Подающая надежды (СИ) - Кира Фомина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неприветливое блеклое здание приняло девушек уютным теплом и родной знакомостью; каждый уголок этого магического учебного учреждения был изведан ими уже к началу второго класса и давно не казался столь же таинственным или пугающим, как в первые два месяца первого года учёбы. Обеим подругам все свои семнадцать лет совершенно не верилось, что они перешли в одиннадцатый класс и уже заканчивали первую четверть, за спиной оставив немыслимо великое количество совместных воспоминаний с пережитыми трудностями, невзгодами и, что главное, счастьем и взаимной дружеской любовью.
Иногда сложно оставить какой-то неумолимо важный момент в сердце и памяти так, чтобы спокойно продолжить жизненный путь с широко расправленными плечами и яркой улыбкой. Часто случались ситуации ломающие, разбивающие душу, настолько горестные и болезненные, что хотелось выть. Такое не было и, к сожалению, никогда не будет редкостью в жизни любого существа, будь то маг или обычный человек, но истина, пережившая века, гласит, что всегда легче переживать сложности, когда рядом есть любимые друзья, что всегда готовы прийти на помощь.
Ставшие для темнички родными, — пусть и далеко не все были чистыми в своих желаниях, — одноклассники, ребята из параллели и даже старше всегда без уговоров или каких-либо просьб проводили свободное время с ней, возвращая её в строй, когда это действительно было необходимо, помогали продолжить плыть по течению, не сбиваясь с курса из-за каких-либо колеблющих сердце переживаний. В этих существах крылась основная причина, по которой «подающая надежды» магичка не желала покидать своей страны ради спасения другой от потери единственной во всём королевстве школы. Она не найдёт в себе силы так запросто забыть тех, кто всегда был с ней и улететь к абсолютным незнакомцам, не сможет довериться тем, кто из-за параноидальных мыслей кажется врагом.
— Мы… должны двигаться вперёд ради них, верно? — Неуверенно спросила Доминика почти беззвучно, с тревогой глядя на громогласную вывеску в холле школы, что кричала: «Жизнь школы в руках её выходцев, как и жизни людей — сохранителей жизней наших. Сослужим же верную службу своему народу!»
— Да, Домик. Ещё три класса, и мы станем настоящими взрослыми магичками! Я буду помогать людям, что две тысячи лет назад пощадили наших Первых, не стали их убивать, благодаря им мы сейчас можем существовать и наслаждаться жизнью. Я после школы стану лечить их от разнообразных болезней, заговоров, порчи и тому подобных негативных воздействий, а ты будешь храбро очищать нашу страну от этой гадкой нечисти и неупокоенных душ, причиняющих мирным людям зло и боль! — Воодушевляюще возгласила Рика и торжественно улыбнулась подруге.
— Ты права, — с волнением выдохнула темничка, напрягаясь всем телом. — Но это всё в будущем. Давай сегодняшний день проведём только вдвоём? Думаю, стоит заранее хорошо попрощаться друг с другом, чтобы было не так грустно потом.
— Мы не сможем весь день быть вдвоём, Домик! Учителя точно станут против этой затеи, ведь мы из разных направлений и не можем сидеть в одном кабинете или вообще прогуливать уроки!
— Может, клюнь меня ворона в глаз, плюнем на них? Я, вообще-то, скоро на три чёртовых года улетаю от вас! Или давай все уроки мысленно общаться? Не хочу весь день до отъезда проводить вдалеке от вас, от тебя, это ведь такой критический шаг в моей жизни…
За спиной внезапно раздался бархатистый низкий голос директора:
— А делать этого, уважаемая моя Доминика Галицкая, вам сегодня и не придётся!
Говорил он исключительно оптимистично и весело, даже своим глубоким грубым тембром умудрялся излучать только счастливые, внушающие радость тона. Таким этот мужчина был всегда. Ника успела прочесть в нём эту черту — умение воодушевлять, пробуждать в окружающих позитивные эмоции за счёт весьма натурального озорства в голосе — так давно, что сейчас и вспомнить не смогла бы даже приблизительной даты, но запомнила она эту особенность характера собственного опекуна очень хорошо.
От неожиданности девочки одновременно вздрогнули и резко крутанулись на пятках, почти воткнувшись носами точно в коричневую рубашку, удачно выделяющую подкаченную грудь высокого статного мага лет ста с хвостиком с точёными скулами, гладковыбритым лицом, и чёткой линией, очерчивающей волевой подбородок. Глаза его были в этот раз были почти серыми, хотя в обычное время имели живой ореховый оттенок. Изображая такую безмерную радость и оживлённость, он, стало быть, неумолимо врал, о чём Дома, пусть и догадывалась всегда, но молчала, лишь губы поджав.
— Приветствую, дорогие дамы. Простите, что напугал. Как раз искал вас, хотел сообщить, что эти сутки вы с вашим классом проведёте вместе! Мы с подСоветчиком понимаем ваше, Доминика, желание хорошо попрощаться с одноклассниками и друзьями из параллельных классов, поэтому дали всем вашим хорошим знакомым выходной и пригласительные на закрытый прощальный банкет. Я, как бы ни хотел, к сожалению, явиться на это мероприятие не смогу, но тоже желаю оставить свой след в вашем сердце, поэтому прошу разрешения на объятия и принятие подарка, — оборотень потряс чёрным переливающимся подарочным пакетом и приглашающе протянул девушке, к которой обращался, руки.
Темничка, только завидев Советчика, перестала что-либо слышать, пропустив мимо ушей все сказанные им слова и лишь чудом смогла среди тумана воспоминаний различить его жест, машинально подавшись вперёд. Она пропадала в чужом тепле, сознанием продолжая витать в том роковой для себя дне, больно стиснув зубы и сжав руки в кулаки до покалываний в ладонях от ногтей, впивающихся в кожу.
Это произошло на практическом уроке.
Полный звуков тренировки наподобие стрекотания, взрывов и звонкого клокотания от магических всполохов и излишне громкого гомона учеников, борющихся друг с другом, учебный зал походил больше на рынок в самом разгаре продаж. Галицкая упорно отрабатывала поглощение трупного яда без вреда для собственного и чужого здоровья, когда в просторный тренировочный зал с неунывающей, но, чувствовалось, натянутой улыбкой вошёл директор ПМШ Вадим Радищев, весь напряжённый в теле, но озорной в лице.
Он повседневно, не изменяя себе притворялся беззаботным и жизнерадостным дядькой, которому можно доверить любую трудность и он её раздавит пальцем, даже не заметив в этом сложности. Но он всего лишь не желал выдавать себя настоящего — хмурого и задумчивого, каждую минуту переживающего сотни тревог и тяжёлых мыслей — детям, приучая их к лёгкому отношению ко всем невзгодам, которые встретятся во взрослой жизни.
Каштановые прямые волосы, собранные в хвост на затылке, глаза с мелкими ручейками морщин в уголках, тонкие ровные губы, часто неприязненно кривящиеся от неудобности
