Бухгалтер Его Величества (СИ) - Иконникова Ольга

После перемещения на мою банковскую карту должен поступить аванс. Карту я отдала на сохранение Руфине. И пин-код ей сказала. Если эта история окажется правдой, то не известно, сумею ли я вернуться из Тодории. А никого, кроме Руфины, у меня нет.

Правда, когда-то был муж — мы поженились еще в университете. Мы оба считали, что это здорово, что у нас — одна профессия на двоих, общие интересы, общие цели. Мы оба хотели строить карьеры и поначалу поддерживали друг друга во всём. А потом он решил, что станет двигаться по карьерной лестнице быстрее, если будет свободен, и подал на развод. Надеялся, глупенький, что его начальница — директор крупной аудиторской фирмы — окажет ему протекцию, если он не будет обременен женой. Но в этом он просчитался.

Я не понимаю, почему я сейчас вспомнила о нём? Нанесенные предательством раны на сердце давно уже зажили. Наверно, мне всё-таки страшно — страшно от той авантюры, на которую я согласилась — вот и лезут в голову всякие глупости.

— Что я должна буду делать? — кажется, мой голос дрожит.

— Ничего особенного, Елена Ивановна, — улыбается Вересов и показывает на небольшую прямоугольную площадку, сделанную из светлого металла. — Просто встаньте вот сюда. Всё остальное произойдет автоматически. И прошу вас — не нервничайте. Считайте, что вы обычная туристка — просто вы отправляетесь не в Сочи или в Турцию, а в Тодорию. Вас должен встретить милейший человек — месье Амбруаз, министр Королевского двора. Он введет вас в курс дела и представит вас ко двору.

Мне кажется, что всё это происходит во сне.

— А если моего знания французского окажется недостаточно? Я знаю современный язык, а тогда, два века назад, он был совсем другим! Они поймут, что я не из Тодории и не из Франции!

— Конечно, вы не из Тодории, — спокойно соглашается он. — Им и нужен человек со стороны. Уверен, месье Амбруаз давно уже всё продумал. Ваша задача — собрать нужную нам информацию. Не вмешивайтесь в дворцовые интриги. Ваша стезя — документы и цифры. И не забудьте запомнить то место, в котором вы окажетесь — именно туда вам надлежит вернуться через год. Надеюсь, вы понимаете, как это важно?

Я киваю и встаю на площадку. В комнате душно, а еще и корсет не дает свободно дышать. По спине струится пот — от жары или от страха?

— Елена Ивановна, вам лучше закрыть глаза — иначе головокружение может оказаться слишком сильным.

Я так и делаю. А потом я чувствую слабость во всём теле, пытаюсь удержаться на ногах, но всё-таки падаю.

О том, что перемещение состоялось, я понимаю, прежде всего, по воздуху — он такой свежий. Я открываю глаза и обнаруживаю себя на паркетном полу огромной комнаты. Белоснежный, с лепниной потолок, обитые тканью стены, картины в позолоченных рамах.

— Рад приветствовать вас в Тодории, сударыня! — невысокий полный человек в расшитом кружевами камзоле, которого я от волнения заметила не сразу, отвешивает мне низкий поклон. — Надеюсь, перемещение прошло благополучно?

Прежде, чем он успевает подать мне руку, я поднимаюсь с пола сама. Да уж, почти оконфузилась. Ну, ничего — пусть сам попробует скакнуть на двести лет назад.

Он говорит по-французски, и я его понимаю. Ну, что же, уже хорошо.

А мужчина с удивлением смотрит на то место, где я стою — словно ждет, что кто-то еще вот-вот материализуется из воздуха.

— Простите, сударыня, — лепечет толстяк, — а где второй человек?

Второй? Ни о каком втором я не знаю. Уверена, Вересов предупредил бы меня, если бы в Тодорию от нас должен был отправиться кто-то еще.

— Ну как же, — волнуется мужчина, — должен же быть еще второй — бухгалтер!

Я, наконец, прихожу в себя и широко улыбаюсь:

— А я как раз бухгалтер и есть.

Может быть, он ожидал увидеть седую даму со счётами и гроссбухом и теперь приятно удивлен? Я поправляю съехавшее на плечо колье. Красота — страшная сила!

Но он смотрит на меня как на привидение — с ужасом.

— Изволите шутить, сударыня?

А вот это мне уже не нравится. Он полагает, я недостаточно компетентна? Я и без того чувствую себя полной дурой — и как я могла согласиться на эту авантюру?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Между прочим, я окончила один из лучших университетов Москвы! — я стараюсь говорить как можно спокойнее. — И опыт работы у меня есть. То есть, всем вашим требованиям я соответствую.

— Требованиям? — он хватается за голову. — Как вы можете им соответствовать, если вы — женщина???

Если бы я могла, я уже вернулась бы назад. Но я понятия не имею, как это сделать до истечения предусмотренного договором срока.

— Да, — холодно отвечаю я и перечисляю то, что запомнила еще с первого собеседования: — диплом, стаж, знание французского языка. Про мужской пол претендента там ничего не говорилось.

И вообще — что это за дискриминация? Да если бы дело происходило в современной Европе, я могла бы подать на него в суд!

Мужчина трясущимися руками открывает кожаную, украшенную вензелями папку и достает три листа бумаги, исписанной крупным почерком.

— Вот, извольте ознакомиться!

Французский я знаю почти в совершенстве, но в тексте много незнакомых мне, должно быть, давно уже вышедших из употребления слов.

Это что-то вроде запроса в кадровое агентство — только со множеством вступительных и заключительных вежливых фраз. Копию этого запроса я уже видела — в нашем времени. Только состоял он из двух страниц, а не из трех.

На первой странице документа, который я держу сейчас в руках, после длинно-церемонного обращения говорилось, что им нужен бухгалтер — достаточно опытный, чтобы разобраться с финансовыми документами на французском языке, и выражалась нижайшая просьба такового отыскать. На второй описывались дополнительные требования к претенденту — это должен был быть мужчина средних лет, спокойный, ответственный, работавший прежде на государственной службе. В самом конце этой страницы речь шла уже о другом человеке — статс- даме, которая также требовалась ко двору его величества. И именно она, а отнюдь не бухгалтер, должна была быть молодой женщиной привлекательной наружности.

Я кое-как объясняю это моему собеседнику.

— Но это ужасно! — восклицает он. — Должно быть, средняя страница потерялась при пересылке, и там подумали, что речь идет об одном человеке. Такое, знаете ли, иногда случается. Вот только что же мне делать теперь?

Я пожимаю плечами:

— Вам придется пока обойтись без статс-дамы. Направите новый запрос.

Моя голова гудит, тело ноет. Не дождавшись приглашения от хозяина, я сама подхожу к ближайшему креслу.

— Но вы не понимаете! — едва не плачет мужчина. — Вы можете претендовать только на должность статс-дамы! Мы и документы вам уже подготовили. Вот, прошу.

Мне протягивают еще один листок. Элен д’Аркур, маркиза. Звучит неплохо.

— Я подписывала договор на работу бухгалтером, — напоминаю я. — Если это невозможно, прошу отправить меня обратно.

Втайне надеюсь, что именно так и случится. Хватит, наигралась!

— Сударыня. — уже не плачет, а сердится он, — вы, кажется, не понимаете всей серьезности положения. Я не могу отправить вас назад! У нас порталы времени еще не изобрели! Это ваши ученые отправили вас сюда. И, как я полагаю, именно на тот срок, который предусмотрен договором. И даже если вы попали к нам по ошибке, вам придется выполнить то, за что мы заплатили большие деньги.

Ну, положим, мне они еще ничего не заплатили. Только пообещали. Но да, пообещали немало. Но именно за работу бухгалтера. А кто такая статс-дама, я понятия не имею.

А он будто читает мои мысли:

— Поймите, сударыня, бухгалтером при дворе может быть только мужчина. Но уверяю вас, ваша новая должность вам понравится. Хотя… Подождите, сударыня, сначала ответьте на один вопрос. Там, у себя, вы замужем?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь уже лепечу я:

— Нет. А какое это имеет значение?

Даже царящий в помещении полумрак не в состоянии скрыть пот, выступивший у него на лбу после моего ответа.

— Не обижайтесь, сударыня, — он судорожно облизывает губы, — но… вы — девственница?