Мы выходим из моря - Ганс Хасс

Я писал книги, читал лекции. Мы основали институт. В 1943 году я добился своего и смог купить для института стопятидесятитонную моторнопарусную яхту "Морской дьявол", на которой граф Лукнер совершил свое последнее кругосветное путешествие под парусами. Это было как раз то, что нужно.

Но вышло иначе. Нам не пришлось плавать на "Морском дьяволе". Мы расстались с ним в конце войны. От института ничего не осталось, кроме нескольких красивых печатных бланков. Наша маленькая исследовательская группа распалась.

Конец мечтам? Нет. Я был полон решимости начать все сначала. У меня был еще один нырятельный прибор. После долгого ожидания я получил, что было еще важнее, визу. Осенью 1949 года я один уехал в Порт-Судан на Красное море. Спустя восемь недель я смог привезти назад первые черно-белые и цветные подводные снимки этого неизведанного морского района.

Одна из киностудий заинтересовалась организацией более крупной экспедиции, и через три месяца все приготовления были закончены. В январе я вернулся из поездки один, а в апреле мы появились в Порт-Судане уже вшестером.

Теперь все зависело от того, сделаем ли мы хороший фильм. Если бы это удалось, мечта о собственном исследовательском судне стала бы еще раз действительностью.

Но тут выяснилось, что наш профессиональный кинооператор не переносит жару. При пробных съемках на мелководье он внезапно упал в обморок. Потом начались нервные расстройства. Ему обязательно нужно было вернуться домой. Мы оставили его в Порт-Судане ожидать следующего судна, а сами направились в Суакин.

Через неделю пришло известие, что его состояние ухудшилось, и пароходная компания уже не принимала его на борт. Тогда я послал Альфонса Хохгаузера - мы звали его Ксенофоном - назад в Порт-Судан, чтобы организовать отправку больного домой на самолете.

Теперь я сам должен снимать фильм. Наша экспедиция финансировалась авансами киностудии, это налагало большую ответственность. Когда оператор был еще здоров, он успел объяснить мне правила обращения с большой камерой для пленки нормального размера. Сегодня, в решающую минуту, она отказала...

Видение собственного корабля снова растаяло вдали. Мы сидели в весельной лодке длиной в. шесть метров, и перед нами стояла пустая банка изпод сардин. Мечта и действительность были еще очень далеки друг от друга.

Три дня спустя я нырял с Лоттой у входа на рейд Суакина. Было воскресенье. Мы выезжали каждое утро до восхода солнца и безрезультатно бороздили море в поисках китовых акул. Сегодня каждый мог делать что ему хотелось. Ва-вровец и Джерри наняли верблюдов и собирались отправится в пустыню. Ксенофон, возвратившийся из Порт-Судана, решил навести порядок в нашем снаряжении. Лотта и Е выехали с Махмудом. Мне хотелось показать ей, как старым забытым способом можно добывать рыбу одной острогой.

У рифа, где мы бросили якорь, рыб было достаточно. Тем не менее мне не везло, вероятно не хватало тренировки. Рука потеряла гибкость, рыбы вовремя ускользали от удара. Стоило мне нырнуть, как они предупреждали друг друга ударами плавников.

Лотта следила за мной некоторое время, затем поплыла на мелководье и охотилась там с легким воздушным ружьем. Я ожесточенно продолжал свои попытки. У группы высоких коралловых кустов, возвышавшихся у самого края старого фарватера, я заметил хвостовой плавник неподвижно стоящего за скалой луциана. На некотором расстоянии я нырнул до дна и начал осторожно пробираться к кораллам.

Тут хвостовой плавник исчез и на этом месте появилась стройная бурая акула.

С досады я ударил акулу, и в следующий момент она потащила меня за собой. Это была сравнительно небольшая акула - такой же длины, как и я, но полная энергии. Конец гарпуна выскользнул из тела, зацепился за хвост и мог вырваться каждую секунду.

Недолго думая, я подтянулся на веревке ближе и схватил акулу за хвост. Обычно акулы не могут достать головой свой воет, и это место было вполне безопасным. Правда, моя акула составляла исключение. Она ловко изогнулась и через мгновение я почувствовал жгучую боль в правой руке. Я бросился к поверхности, поднял руку вместе с вцепившейся в ее акулой в воздух, и только тогда она меня отпустила, рука выглядела так, словно побывала в мясорубке. Мышца была прокушена до самой кости, и от меня распространять большое кровяное облако.

Я закричал в сторону нашей лодки, которая колыхалась на волнах в какихнибудь трехстах метрах. Махмуд поставил ее на якорь и лег спать, к тому же дул восточный и он все равно не мог услышать меня.

- Что случилось? - крикнула Лотта и поспешно поплыла ко мне.

- Оставайтесь на месте! - крикнул я, боясь, что кровь привлечет больших акул. Я поплыл на мелководье, таща за собой на гарпуне акулу.

Лотта бросила испуганный взгляд на мою руку, потом поплыла рядом со мной, и мы оба стали кричать изо всех сил. На мое счастье, артерия не была задета, иначе я по дороге истек бы кровью. Махмуд услыхал нас, когда мы уже подплывали. Он вскочил, быстро снялся с якоря и начал грести нам навстречу.

Почему я не выпустил гарпун, не знаю. Махмуд втащил акулу в лодку и убил палкой. Мы с Лоттой влезли в лодку с другой стороны. Она дала мне свое толстое мохнатое полотенце, и я крепко перевязал им рану. Но не прошло и минуты, как оно окрасилось в красный цвет. Тогда Махмуд взял пусковой шнур подвесного мотора и перевязал мне руку у плеча.

Теперь не было шнура для запуска двигателя. Наконец, после долгой возни мы двинулись к берегу. Приближаясь спустя двадцать минут к гостинице в Суакине - одному из немногочисленных сохранившихся на набережной зданий этого города руин, мы увидели три незнакомые фигуры, которые помахивали нам с террасы.

После неудачи с акулой мне чрезвычайно повезло. Это был пастор из ПортСудана, совершавший воскресную экскурсию в Суакин вместе со своей женой и ее подругой. Одна из женщин была медсестрой. Они сразу погрузили меня в машину, и мы поехали на перевязочный пункт ближайшего селения. Когда оказалось, что рана серьезна, они немедленно повезли меня оттуда в больницу Порт-Судана.

При укусах акул всегда может быть опасность заражения крови, так как неизвестно, что она ела до этого. К счастью, укус моей акулы был вполне стерильным. Рану зашили, и так как температура не повышалась, меня отпустили на следующий день с огромной повязкой. Правда, я не мог спускаться под воду в течение трех недель.

Новый тяжелый удар для нашей экспедиции! Левой рукой я отстукал свое первое сообщение для иллюстрированной газеты, с которой у нас был договор. То, чмем я там писал, звучало не очень правдоподобно. За четыре дня я держал за хвост двух акул. Первая - длиной в восемь метров стряхнула меня, но после этого мы ехали верхом на ее спине. Другая - длиной в метр восемьдесят и весом в пятнадцать килограммов - едва не отправила меня на тот свет.

БЕЛАЯ СМЕРТЬ

Защита от акул и других склонных к нападению морских животных была основной проблемой всех наших экспедиций. Она была жизненно важна для нас самих, а также для всех других ученых, которым мы хотели рекомендовать наш метод подводных исследований. Если до сих пор тропические моря были закрыты для человека, то основной причиной тому были подстерегающие его под водой опасности.

Должен сразу сказать, что мы никогда не встречали сказочного гигантского кальмара3. Несомненно, некоторые головоногие с восемью и десятью щупальцами дорастают до значительной величины - огромные экземпляры были найдены в желудках кашалотов, но они обитают на большой глубине и, повидимому, редко поднимаются в слои моря, доступные ныряльщикам. Большинство рассказов о борьбе со спрутами необходимо причислить к охотничьим историям. Гигантские спруты, много раз фигурировавшие в американских фильмах, сделаны из каучука и приводятся в движение искусственно.

По вашему мнению, наиболее опасные морские животные-акулы. Правда, их агрессивность сильно преувеличена, но все же они были причиной достаточного количества ранений и смертельных случаев. Их челюсть - один из наиболее убийственных инструментов в животном мире. Акула длиной в четыре метра может начисто откусить руку или ногу, а шестиметровая акула перекусывает человеческое тело пополам.

Челюсть акулы называют "револьверной челюстью". Подобно тому, как в револьвере автоматически заменяются патроны, так и в пасти акулы обновляются зубы. Они образуют несколько расположенных один за другим рядов - когда один ряд стирается, его функции начинает выполнять следующий. Как образуются эти зубы, можно наблюдать у зародышей некоторых видов акул. Это обыкновенная чешуя, вросшая сверху и снизу через края челюстей внутрь пасти и развившаяся там сильнее, чем на теле. В образовании зубов участвует кожа с прилегающей к ней тканью. Из ткани вырастает корень зуба, а из кожи образуется чрезвычайно твердая эмаль. Поскольку чешуя располагается рядами, зубы тоже образуют ряды. У акулы скопления чешуи могут непрерывно превращаться в зубы, поэтому челюсти у нее постоянно обновляются.