Дочки-матери - Алина Знаменская

— Тебе нужен мужчина, — сказал Игорь, едва касаясь пальцами руля, — машина скользила сквозь дождь легко и бесшумно.

Юля поежилась и плотнее запахнула тонкий кардиган.

— Холодно? — заметил ее движение Игорь и снова накрыл ее пальцы своими, теперь его пальцы оказались более бесцеремонными — они с силой сжали Юлины и заодно через легкую ткань потрогали коленку.

— Я только что похоронила мужа, — напомнила Юля, пытаясь высвободить пальцы, — а ты предлагаешь мне ловить мужчин. У меня имеются более важные дела.

— Никита умер, а мы с тобой живы. — Игорь развернулся в ее сторону. Глаза его маслено блестели.

— Держись за руль и смотри на дорогу, Игорь. А то и мы с тобой угодим туда, где сейчас Никита.

Игорь что-то напряженно соображал. Он огляделся и быстро заработал рулем, разворачивая машину.

— Ты куда? — не поняла Юля и забеспокоилась. Но Игорь уже завел машину в какой-то тупик между домами, остановился и, наклонившись через Юлю, нажал кнопку на дверце с ее стороны.

— Отвези меня домой! — приказала Юля, исподлобья наблюдая за действиями Игоря.

— Зачем тебе домой? — улыбнулся Солодовников, и от него пахнуло пивом. — Там тебя никто не ждет. Ты ведь еще не забрала дочку от матери?

— Зато тебя ждет жена! — напомнила Юля и дернула дверь. — Что это еще за шуточки? Открой сейчас же!

— Ты такая слабая, одинокая, беззащитная… — бормотал Солодовников, двигаясь к ней и дыша ей в лицо пивом. Рука скользнула по Юлиной ноге и нажала куда-то за ее спиной. Юлино сиденье опустилось, и она оказалась внизу, а Солодовников нависал над ней тяжело дышащей громадой.

— Солодовников! Отстань! Ты с ума сошел! — кипела Юля, тщетно пытаясь оттолкнуть его.

— Я знаю, как тебе помочь… Я помогу тебе, — торопливо обещал Солодовников, трогая мокрыми губами ее шею. — Все будет хорошо. Ты правильно сделала, что обратилась ко мне, я для тебя все, что смогу. Только будь умницей.

Левая рука Солодовникова ползала по Юлиному бедру, задрав до “некуда” подол платья, а правая пыталась расстегнуть потайные застежки кардигана. Юля крутилась, стремясь освободить руку и нажать кнопку на двери, но Солодовников оказался слишком тяжелым. Заколка в волосах больно впилась Юле в голову. Придавленная нога затекла и онемела.

— Представляю, — услышала она будто со стороны свой голос, — как Никита приставал к твоей Люське, а она барахталась, как я сейчас… А может, и не барахталась, была посговорчивей? У тебя как жена насчет этого?

— При чем тут Людмила? — Солодовников оторвался от Юлиных пуговиц и приподнял голову. — Что, они с Никитой?..

— А почему нет? Тебе такое в голову не приходило? Люська на Скачкова поглядывала. А он был не промах.

— Ты что-то знаешь? — Игорь приподнялся, пытаясь заглянуть ей в глаза.

Воспользовавшись его замешательством, она выдернула затекшую коленку и на ощупь открыла дверь.

— Дура! Там же ливень! — дернулся Игорь, когда она двинула коленкой вперед. — Не темни, у твоего муженька что, действительно были шашни с моей Люськой?!

— Никита был красивый мужик, — сказала Юля, приводя в сидячее положение свое кресло. — И обходительный в отличие от тебя.

Она резко открыла дверь машины. Так, что чуть не стукнулась о стоящий поблизости мусорный бак.

— Да ладно, что ты ломаешься! Можно подумать — не хочешь, — потянулся вслед за ней Солодовников.

— Забудь, пожалуйста, все, что я сегодня тебе рассказывала, — наклонилась к нему Юля. — Считай, что я никогда не обращалась к тебе. Поскольку не считаю тебя другом Никиты.

Юля развернулась и торопливо пошла прочь из грязного закоулка.

— Эй! А про Люську с Никитой ты что, пошутила? Или нет? — заорал ей вслед Солодовников. — Я не понял!

— Идиот, — процедила сквозь зубы Юля Скачкова, ступая в босоножках в бурлящий поток на проезжей части. Когда она добралась до своего дома, на ней не было сухой нитки. Открыла дверь и прислонилась к ней спиной. Только теперь она почувствовала противную внутреннюю дрожь, бьющую изнутри. Она бросила сумку и открыла дверь ванной. Покрутила кран горячей воды — пусто. Это обстоятельство почему-то добило ее окончательно. Она зло хлопнула дверью ванной и потащилась в зал. Здесь кругом громоздились коробки с вещами, приготовленные к переезду. Она перешагнула через них и опустилась в кресло. Дрожь не унималась. Юля стала думать, как ее унять. Телефонный звонок неприятно резанул слух. Звонила квартирная хозяйка. Напоминала, что срок оплаты послезавтра, и попросила, чтобы сумма была в долларах.

— Я помню, — буркнула Юля.

— Вы не забыли, что до десятого числа квартиру нужно освободить? — не унималась хозяйка. — Я договорилась с людьми, так что…

— Сегодня только четвертое! — рявкнула Юля и бросила трубку.

На нее навалилось оцепенение. Сумерки стянулись в густую ночь, а она все сидела, не включая света. Мысли, одна мрачнее другой, настигали ее.

Что ей теперь делать?

Пополнить собой армию нищих, которые толпами тусуются по вокзалам? Стать леди Бомж? Или прийти к брату в его многодетную семью вместе с мамой и Оленькой?

Впервые в жизни Юля иначе, чем всегда, подумала о тех бедолагах, которые уходят из жизни добровольно. Если, например, открыть газ, лечь на диван и уснуть? Наверное, ничего не почувствуешь…

В душе что-то треснуло. Юля почувствовала, что ею овладевает паника. Она вскочила и заметалась по квартире, словно здесь, в каком-то из углов, могло иметься что-то такое, что подсказало бы ей выход. Она включила свет в комнате, в прихожей, на кухне. Кругом. Обошла каждый угол. Пока не ткнулась взглядом все в тот же телефон. Это была подсказка. Но — кому звонить? Кому можно позвонить ночью, чтобы человек захотел и смог тебя выслушать? И не только выслушать, а развернуть твое настроение на сто восемьдесят градусов, перевернуть с ног на голову, чтобы выход нашелся сам собой?

Юля тщетно перебирала в уме всех своих знакомых, всех из их с Никитой окружения и не находила ничего подходящего. Телефон доверчиво и в то же время требовательно взирал на нее.

Юля взяла записную книжку и стала листать, не смущала ночь за окном. Если она не поговорит сейчас же с живым и светлым человеком, утро для нее наступит уже никогда.

Перерыв записную книжку, она вытащила кипу фотоальбомов. Неужели нет никого, кто мог бы ей помочь? Не может такого быть! Ведь бывало ей, в жизни по-настоящему хорошо? Когда? Где? С кем? Юля торопливо листала снимки, пока не наткнулась на прошлогодние кадры отдыха в санатории “Лесная поляна”. Светлым пятном всплыл из памяти их балкон, звездная летняя ночь, когда они втроем — Юля, Наташа, дядька из соседнего номера — читали вслух стихи и говорили о своих болезнях. Они старались перещеголять друг друга в экзотичности заболеваний, степени их развития. Впрочем, область заболеваний была одна — разговор крутился вокруг почек. Наташе, Юлиной соседке по номеру, недавно удалили почку, которая почему-то оказалась двойной и отказывалась работать. Наташа тогда и заявила: было три, осталась одна. Мужик из соседнего номера сказал; что она салага по сравнению с ним, поскольку у него обнаружили целых четыре почки, и со всеми четырьмя у него проблемы. Юля тихо давилась смехом и удивлялась себе, поскольку ее собственные камни в левой почке оказались цветочками по сравнению с рассказами соседей. И вдруг среди ночной идиллии раздался хриплый бас с нижнего балкона.

— Да угомонитесь вы наконец? Три часа ночи! Весь санаторий в курсе, сколько у вас там почек, ёкарный бабай!

Тогда они стали давиться смехом все трое и долго корчились, не в силах успокоиться. А утром, за завтраком, все трое как по команде прыскали, едва взглянув друг на друга.

Юля стала невольной свидетельницей зарождающегося романа Наташи с главным врачом санатория, Евгением Петровичем.

Наташа была, безусловно, светлым человеком и своей мощной положительной аурой притягивала людей. Юля сразу вспомнила, что Наташин телефон она записала на астрологическом календаре, купленном в санатории. С паникой подумала о том, что не в состоянии вспомнить — в какую из коробок сунула календарь. До утра она успела перерыть все свое хозяйство, но нашла его! Дрожа и нервничая, она набрала Наташин номер.

Глава 3

Почему, оказавшись в тупиковой ситуации, она не сразу вспомнила о Наталье Михайловне? Почему она не додумалась сразу обратиться к ней за советом? Кому, как не Наташе, знакома ситуация тупика, безысходности? Да та просто живет в состоянии тупика уже очень долго и даже умудряется ловить минуты счастья.

Своим теплом и жизнелюбием она притягивает людей подобно магниту. К ней хочется прислониться душой, попасть в сети ее расположения, рассказывать ей секреты и плакаться в жилетку. Ее цветущий внешний вид (несмотря на все болезни, беспробудное пьянство нигде не работающего мужа), ее умение найти в любой ситуации положительный момент как-то сразу расположили к ней Юлю. Потом, после санатория, они стали общаться по телефону и даже несколько раз были друг у друга в гостях. Город-спутник, где жила Наташа, находился не слишком близко по меркам Юли, и она отправлялась туда на машине Никиты. А Наташа заглядывала к Юле как-то раз вместе с Бородиным. Юля поила их чаем.