. Третью. Услышал какие-то крики, потом стоны. Приподнявшись, заглянул внутрь укрепления и увидел искореженные тела и пулеметы. Три человека были мертвы. А один, еще совсем юный, не старше его бойцов, держался за искалеченную ногу и с испугом смотрел на Сергея. Лейтенант огляделся вокруг. Он сразу все понял. А потому бессильно опустился на землю, прислонился к стене и вдруг заплакал.

Его взвод за ним не поднялся. Они любили своего «пиджака», эти ребята. Но жизнь они любили больше.

Уже потом при допросе того самого раненого мальчугана выяснилось, что же произошло на самом деле. Афганцы, увидев раскинувшего руки одиноко бегущего человека, решили, что он обыкновенный перебежчик, которых в той войне тоже хватало. Потому и не стреляли. Так и погибли, недоумевая…

А дальше было совсем забавно. Как раз в это самое время приехал в Афган какой-то маршал. То ли заместитель министра обороны. То ли заместитель заместителя. Черт их разберет этих маршалов. Приехал с инспекцией и подписанными наградными документами, в которые надо было только фамилии вписать. И вот как-то после обеда, сытый и разомлевший, попросил он местных полковников развлечь его какой-нибудь героической историей. Ну, те ему про Сергея и рассказали. Маршалу история понравилась. Махнул он рюмашку, махнул другую, крякнул довольно, и стал Сергей ни больше, ни меньше, как Героем Советского Союза. А раз командир герой, то и взвод у него значит геройский. Так что и мальчишкам тоже по медальке перепало.

*****

Менеджер «Меркурия» откровенно нервничал. Уже пять минут прошло с того момента, как он объяснил оператору службы спасения всю критичность ситуации, а помощь все не появлялась. Не выдержав напряжения, он снова схватил телефонную трубку.

– Это ресторан «Меркурий», – он назвал адрес.– Я менеджер. Я уже звонил, проверьте, пожалуйста. У нас тут черт знает что происходит, я не знаю, что делать, а ваши ребята все не появляются. Нам нужна срочная помощь. Нет… Пострадавших пока нет, скорая не нужна. Пожарные тоже не нужны. Только полиция. А, вот уже появились, спасибо…

Двое откровенно скучающих ребят в униформе менеджера явно разочаровали. Видимо, он рассчитывал на группу захвата, освобождающую его территорию от незваного гостя. Но патрульные лениво осмотрелись, ничего подозрительного не обнаружили и подошли к Богомилу.

– Там в зале все спокойно? – спросил один из них, русоволосый сорокалетний мужчина.

– Да, – ответил Богомил. – Там всегда все спокойно.

– Ну, а здесь что происходит?

Менеджер указал на посетителя. Тот сидел на диванчике, выпрямив спину и сложив руки на коленях.

– Этот человек хочет пройти в ресторан.

Полицейские переглянулись. Второй – явно выходец из Латинской Америки – изобразил на лице мучительную работу мысли.

– И что ему мешает? – спросил он.

– Сэр, – заволновался менеджер, – вы должны понять. У нас респектабельное заведение. Здесь собирается истэблишмент. Внешний вид этого человека не соответствует уровню нашего ресторана.

– А-а, – протянул полицейский, – истэблишмент говорите. И внешний вид не соответствует. А полицейского бы пустили?

– Вы меня немного неправильно поняли…

– Правильно он тебя понял, – вмешался русоволосый.– Подожди, Рауль, сейчас разберемся.

Он подошел к сидящему на диванчике человеку. Представился.

– Офицер Фолкнер. Это офицер Мартинес. Сэр, не будете ли вы так любезны показать мне ваши документы?

Но тут в противоположном конце фойе из кресла поднялся все тот же прекрасно одетый господин и достаточно нахально вмешался в ход этой непринужденной беседы.

– Вы превышаете свои полномочия, офицер. Этот человек не совершил ничего предосудительного, не является подозреваемым, так что оставьте его в покое вместе с его документами. Кстати, я наблюдаю за всей этой историей с самого начала. Мне кажется документы пора спрашивать у этого менеджера.

– Не вмешивайтесь, пожалуйста, не в свое дело, – резко ответил Фолкнер.– Не мешайте работать.

– Хорошо. Не буду, – примирительно сказал незнакомец.– Но ведь посидеть здесь вы мне запретить не можете.

Сергей (продолжение)

В Союз Сергей вернулся за несколько месяцев до того самого вроде бы исторического апрельского пленума, который ввел в русский язык неологизмы «гласность» и «перестройка». За четыре года защитил кандидатскую, получил лабораторию. В то время еще существовала какая-то атрибутика Советского Союза, и звезда Героя вкупе с платиновым изображением Муляжа оказывали ему достаточно существенную помощь. В середине девяностых он стал одним из самых молодых докторов наук России. Совершил более-менее значительное открытие, печатался в самых престижных мировых научных изданиях, мотался по международным конференциям. В свободное от всей этой суеты время плейбойствовал, совершенствовался в своих любимых единоборствах. Наука в то время в России была уже никому не нужна, перестройку заменила перестрелка. Сергей подумывал об иммиграции. В 1999 году в кулуарах конференции в Копенгагене свеженький Нобелевский лауреат американец Вальтер Кон, отвел Сергея в сторонку и, проникновенно глядя ему в глаза, спросил:

– Послушайте, как вы можете жить в этом своем сортире?

«Вот так просто, – подумал Сергей.– Вопрос ребром. «Любите ли вы Брамса?»

Но американец спрашивал не просто так. Нобелевские лауреаты очень редко спрашивают что-то просто так. Оказывается, он открывал новую лабораторию в Атланте, как раз по профилю Сергея.

– Вы бы не хотели переехать в Америку?

Сергей спросил об условиях работы и оплаты и получил предложение, от которого не смог отказаться. В Атланту он прилетел в тот самый день, когда рухнули два самых известных в мире небоскреба. Через месяц начал руководить лабораторией. Через два легко завязал роман с экспертом-биологом Эмили, поскольку о сексуальных притязаниях ничего не слышал и судебных исков не боялся. А когда добропорядочная американка Эмили объяснила ему, что по каким-то идиотским причинам вместе они работать не могут, запросто подыскал ей место у смежников. Приличия были соблюдены.

В ту субботу они с Эмили собирались в театр. Он должен был забрать ее из дома. По дороге заехал на заправку за сигаретами. У стойки перед кассой стояли два молодых паренька, описывать которых мы не станем из соображений политкорректности. Сергей встал между ними и сразу почувствовал, как что-то острое кольнуло его в бок.

– Стой спокойно, парень, -услышал он. —И все будет хорошо.

Только тут он обратил внимание, что продавец как-то лихорадочно выгребает из кассы деньги, а второй паренек направляет на него то, что, по выражению какого-то умника, уравнивает сильных и слабых. «Вот ведь, твою мать, – подумал Сергей.– Говорил же Эмили, что заеду в шесть вместо пяти. Так нет… Неймется ей…»

Ему очень не хотелось вмешиваться в эту историю. Но мальчики стояли такие открытые и так удобно, что все произошло само собой. Два легких взмаха и вот уже тот, который был с ножом, тихонько подвывает, лаская сломанную руку, а тот, с пистолетом, вообще как-то неестественно затих. Сергей был человеком взрослым, серьезным. Поэтому он сразу осознал, что жизнь паренька имеет для него значение и присел возле него на корточки. Может помочь чего надо. Но вдруг оказалось, что ребят было не двое, а трое. И вот этот, третий, сейчас выскакивает откуда-то из-за полок, занеся над головой бейсбольную биту и крича что-то непереводимое. Сергей оценил ситуацию и понял, что шансов у него никаких. Он с тоской подумал, что мама была, как всегда, права, когда говорила, что курить вредно и обреченно прикрыл ладонью голову. Но нападавший вдруг как-то неуклюже споткнулся, пролетел мимо Сергея и воткнулся в стеклянную стену. А на его месте, потирая кулак, нарисовался аристократичного вида мужчина в светлом костюме и рубашке с бабочкой.