Некроскоп - Алексей Рыжков

До того момента, когда мое имя прогремит на весь мир. Черт! Да это изобретение тянет на Нобелевскую премию. И посмотрим тогда на рожу Гернсбека!»

– Приехали, мистер! Как просили – недорогой отель. Порт недалеко.

– Да. Да. Спасибо. – Хосэ все еще был там, в мире своей мечты.

Он стоял на трибуне в классическом черном фраке.

– Мистер? С вас двадцатка.

– Вот, пожалуйста.

Отель был более чем недорогим. Потеки на стенах. Отвалившиеся обои. Ржавый кран в ванной. «Ничего. Я тут ненадолго». Хосэ открутил набалдашник трости. Вынул длинный пластиковый щуп. «И как раз луна сегодня будет полная».

Поужинав в дешевой забегаловке, Хосэ отправился в порт. Еще засветло он сходил туда и поинтересовался у какого-то старика, у какого пирса обычно швартуется «КАТАРИНА». Порт был условно поделен на две части. В одной к высокой бетонной стенке швартовались крупные суда – сухогрузы, контейнеровозы и другие громадины. Другая часть была отведена для владельцев яхт. Через песчаный пляж было перекинуто больше десятка длинных деревянных причалов.

Одним концом они уходили в море. Другим сходились на большой асфальтовой автостоянке, окруженной забором. А вот на пляж можно было выйти свободно. Только место это находилось далеко от города, и людей здесь никогда не бывало. Первую ночь Хосэ долго пытался сориентироваться. Сосчитать все причалы снизу было неудобно, а забраться на них у него не получалось, опираясь на металлические столбы, те проходили почти на трехметровой высоте над песком. Часа через два блужданий Хосэ решил, что нашел нужное место. Достав из трости щуп, он стал методично обследовать песок под причалом. Провозившись около трех часов, Хосэ понял, что не все так просто, как ему казалось. «Эх! Если бы Дамарис была со мной». На второй день Хосэ пришел около двух часов дня к стоянке. Из-за забора он пересчитал все причалы. Их было пятнадцать. «КАТАРИНА», по словам старика, всегда швартовалась к седьмому. «Значит, мне нужно искать под шестым. А где я искал вчеpa?» Хосэ постарался запомнить все надежные приметы, чтобы не плутать ночью.

Проспав до вечера в душной комнате, полной беспрестанно жужжащих мух, Хосэ наскоро поел и отправился к порту. Вторая ночь тоже оказалась безрезультатной. Вконец измотанный, Хосэ, жмурясь на встающее над горизонтом солнце, поплелся в отель. На пятый день выяснилось, что старик все перепутал. «КАТАРИНА» швартовалась не к седьмому причалу, а к четвертому. На седьмой день пришла сама «КАТАРИНА». Она, на глазах изумленного Хосэ, пришвартовалась к девятому причалу. На восьмой день в темной комнате, освещенной лишь маленькой настольной лампой, раздался звонок.

– Это Мигель.

– Слушаю тебя, Мигель.

– Сеньор! У нас в порту уже неделю бродит какой-то чудак. Он все время тычет какой-то палкой в песок. Вначале он ходил под шестым причалом, потом под третьим. Теперь он тычет палкой под восьмым. Я не знаю, что он делает, но это подозрительно. Я подумал, вам надо это знать, сеньор.

– Мигель! Кажется, ты задолжал мне сто долларов? Считай, теперь ты мне ничего не должен.

Хосэ уныло пересчитал оставшиеся деньги. «Хватит еще на один день. И то только если поесть один раз и не покупать сигареты». Он вынул мятый билет на самолет с открытой датой. «Завтра надо будет позвонить и забронировать себе место на рейс в Испанию. Видимо, я все-таки законченный неудачник». Хосэ взял трость под мышку и устало направился привычной уже дорогой к порту.

Снова светила полная луна. Хосэ, уже без особого азарта, методично погружал щуп на полметра в песок. Сделав шаг, повторял процедуру. Так он медленно продвигался вдоль всего причала. Потом поворачивался на девяносто градусов, делал небольшой шаг и двигался в обратную сторону. «Челночный метод» – называл он это для себя. Поглощенный своим занятием, он совершенно не замечал ничего вокруг. Осторожность и скрытность первых ночей давно покинула его. Он не смотрел по сторонам, ему было уже наплевать, видит его кто-нибудь или нет. Конечно, он не заметил отблеска двух линз мощного бинокля, направленного на него.

В очередной раз погрузив щуп, Хосэ почувствовал, что опять на что-то наткнулся. Первый раз, когда это произошло, он чуть не задохнулся от возбуждения. Откопав пустую консервную банку из-под ананасов, Хосэ испытал, наверное, самое горькое в своей жизни разочарование. Потом были пустые пластиковые бутылки, камни, один кожаный сандалий и куча другого хлама. Хосэ, кряхтя, с трудом опустился на колени и, тихо ругаясь, принялся разгребать руками песок. На глубине сантиметров тридцати рука его коснулась полиэтилена. Ткнув пальцем в пакет, Хосэ почувствовал что-то твердое. «Опять мусор в пакете? Такое уже было…» Не торопясь, он разгреб песок вокруг пакета и аккуратно извлек его. Пакет был большой, черный, из очень плотного полиэтилена. В свете луны Хосэ увидел, что он запаян со всех сторон. Сердце Хосэ учащенно забилось. «Неужели?..» Он попытался руками разорвать плотный полиэтилен. Тот не поддавался. Схватив осколок бутылки, Хосэ вспорол пакет по шву. Затаив дыхание, сунул в пакет руку. И… «Наконец-то!» Он вынул тугую пачку, повернул ее к свету. Это были стодолларовые купюры. В двухстах метрах от него окуляры бинокля крутанулись, впиваясь в отсвечивающий зеленым прямоугольник. Хосэ встал. Машинально сунул пачку в карман, отряхнул обветшавшие брюки. Потом наклонился и, подняв пакет, бережно, словно ребенка, прижал его к груди. Два окуляра бинокля сменил один – оптического прицела.

Винтовка с глушителем тихо цокнула бойком.

Хосэ упал на колени.

В пробитом пулей мозгу мелькнуло: «Дамарис была права! Я умру на песке! И я действительно не успел испуга…»