Прагматическая логика - Владимир Константинович Тарасов

и сменяться другой. Поэтому и прагматические установки могут изменяться, причем иногда мгновенно, поскольку они, в отличие от обычных установок, базируются на ожидаемой выгоде, а не на динамических стереотипах.

По этой причине, когда человек сегодня убежденно доказывает одно, а завтра – совершенно другое, одним людям – одно, а другим людям – другое, это не всегда является признаком шизофрении или слабоумия. Чаще это означает, что человек ведет позиционную борьбу с окружающими ради возможных или воображаемых выгод, используя при этом прагматическую логику.

Хороший пример можно найти в рассказе Антона Павловича Чехова «Хамелеон»:

– Гм!.. Хорошо… – говорит Очумелов строго, кашляя и шевеля бровями. – Хорошо… Чья собака? Я этого так не оставлю. Я покажу вам, как собак распускать! Пора обратить внимание на подобных господ, не желающих подчиняться постановлениям! Как оштрафуют его, мерзавца, так он узнает у меня, что значит собака и прочий бродячий скот! Я ему покажу Кузькину мать!.. Елдырин, – обращается надзиратель к городовому, – узнай, чья это собака, и составляй протокол! А собаку истребить надо. Немедля! Она наверное бешеная… Чья это собака, спрашиваю?

– Это, кажись, генерала Жигалова! – кричит кто-то из толпы.

– Генерала Жигалова? Гм!.. Сними-ка, Елдырин, с меня пальто… Ужас как жарко! Должно полагать, перед дождём… Одного только я не понимаю: как она могла тебя укусить? – обращается Очумелов к Хрюкину. – Нешто она достанет до пальца? Она маленькая, а ты ведь вон какой здоровила! Ты, должно быть, расковырял палец гвоздиком, а потом и пришла в твою голову идея, чтоб соврать. Ты ведь… известный народ! Знаю вас, чертей!

Чтобы не впадать в спор, надо обходить стороной прагматические установки оппонента.

Для того, чтобы изменить прагматическую установку, лучше не спорить, а изменить в картине мира оппонента перспективы возможных выгод, тогда и прагматическая установка моментально поменяется!

Часть вторая

Приемы прагматической логики

Прагматическая логика может рассматриваться как обычная формальная логика, применяемая с ошибками и нарушениями ее правил. Причем эти нарушения и ошибки делаются сознательно или интуитивно и носят прагматический характер.

Шукшин в рассказе «Срезал» приводит пример, как кандидат наук, приехав в родную деревню, растерялся, столкнувшись с прагматической логикой и проиграл затеявшему с ним спор мужику в глазах земляков. Вот фрагмент этого спора:

За столом разговор пошел дружнее, стали уж вроде и забывать про Глеба Капустина… И тут он попер на кандидата.

– В какой области выявляете себя? – спросил он.

– Где работаю, что ли? – не понял кандидат.

– Да.

– На филфаке.

– Философия?

– Не совсем… Ну, можно и так сказать.

– Необходимая вещь. – Глебу нужно было, чтоб была – философия. Он оживился. – Ну, и как насчет первичности?

– Какой первичности? – опять не понял кандидат. И внимательно посмотрел на Глеба. И все посмотрели на Глеба.

– Первичности духа и материи. – Глеб бросил перчатку. Глеб как бы стал в небрежную позу и ждал, когда перчатку поднимут.

Кандидат поднял перчатку.

– Как всегда, – сказал он с улыбкой. – Материя первична…

– А дух?

– А дух – потом. А что?

– Это входит в минимум? – Глеб тоже улыбался. – Вы извините, мы тут… далеко от общественных центров, поговорить хочется, но не особенно-то разбежишься – не с кем. Как сейчас философия определяет понятие невесомости?

– Как всегда определяла. Почему – сейчас?

– Но явление-то открыто недавно. – Глеб улыбнулся прямо в глаза кандидату. – Поэтому я и спрашиваю. Натурфилософия, допустим, определит это так, стратегическая философия – совершенно иначе…

– Да нет такой философии – стратегической! – заволновался кандидат. – Вы о чем вообще-то?

– Да, но есть диалектика природы, – спокойно, при общем внимании продолжал Глеб. – А природу определяет философия. В качестве одного из элементов природы недавно обнаружена невесомость. Поэтому я и спрашиваю: растерянности не наблюдается среди философов?

Кандидат искренне засмеялся. Но засмеялся один… И почувствовал неловкость. Позвал жену:

– Валя, иди, у нас тут… какой-то странный разговор!

Может показаться, что применение прагматической логики – не что иное как вербальная борьба без правил, но это не совсем так. В каждой субкультуре есть свои пределы дозволенных нарушений правил формальной логики и ударов ниже пояса. Есть интуитивно понимаемые сторонами допустимые этические и интеллектуальные рамки, определяемые этой субкультурой. Например, у светских дам – одни, а у уличных торговок – другие.

У женщин эти рамки закрепляются практикой пересказа друг другу различных историй, слухов и сплетен о чужих делах и разногласиях. Именно потому, что речь в таких разговорах идет о чужих делах, возможно относительно объективное обсуждение и согласование допустимых рамок.

Когда по рассказу о третьей стороне и его интонации чувствуется, что эти рамки нарушены, следует одобрительная реплика: «Ну, это она уж слишком!»

7

Борьба за последнее слово

Поскольку для успеха в предстоящей деловой борьбе важно достижение состояния правоты, а не сам спор – не то, что говорилось во время спора, – важным становится то, за кем в результате спора останется последнее слово.

За кем осталось последнее слово, тот и выиграл спор.

Это похоже на перетягивание каната – не важно, как шел процесс, кто как двигался и тянул – важно, кто перетянул!

Последнее слово остается за участником тогда, когда другой стороне на это уже ответить нечего. То есть другая сторона растерянно молчит, плачет, покидает поле боя, переходит к угрозам или жалобам и так далее.

Спор продолжается до тех пор, пока за какой-либо из сторон не останется последнее слово.

В случае, когда внешние обстоятельства вынуждают прервать спор, последнее слово остается за той стороной, чья реплика оказалась последней чисто хронологически.

Иногда одна из сторон решает спровоцировать или сымитировать наступление внешних обстоятельств, чтобы оставить за собой последнее слово – оппонент выбегает из комнаты, бросает телефонную трубку, затыкает уши, начинает демонстративно петь или заниматься другими делами и так далее. Но это, разумеется, не чистая победа, если вообще победа!

Борьбу за последнее слово можно выиграть быстротой или громкостью высказываний, приказанием молчать и другими способами заткнуть другому рот.

Еще один распространенный способ завоевания последнего слова – обеспечение права последнего слова в любом споре с данным человеком, подобно тому, как этим правом номинально обладает начальник в споре с подчиненным.

Такое право обеспечивается административными или силовыми методами: угрозами, истерикой, головной болью, допущением – недопущением к телу и так далее.

Если право последнего слова так или иначе завоевано, то дело сильно упрощается, и в случае необходимости