Святилище (ЛП) - Рене Камео

Я не стала спорить, так как знала, что он был прав. Мои внутренности начало скручивать в узлы при мысли об очередном визите генерала. Когда уже это сумасшествие закончится?

Доктор Бэнкс аккуратно очистил раны на моих запястьях и забинтовал их. Затем он занялся моей щекой. Наложив пару швов, он нанес поверх какое-то лекарство, которое пахло просто ужасно. Но оно должно было уменьшить синяк.

— Эби. Он изнасиловал тебя? — спросил доктор Бэнкс.

Я знала, что он хочет удостовериться, потому что ему надо было объяснить всё моему папе.

— Нет. Пайк успел вовремя, — сказала я, меня по-прежнему трясло.

Всё это было похоже на ужасный кошмар. Я до сих пор не могла поверить, что он закончился.

— Подожди, я принесу что-нибудь, чтобы успокоить твои нервы. Я скоро вернусь, — он улыбнулся.

Как только он ушёл, я услышала голоса, зовущие доктора Бэнкса. Взволнованные голоса. Я мысленно готовилась к миллиону вопросов. Как я объясню всё своим родителям? Я знала, что они будут в ужасе от деталей, а моя мама просто сойдёт с ума, когда увидит моё лицо и запястья. Я уже видела перед глазами её испуганное лицо.

Как по заказу, из-за угла вышла мама, её глаза округлились, а выражение лица стало перепуганным.

— О боже, Эбигейл! С тобой всё в порядке?

Она назвала меня моим полным именем, а это означало, что всё было серьёзно. Неожиданно её глаза наполнились слезами, она протянула руку и нежно провела пальцами по моему лицу.

— Что... что с тобой случилось?

— Я в порядке, мам. Ничего такого не случилось, — я попыталась сделать вид, что всё было нормально.

— Что значит, ничего такого не случилось? У тебя швы, а твоё лицо всё в синяках и опухло. Ох! У тебя повязки на руках. Кто сделал это с тобой? — спросила она настойчиво. Её голос дрожал и был полон ужаса.

— Я знаю, что все выглядит плохо, но поверь мне, могло быть гораздо-гораздо хуже, — я попыталась заверить её, но, судя по всему, мои заверения не сработали.

— Мне так жаль. Мне так жаль, так жаль. Моя детка, — заплакала она.

— Мам, я в порядке. Правда.

В палату вошёл папа и встал рядом с мамой. Брови нахмурены, глаза сощурены, а уголки губ опущены. Я знала, что доктор Бэнкс только что рассказал ему обо всём. Он аккуратно пальцами отодвинул прядь волос с того места, куда меня ударили. Я видела, что в его голове крутилось множество вопросов.

— Папа, — мой голос дрожал, и горячие слезы тут же покатились из глаз.

Глядя на него, я не смогла сдержаться, но я не знала, что сказать, и как объяснить ему всё. Это был самый ужасный опыт, который мне довелось пережить за мои семнадцать лет. Бункер, Арви... это было ничто по сравнению с тем, что я чувствовала в этот момент. Я никогда не была более напуганной и слабой, и я никогда раньше не чувствовала такой безысходности. Я поняла, что была не такой сильной, как мне представлялось. Я была жива, но я изменилась, и не знала, в лучшую или в худшую сторону.

В настоящий момент плохое перевешивало хорошее. И хотя мои родители стояли рядом со мной, я чувствовала себя абсолютно одинокой. Тьма окружала меня, точно тёмное облако, закрывшее яркое солнце. Солнце всё так же было на месте, и пока тёмные облака не отступили... этот мир оставался мрачным и тоскливым.

— Всё в порядке, дорогая, — прошептал папа. — Я сделаю всё, чтобы такого больше не повторилось.

Его глаза были стеклянными от не пролитых слез, но за всей этой грустью я видела закипающий гнев. Он наклонился, поцеловал меня в лоб и вышел. У меня было ощущение, что он собирается найти генерала.

Но что он мог сделать? Мир снаружи был таким неопределенным. Не было никаких гарантий. Мы не жили. Во всяком случае, не сейчас. Сейчас, мы только выживали.

— Мне так жаль, Эби. Если бы я знала... если бы мне дали ещё один шанс, я бы не привела тебя сюда, — прошептала мама.

— У нас и выбора-то особо не было, мам. Мы не могли вечно оставаться в приюте, и на поверхности мы бы тоже долго не протянули. Это место было нашей единственной надеждой. Все остальные здесь в безопасности, а со мной всё будет в порядке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Надеюсь, тем большим бункером не управляют безграмотные дураки, — сказала она, взяв меня за руку.

Вдруг раздался резкий сигнал тревоги, заставив нас закрыть уши.

Мой папа заглянул в палату и вздохнул.

— Это обязательное собрание. Нам с твоей мамой следует пойти туда, но мы вернемся сразу же, как собрание закончится, — сказал он и уверенно кивнул головой.

— Не беспокойтесь обо мне. У меня есть доктор Бэнкс, — я улыбнулась, посмотрев на доктора Бэнкса, который зашёл в палату.

— Так и есть, она никуда не денется без моего ведома, — подтвердил он, пожав папе руку.

— Спасибо, Бэнкс. Я твой должник.

— Нет, Стивен. Мы обязаны тебе своими жизнями. Мы бы не смогли выживать так долго без тебя, — сказал он в ответ.

— Мы сделали это вместе, — отметил папа.

Неожиданно сигнал тревоги прекратился.

Все, за исключением тех, кто был в лазарете, обязаны были посещать собрания, или их ожидали последствия.

— Идите. Я позабочусь об Эби.

— Я не оставлю её, — сказала мама, повернувшись ко мне.

Я улыбнулась и кивнула.

— Иди. Со мной всё будет хорошо. Ты же не хочешь, чтобы генерал всех нас посадил в камеру?

— Похоже, ему не терпится найти повод сделать это, — добавил папа.

— Лучше уж сидеть в камере с моей семьёй, чем жить отдельно от тебя, — сказала мама.

Я улыбнулась ей.

— Вам лучше пойти. После того, как собрание закончится, возвращайтесь и расскажете мне, что происходит, — сказала я.

После того, как мама поблагодарила доктора и поцеловала меня на прощание, папа вывел её из палаты, положив ей руку на спину.

— Как думаешь, из-за чего собрание? — спросила я доктора Бэнкса.

— Собрание может быть связано с несколькими вещами, но самое главное, что приют находится в опасности.

— И что это за опасность? — произнесла я свои мысли вслух.

— Думаю, скоро узнаем. Тебе надо отдохнуть. Вот... — Он протянул мне две таблетки и стаканчик с водой. — Еще я нашёл крем, который снимет отёк и синяк на лице. Просто втирай понемногу каждые несколько часов.

Я выпила таблетки и намазала лицо кремом. Оно немного болело, но я справилась. Я лежала в кровати и ждала — мысли в голове крутились. Приблизительно через двадцать минут, мой мозг начал отключаться, а веки стали тяжелыми. На этот раз я была рада уснуть. 

ГЛАВА 2

Я проснулась от того, что кто-то нежно коснулся моего лба. Когда я открыла глаза, мой лучший друг сидел рядом со мной, на его лице играла полуулыбка, а глаза сверкали.

— Привет, красавица, — мягко произнёс он.

— Финн?

Я подумала, что я всё ещё сплю.

— Ты, правда, здесь?

При виде его я тут же улыбнулась.

— Да.

Он наклонился и прижался губами к моим губам.

— Если это сон, не буди меня, — я улыбнулась.

— Это не сон, — прошептал он, убрав прядь волос с моей щеки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я, пытаясь отвлечь его.

— Я в порядке, — сказал он, как вдруг вид у него стал встревоженным. — Что с тобой случилось?

Блин. Что же я ему скажу?

— Я немного подралась, — я вздохнула.

Он усмехнулся.

— Ну, зная тебя, я бы не хотел увидеть твоего оппонента.

— Да. Ты бы точно не хотел его видеть, — согласилась я.

Я знала, что когда Финн выяснит о произошедшем, он захочет убить Титуса, или как минимум попытается прикончить этого ублюдка. Но я не хотела, чтобы Финн попал в беду. Не здесь. Не когда генерал уже точит на меня зуб.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как ты сюда попал?

— Дошёл, — попросту ответил он и улыбнулся.

— Доктор Бэнкс разрешил тебе? — поинтересовалась я.

— Вообще-то, он попросил меня проведать тебя. Думаю, его позвали на важное собрание, и он сказал, что ты про меня спрашивала, — сказал он игривым тоном.